Николай Иванов - Кремлевское дело
Коварный Илиади не учёл самую малость: нравов, царящих в роскошных партийных кабинетах. Увы, его судьба мало занимала цековскую комиссию. В той политической игре он был всего лишь пешкой. Комиссии нужно было совсем другое: остановить расследование, освободить Осетрова, обезопасить от разоблачения других крупных функционеров. Изучение материалов дела Илиади убеждало: его виновность во взяточничестве доказана бесспорно, он был нужен проверяющим не более как временный союзник.
Какой только компромат на следственную группу ни собирала комиссия ЦК КПСС, но всё без толку. В числе других документов по делу нам удалось сохранить фотокопию докладной записки в Политбюро от 31 мая 1987 г ., подписанной заведующим отделом административных органов И. Савинкиным и заместителем Председателя КПК И. Густовым. Мы впервые знакомим читателей с этим документом, где с некоторым даже сожалением констатируется:
«Состоялись также беседы с подследственными – бывшими первыми секретарями Каракалпакского и Хорезмского обкома партии Камаловым К. К. и Худайбергеновым М. Х., первым заместителем Председателя Президиума Верховного Совета республики Орловым Г. М. и управляющим делами ЦК КП Узбекистана Умаровым Т. У., которые дают показания о даче взяток отдельным работникам ЦК КП Узбекистана и ЦК КПСС. Эти лица признают себя виновными во взяточничестве, утверждают, что говорят правду, и отрицают какое-либо воздействие на них со стороны следователей, в том числе т.т. Гдляна и Иванова. В такой ситуации сделать однозначный и твёрдый вывод о том, имело ли место понуждение Илиади и других обвиняемых к оговору работников ЦК КП Узбекистана и ЦК КПСС, не представляется возможным».
Интересный вывод, не правда ли? Раскаявшиеся функционеры изобличают своих сановных покровителей из ЦК КПСС, а в резюме комиссии нет даже намёка на то, какие же меры следует предпринять к означенным высокопоставленным мздоимцам. Ну, хотя бы пожурить малость, на худой конец. Вполне в духе той «социалистической законности», которая насаждалась кремлёвской верхушкой. Вовсе не случайно комиссия предпочла не встречаться с остальными подследственными, которые также изобличали Осетрова и других московских покровителей: ясно, что обвиняемые будут стоять на своём, а значит, дальнейшее «партийное следствие» создаст ещё более щекотливую ситуацию.
И ещё один вывод из докладной записки в Политбюро: «Считаем необходимым поручить Генеральному прокурору СССР т. Рекункову А. М. тщательно проверить все сигналы о нарушении законности в деятельности следственной группы в Узбекистане и принять по результатам необходимые меры. Обеспечить должный контроль за работой этой группы, а также рассмотреть вопрос об укреплении её руководства. На этом полагали бы возможным рассмотрение письма от имени Илиади Я. А. закончить».
Вот ведь как! В ходе проверки убедились лишь в коррупции своих московских коллег, не установив ничего по части «нарушений законности», а руководство группы всё же рекомендуют укрепить, то есть попросту заменить. И не воспринимается ли руководящее указание «тщательно проверить все сигналы», как напутствие на поиски нового компромата на следственную группу?
А что же Илиади? Ему товарищи по партии порекомендовали сидеть и дальше. Поняв, что снова попал впросак, он предался бурным раскаяниям. Вот что говорится в адресованной ЦК КПСС докладной записке заместителя Генерального прокурора А. Кактусева 8 августа 1987 г .:
«В целях соблюдения объективности расследования допросы обвиняемого Илиади было предложено производить старшему следователю прокуратуры Челябинской области Полякову Е. Ф., который ранее не работал в следственной группе Прокуратуры Союза ССР. На последующих допросах Илиади подтвердил ранее данные показания и сообщил, что всем названным им руководящим работникам он действительно давал взятки. Направление жалобы на действия следователей и изменение им показаний Илиади объяснил тем, что рассчитывал на поддержку лиц, получавших от него взятки и продолжающих занимать ответственные должности. Так, на допросе 10 июля 1987 г. Илиади заявил: «Прошу поверить, что в этом подлом поступке я глубоко раскаиваюся, мне стыдно смотреть в глаза оклеветанным следователям… За это время я сумел полностью переосмыслить свою жизнь и мне очень стыдно перед партией, перед народом, перед правосудием, которые оклеветал, перед комиссией ЦК КПСС, которую обманул». Илиади не только подтвердил свои прежние показания, но и сообщил новые факты дачи взяток, а также высказал намерение выдать для обращения в доход государства дополнительно 200 000 руб. и 71 золотую монету. Показания Илиади тщательно проверяются. Каких-либо нарушений закона в отношении Илиади не допускалось».
Пришла весна 1989 г. По решению Политбюро началось самое крупное вмешательство в расследование дела, завершившееся его полным разгромом. Новую партийную комиссию возглавил Председатель КПК при ЦК КПСС Б. Пуго. Мы в категорической форме отказались признавать эту антиконституционную комиссию, представлять ей какие-либо следственные документы. Прежде чем перерасти в публичный скандал, в течение некоторого времени шла тихая «кабинетная война». Её стратеги начали развал дела руками самих работников правоохранительных органов и, в первую очередь, внедрённых в группу следователей госбезопасности. Те сразу же вспомнили об Илиади. Во второй половине апреля 1989 г. следователь Ставропольской прокуратуры В. Кравченко, работавший по делу Смирнова в Лефортово с группой сотрудников КГБ и уже завербованный ими, нелегально встретился в следственном изоляторе № 4 с Илиади. Разговор шёл откровенный. Кравченко сообщил о создании комиссии Пуго, о том, что на этот раз Гдляну и Иванову придёт конец, а у Илиади есть шанс освободиться, если он будет сотрудничать с комиссией ЦК и КГБ, окажет им помощь в сборе компромата на руководителей следственной группы и изобличении их в нарушении соцзаконности. Кравченко предложил подготовить соответствующее заявление и предупредил, что 25-26 апреля его вызовут в Лефортово к полковнику КГБ А. Духанину.[8]
Столь откровенное предложение охранки повергло в изумление даже видавшего виды проходимца. Илиади заметался. Он уже столько дров наломал, что было трудно на что-нибудь решиться. А вдруг всё сложится совсем иначе. Вот и Гдляна только что избрали народным депутатом СССР, в газетах сообщали, что в народные депутаты баллотируется в Ленинграде Иванов. Тут всё надо взвесить. Вот почему Илиади решил действовать более осторожно и для начала как следует «прокашляться». И не в одиночку, а поискать союзника среди других подследственных. Так родилась мысль наладить контакт с Умаровым, бывшим управляющим делами ЦК КП Узбекистана, одним из крупных посредников Рашидова во взяточничестве. В своё время раскаявшийся Умаров по состоянию здоровья был освобождён из-под стражи, хотя следствие в отношении него продолжалось. Местная мафия вынудила Умарова отказаться от прежних показаний. Заручившись поддержкой верхов, он стал регулярно нарушать подписку о невыезде, противодействовал расследованию. В итоге вновь был взят под стражу.
