Альфред Шлиффен - Германская военная мысль
Правда, потребуется много времени и немало труда, чтобы осуществить это продвижение от укрытия к укрытию, это поспешное подползание к неприятелю, это терпеливое выжидание в течение дней и ночей при постоянной готовности отразить контрнаступление.
Не все корпуса вступят в бой в течение первого же дня. Ведь под Лейпцигом наступил уже вечер третьего дня сражения, когда последний корпус союзников появился еще только вблизи места военных действий. Во второй половине войны 1870–1871 гг. многодневные бой, например под Орлеаном, Ле-Маном и т. д., были правилом. В будущем, в соответствии с теми крупными людскими массами, которые будут действовать на больших пространствах, сражения также будут длиться если и не четырнадцать дней, как это было под Мукденом, то, во всяком случае, много дней. Полководцу придется каждый день требовать нового напряжения сил от уже сражающихся армий и корпусов, продолжать движение частей, еще не введенных в дело, по заданным им направлениям или, при изменении обстановки, указывать им новые направления.
Эти длительные сражения никоим образом не будут более кровавыми, чем прежние. Ежедневные потери в бою составляли в русско-японской войне лишь от 2 до 3 % вместо 40–50 % в войнах Наполеона и Фридриха II. Бой под Мукденом, продолжавшийся 14 дней, обошелся как русским, так и японцам дешевле, чем французам и немцам сражение у Марс-ля-Тура, продолжавшееся всего несколько часов.
Русско-японская война доказала, что простое наступление на неприятельский фронт может, несмотря на все трудности, прекрасно удасться. Но результат, достигаемый таким наступлением, оказывается в самом благоприятном случае лишь весьма ограниченным. Неприятеля, правда, оттесняют, но спустя некоторое время он возобновляет в другом месте временно приостановленное им сопротивление, и кампания затягивается. Однако подобные войны невозможны в эпоху, когда все существование нации зависит от непрерывного развития торговли и промышленности, и остановленный механизм должен быть снова приведен в действие с помощью быстрого решения. Стратегия измора немыслима, когда содержание миллионов требует миллиардных расходов. Но для достижения решающего и сокрушительного успеха требуется наступление с двух или с трех направлений, т. е. с фронта и с одного или обоих флангов противника. Такое наступление сравнительно легко выполнимо для стороны, обладающей численным превосходством. Однако на подобное превосходство в современных условиях трудно рассчитывать. Силы, необходимые для мощного флангового наступления, можно создать лишь путем максимального ослабления сил, направляемых против неприятельского фронта. Но как бы они ни были ослаблены, их задачу нельзя все же ограничивать отвлечением внимания противника путем его обстрела из далеко расположенных укрытий и удерживанием его на его позициях. Фронт противника необходимо атаковать и на него надо наступать при всех обстоятельствах. Скорострельная и дальнобойная винтовка изобретена именно для того, чтобы она заменяла несколько прежних и удовлетворяла всем требованиям при наличии необходимых боевых припасов. Вместо того чтобы накоплять позади фронта резервы, которые вынуждены пребывать в бездеятельности и которых не оказывается на решающем участке, лучше позаботиться о хорошем пополнении боевых припасов. Патроны, подвозимые грузовиками, представляют самые лучшие и надежные резервы. Все войсковые части, которые раньше оставлялись позади и использовались для достижения решающего успеха, теперь должны быть сразу двинуты вперед для флангового наступления. Чем большие силы могут быть привлечены к этой операции, тем решительнее будет самое наступление.
Для того чтобы наступать на неприятельский фланг, надо знать, где он находится. Прежде эта задача возлагалась на кавалерию. Надо надеяться, что в будущем ее возложат на флотилию управляемых дирижаблей, которая с высоты сумеет лучше производить наблюдения, чем кавалерия, которой препятствуют горы, леса и селения. Но подобно кавалерии, которой до осуществления порученной ей разведки предварительно приходилось с боем отбрасывать неприятельскую кавалерию, дирижаблям также придется вступать на большой высоте в бой с равноценным противником. Счастливой будет судьба легкого аэростата, которому удастся подняться выше своего соперника, сбросить разрушительный разрывной снаряд на находящегося много ниже неприятеля и затем быстро удалиться, чтобы не быть охваченным высоко взвивающимися языками огня.
Кавалерия, освобожденная в основном от обязанности вести разведку, должна будет пытаться переносить в тыл неприятеля огонь своей артиллерии, пулеметов и дальнобойных карабинов. Как и прежде, она встретится на своем пути с неприятельской кавалерией и должна будет побороть ее, прежде чем сумеет осуществить свою собственную задачу. Ибо и в будущем ничто не изменится в том положении, что артиллерия должна будет в большей или меньшей степени иметь дело с неприятельской артиллерией, кавалерия – с кавалерией и дирижабли – с дирижаблями, прежде чем они сумеют объединенными силами прийти на помощь пехоте для достижения конечной победы.
Однако в будущем сражения не будут протекать так просто. Для того чтобы после окончания войны 1870–1871 гг. обезопасить себя, с одной стороны, от нового нашествия, с другой – от попыток реванша, Франция и Германия соорудили укрепления вдоль своей общей новой границы. Германия ограничилась расширением крепостных сооружений в завоеванных ею Страсбурге и Меце. Франция соорудила почти непрерывный барьер вдоль верхнего Мозеля и Мааса, который предназначен для защиты всей ее восточной границы между Швейцарией и Бельгией. Противник Франции оказался вследствие этого в тяжелом положении. Даже при отсутствии всяких захватнических намерений он не мог спокойно наблюдать, как жаждущий отмщения неприятель выжидает в безопасном убежище благоприятной минуты для нападения. Наступление является лучшим способом обороны. Германия должна была иметь возможность прибегнуть в случае надобности к этому средству. Поэтому она не противопоставила, как это предполагалось, линии французских укреплений линию своих собственных укреплений, но попыталась создать для себя новое орудие наступления. Тяжелая артиллерия была снабжена разрывными снарядами неизвестной до сих пор силы действия, которым не может противостоять никакая стена или сооружение. Но секрет не мог быть долго сохранен. Противная сторона изобрела такие же разрушительные снаряды. С тех пор между инженером и артиллеристом началась по обе стороны границы длительная, ожесточенная, далеко еще не законченная борьба. Один постоянно изобретает новые, более крупные и надежные орудия и более эффективные снаряды, другой сооружает все более непреодолимые укрепления. Эта борьба, как и борьба за винтовки и полевые орудия, не могла не затронуть соседние страны. Повсюду считалось доказанным, что миролюбивая Германия непрерывно помышляет о хищническом походе на веселые нивы, орошаемые Сеной и Луарой. Так как прямой путь туда был для нее заперт, то предполагалось, что она попытается обойти неприятные для нее препятствия, вступив в Швейцарию или Бельгию. Для того чтобы предупредить такое наступление на свой правый фланг, Франция своевременно заперла крепостными сооружениями все проходы через Юру. На левом фланге ей пришла на помощь Бельгия. С помощью бетонных масс и броневых башен она заперла великую дорогу народов вдоль Мааса и Самбры, а сзади превратила Антверпен в непреодолимую твердыню. Нидерланды стремились в меру своих сил поддержать своего соседа и охранить самих себя, подобно Франции, от возможности германского наступления. Но этого было недостаточно. Не так давно Италии пришлось уступить несколько своих провинций Франции. Считалось, что она использует вторжение Германии во Францию для возвращения утраченного. Поэтому все пути и тропы, которые вели через разделявший эти страны горный хребет, были заперты. Италия видела в этих французских укреплениях не столько средство обороны, сколько угрозу, и поспешила противопоставить каждому французскому форту, батарее или укреплению подобные же собственные, а всей системе укреплений на западной стороне Альп противопоставить такую же систему на их восточной стороне. Едва прошло два десятилетия со времени франко-германской войны, как от Зюдерзее до Средиземного моря возникла целая китайская стена, которая должна была предотвратить возможность повторения губительного нашествия. Считалось также возможным, что итальянцы по эту сторону китайской стены объединятся через Альпы с германским союзником и что соединенные массы, преодолевая, подобно выступившему из берегов потоку, крепости и миллионные армии, устремятся в вожделенную страну В предвидении такой грозной опасности Швейцария поспешила подать помощь. Проходы Готарда, подходы через долины Роны и Рейна, все тропы между недоступными глетчерами и устремленными в небо горными громадами были забаррикадированы укреплениями, а форты, лежащие в зоне вечных снегов, снабжены гарнизонами. Мнимые германские стремления к завоеванию, которым был положен предел с одной стороны, казалось, должны были искать выхода в другом направлении. Если путь движения Германии на Париж был прегражден, то ей, очевидно, приходилось устремляться к Москве. Вследствие этого Россия, со своей стороны, также сочла себя вынужденной соорудить укрепления против Германии. Ее задача была облегчена реками и болотами. Германские провинции по ту сторону Вислы окружаются широким болотистым рвом, немногочисленные переходы через который защищаются валами и орудиями. Было само собой понятно, что против союзной с Германией Австрии будут приняты подобные же защитные меры. Таким образом, Тройственный союз был отделен от остальной Европы на востоке такой же линией, как и на западе. На севере Дания превратила Копенгаген в крупный укрепленный пункт и заняла входы в Балтийское море. Англия обладает мощной плавучей крепостью, которую она в любую минуту может воздвигнуть в Северном море и которая обеспечивает ей ворота для вылазки из Ютландского порта к Шлезвигу. Сооружение такого количества пограничных укреплений подействовало настолько заражающе, что в конце концов даже Италия отгородилась укреплениями от союзной с ней Австрии, а Австрия – от Италии. Железное кольцо, сооруженное вокруг Германии и Австрии, оставляло лишь один проход – на Балканы. Теперь и он замкнут с помощью Турции, Сербии и Черногории, в то время как Болгария и Румыния оттеснены в австрийский лагерь.
