Д. Самин - 100 великих вокалистов
В 1966 году выходит первая пластинка Мирей «Мое кредо», разошедшаяся огромным тиражом 1 миллион 700 тысяч экземпляров. «Новая Пиаф», — твердили о ней критики. «Эдит Пиаф — мое божество, которому я поклоняюсь с детства, — сказала сама певица. — Но она неповторима и такой останется навсегда». Кредо Матье заключалось в том, что она не хотела никого копировать, шла от своей индивидуальности. Этому подчинено в ее работе все — и выбор темы песни, музыки, и сценическое воплощение. Тогда стал формироваться ее сценический образ: элегантная, миниатюрная француженка носит обувь 33-го размера и одевается исключительно у Лакруа, мастера изысканной роскоши.
Матье поняла, что в состоянии нести людям в своих песнях светлые чувства, надежду, счастье, веру в торжество добрых начал. В жизни есть место и драме, и трагедии, как бы говорит певица своим слушателям, но человек создан для счастья и должен верить в свою звезду. В трагедиях Матье, как это ни парадоксально, чувствуется счастливый исход, ибо и трагические обстоятельства в ее творчестве предстают как элементы полноты жизни.
Оптимистичны все программы, поставленные для Мирей Матье на эстраде. Они отмечены праздничностью, яркостью формы, восхищают зрителя элегантной демонстрацией умения певицы петь соло и в ансамбле с такими знаменитостями, как Шарль Азнавур, Нил Даймонд или «АББА». Певица отлично двигается и танцует, играет песню, превращенную в условное драматическое действие. И при всем этом Матье взяла себе за правило никогда не повторяться — каждая новая программа должна отличаться от предыдущей.
Она охотно участвует в телешоу, создающих при помощи «трюк-машины» почти фантастические зрелища; исполняет главную роль в мюзикле, поставленном по мотивам ее биографии; но главной, постоянной ее заботой остаются репертуарные поиски. Она стремится расширить границы лирики, включает в свои программы песни гражданского звучания, фольклорные произведения других стран. «Посол французской песни» (так Матье называют в печати) обращается и к произведениям, впервые прозвучавшим в свое время у Эдит Пиаф, Жака Бреля и других знаменитых шансонье. И будь это всеми любимые и известные «Падам, падам», «Хорошо» или «Голос любви», вошедшие в память поколений с голосом их первого исполнителя, Матье, проявляя такт, не стремясь вывернуть наизнанку традиционное прочтение, находит для каждой из них свою трактовку, давая им порой новую жизнь.
Во время своих бесконечных турне по всему миру Матье не позволяет себе расслабляться, всегда старается выучить песню на языке той страны, в которой выступает, выражая таким образом, уважение к зрителю.
О. Левинсон так писала в газете «Труд-7» накануне очередных гастролей французской певицы в Москве в июне 1997 года:
"Только что Мирей Матье была в Италии, где получила престижную награду. И приехала в Россию, где не была десять лет. Тогда, в пике моды на советскую перестройку, она спела в Большом театре пиафовскую «Жизнь в розовом свете», неувядаемую «Марсельезу» и весьма высокопарную песню про нашу Октябрьскую революцию. Вызвав овацию, подобную шквалу, увезла с собой в Париж охапку роз, полученных от зрителей. Сестра Мирей их засушила и соорудила икебану. Те розы и по сей день находятся в комнате у певицы. Столь бережное отношение к России и русской публике не может не трогать. Французский шансон всегда как-то по-особенному был близок русской душе. Очень созвучен он городскому романсу — столь любимому у нас песенному жанру, в том числе и в среде русской интеллигенции. Данную созвучность, видимо, прочувствовала и Мирей. И потому сама исполнила (и обещает исполнить теперь) «Очи черные».
В эти дни многим москвичам впервые предоставляется уникальная возможность — живьем услышать Мирей Матье. Она выступает с концертами в Кремле. Накануне же, 3 июня, состоялась ее получасовая пресс-конференция (певица торопилась на съемки). За полчаса было сложно поговорить о чем-либо всерьез, впрочем, как и выудить сенсацию. Певица была сама собой — дружелюбна и недоступна одновременно. Сказала, что любит жизнь, путешествия и деревья. Прическу менять не собирается — этого ей просто не позволит публика. Музыку слушает разную, в том числе и современную, но свой собственный репертуар украшать разными техно и прочими модными ритмами и аксессуарами не собирается. О личной жизни деликатно отказывается говорить, но с удовольствием рассказывает о своей огромной семье — семи братьях, семи сестрах и разных других родственниках. Во время ответа на вопросы Матье старается смотреть прямо в глаза спрашивающим журналистам, тем самым как бы снимая подозрения в неискренности. Внешне все еще молода. В одежде предпочитает классический стиль. Одна из милых слабостей — красивые туфли".
Многочисленные статьи зарубежных изданий сообщают о Мирей Матье многое, и прежде всего что друзья и родные называют ее Мими, что ее рост равен одному метру пятидесяти трем сантиметрам, а вес — сорока пяти килограммам, что она обожает лошадей, полевые цветы и рыбные блюда и т.д. Но в чем секрет ее успеха?
"Загадка (или разгадка?) Мирей Матье, — продолжает Левинсон, — еще и в необыкновенном сочетании видимой легкости, нежности, даже субтильности и мощного голоса с интонациями, порой доходящими до, если можно так сказать, некоторой развязности. Все это от Эдит Пиаф, ушедшей со сцены и из жизни в шестидесятых и вдруг затем волшебно воскресшей для ее поклонников в облике скромной школьницы из Авиньона.
Но нет, при всем сходстве искусство Матье иное, не столь надрывно-трагичное, в нем больше спокойного света, мягкой женственности (при том, что сама она не обзавелась семьей), созерцательной лирики.
Она обаятельна и мила в общении — и в то же время отстраненно закрыта, замкнута: она не скажет ничего более того, что считает нужным сказать. Она открыто улыбается, но за этой улыбкой чувствуется постоянная работа над имиджем и словом. Она не станет исповедоваться, теоретизировать перед журналистами на тему жанровой природы песен, которые ею исполняются. Для нее это просто не важно, а важно то, что эти песни слушает огромное количество людей. Но все эти проявляющиеся при первом знакомстве противоречия на самом деле вполне закономерны и объяснимы: она актриса до мозга костей, и самая большая страсть в ее жизни — сцена. Там она и живет. Все остальное — игра с определенными правилами, которые как-то надо стараться соблюдать".
Матье — неисправимая домоседка: «Ненавижу магазины, задыхаюсь в толпе!» Она редко выходит из своего дома-"крепости" в фешенебельном парижском пригороде Нейи. Здесь она давно живет вместе с Моник, младшей сестрой, которую Мирей с детства зовет Матит. Моник тоже не замужем.
