Борис Альтшулер - Он между нами жил... Воспомнинания о Сахарове (сборник под ред. Б.Л.Альтшуллера)
Я ожидал в этом месте окончания встречи, но А.Д. продолжил разговор. А.Д. спросил про температуры, давления и материалы в этих установках и заметил, что все же страшновато иметь активный газ под давлением. Я ответил, что при разрушении тепловыделяющих элементов активный газ также оказывается в контуре теплоносителя. А.Д. спросил, по каким причинам могут разрушаться тепловыделяющие элементы в водо-водяных реакторах. Я ответил, что одной из причин может быть отключение охлаждения, которое приведет к расплавлению активной зоны и при остановленном реакторе.
Далее обсудили вопрос о возможности достижения высоких температур в реакторах с UF6. Я рассказал о наших экспериментах по струям и показал фотографии, сказав, что мы умеем формировать слабо перемешивающиеся потоки различной скорости при больших числах Рейнольдса. На это А.Д. заметил, что потоки, движущиеся с равной скоростью, могут перемешиваться еще меньше. Я ответил, что в энергоустановках трудно обеспечить равенство скоростей при изменении вдоль потока геометрии течения и плотностей потоков.
После этого А.Д. предложил вернуться к обсуждению схемы, в которой UF6 заполняет все сечение тепловыделяющего канала. Были обсуждены преимущества реакторов с циркулирующим UF6. А.Д. спросил, а не накопится ли в реакторе сверхкритическая масса делящегося вещества. Я ответил, что этот вопрос анализировался и что реактор оказывается устойчивым. А.Д. сказал, что это можно было бы рассчитать. Затем был обсужден вопрос о возможности иметь в этих реакторах малую надкритичность. При обсуждении вопроса о возможности в таких энергоустановках очистки UF6 от продуктов деления А.Д. заметил, что это хорошо согласуется с его предложением о подземном расположении ядерных электростанций.
Я проинформировал А.Д. об американских работах в этом направлении, а также показал нашу статью 1981 г. по этому вопросу. А.Д. спросил, когда и по какой причине были прекращены работы в этом направлении. Я сказал, что это случилось в середине 60-х гг. и, насколько я знаю, в качестве причины закрытия указывалось на высокое давление в контуре UF6. Кроме того, в то время аварии с разрушением твердых тепловыделяющих элементов и выходом продуктов деления в окружающую среду не рассматривались как проектные аварии.
А.Д. заметил, что И.К.Кикоину не удалось тогда «пробить» эту работу, но с тех пор концепция безопасности сильно изменилась. Я сказал, что И.К.Кикоин поддерживал эти работы до своей смерти и что имеется подписанный им в 1983 г. отзыв о наших работах в этой области. А.Д. сказал, что его обещали приглашать на обсуждения проблем энергетики и он будет иметь возможность высказаться по этому вопросу.
Далее я сказал, что мне вскоре предстоит выступление в МСМ (Министерство среднего машиностроения). А.Д. пожелал мне успеха в попытках убедить МСМ в полезности этих работ.
Я заметил, что в 60-е гг. при обсуждении возможности использования UF6 в качестве делящегося вещества в ядерных энергоустановках важный чиновник МСМ будто бы сказал: "Только этого говна нам и не хватает". Эта реплика фактически и определила на многие годы отношение в МСМ к этим работам.
А.Д. спросил, каким же образом нам удавалось заниматься этими проблемами. Я ответил, что по служебному положению и ведомственной принадлежности мы находились далеко от тех, кто определял политику в области ядерной энергетики, да и работа наша носила, по существу, инициативный характер.
А.Д. заметил, что люди в МСМ считают себя «практическими», что и довело их до Чернобыля. В заключение я поблагодарил А.Д. за встречу, а он меня за информацию.
На этом заканчивается моя запись разговора с А.Д.Сильное впечатление на меня произвела естественность и подготовки этой встречи, и самого разговора. Но это была особая естественность. Это была естественность в неестественное время и при неестественных обстоятельствах. Когда я договаривался с А.Д. по телефону о встрече, я слышал, как долго А.Д., советуясь с Еленой Георгиевной, буквально выкраивал время для этой встречи, так как практически все его время было занято другими, очень важными для него делами. И то, что А.Д. нашел время для этой встречи, показывает, какое большое значение он придавал разработке безопасной и экологически чистой энергетики. Михаил Львович Левин, которому я глубоко признателен за его содействие встрече с А.Д., говорил мне, что А.Д. был доволен полученной информацией.
Для меня эта встреча была очень важным событием. На ней я обсудил интересовавшие меня проблемы не только с ученым, пользующимся высочайшим научным авторитетом, но и с человеком, который смог выстоять в чрезвычайно сложных условиях нашей прежней жизни и при этом находил силы помогать другим.
Арно Пензиас
Сахаров и СОИ
"Это улица, где живет семья того русского", — сказал таксист, когда я назвал ему адрес в Ньютоне.
"Андрей Сахаров", — ответил я.
"Точно, он. О нем говорили по ТВ вчера вечером".
Службы новостей уделили первому приезду Сахарова в США такое внимание, какого обычно удостаивались лишь немногие знаменитые спортсмены и актеры. Со времен Альберта Эйнштейна такого интереса всех слоев общества к жизни одного ученого не было. И все же я не ждал такой реакции на одно лишь название улицы.
Следующее замечание таксиста помогло разгадать загадку: "Двоюродная сестра моей жены живет через два дома от его семьи. Она говорила, что вчера там была куча репортеров". Такси вырвалось из аэропорта Логан и быстро неслось к тоннелю Самнера в дневном потоке машин.
Это было в понедельник, 7 ноября 1988 г. Почти за неделю до этого я с сожалением отказался от своего, казалось, единственного шанса лично встретиться с Сахаровым — на обеде в Национальной академии наук, назначенном на 13 ноября. Я никак не успевал в Вашингтон. Но сейчас — иное дело. В предыдущую среду я узнал, что мне звонила Таня Янкелевич. "Она составляет программу визита профессора Сахарова", — сказала моя секретарша. "Он хотел бы встретиться с вами лично и как можно скорее", — добавила она и перечислила несколько свободных промежутков времени до и после различных мероприятий в его честь.
Я позвонил в Ньютон и поговорил с Таней. "Он хочет встретиться с вами до своей поездки в Вашингтон".
"Почему со мной? — спросил я. — Может быть, он считает, что я имею официальное отношение к его визиту?"
"Он хочет услышать от кого-либо, кому он может доверять, возможные аргументы в пользу СОИ, чтобы быть к ним готовым. Он просил меня пригласить вас".
Я был озадачен. Что я на самом деле знаю о СОИ? Стратегическая оборонная инициатива Рональда Рейгана, более известная как "Звездные войны", вызвала множество споров. Спорящие в основном были заняты лихорадочным поиском фактов в поддержку именно той точки зрения, которую уже приняли. Многие из них обладали академическими регалиями, но в любом случае эти состязания в крике имели мало общего с научной объективностью.
