Наталья Лавриненко - Никита Хрущев
Конечно, Хрущёв понимал, что его выступление навсегда изменит не только отношение к личности Сталина, но и отношение к партии и коммунистическому движению вообще. Но когда некоторое время спустя в его адрес будут раздаваться упреки и сомнения в целесообразности сделанного им шага, он будет твердо стоять на своем: зло, творившееся много лет, необходимо было предать гласности и открыто осудить – лишь так можно гарантировать, что оно больше не повторится.
Хрущёв попытался обеспечить себе максимальную моральную поддержку: на закрытое заседание в Кремль пригласили около ста реабилитированных партийных работников.
Никита Сергеевич изучил материалы комиссии, которую возглавлял секретарь ЦК Поспелов, – она расследовала вопрос о культе личности Сталина и его последствиях. При ЦК КПСС было создано несколько комиссий, которые рассматривали дела об убийстве Кирова, самоубийстве Орджоникидзе, дело Тухачевского и другие. Множество фактов Хрущёв добавил, основываясь на личном опыте работы под руководством вождя. Не забыл он и повторить рассказы бывших осужденных, вернувшихся из сталинских лагерей.
О чем же говорил Хрущёв 25 февраля 1956 года?
О массовых арестах и расстрелах, которые инспирировал Сталин. О противозаконных мерах воздействия на заключенных, в том числе и пытках. О вероятной причастности бывшего «вождя мирового пролетариата» к убийству Кирова. О культе личности. О том, что сам Сталин не просто стремился руководить страной единолично, но всячески поощрял раболепство перед ним и даже позволял искажать историю партии для того, чтобы выпятить свою роль.
Никита Сергеевич критиковал Сталина как военачальника. Хрущёв обвинял его в недальновидности в предвоенный период, когда было уничтожено множество талантливых военных. Он рассказал о недостойном поведении Сталина в начале войны – по мнению Хрущёва, именно Сталин и никто иной был виновен в том, что Советский Союз терпел поражение за поражением в 1941–1942 годах.
Хрущёв напомнил и о том, что деятельность Сталина не одобрял Ленин – в последние месяцы жизни Ленина между ним и Сталиным возник конфликт.
Как вспоминал один из слушателей доклада, А. Н. Яковлев, «в зале стояла глубокая тишина. Не слышно было ни скрипа кресел, ни кашля, ни шепота. Никто не смотрел друг на друга – то ли от неожиданности случившегося, то ли от смятения и страха. Шок был невообразимо глубоким». Несколько человек почувствовали себя плохо, и их вынесли из зала.
По окончании выступления Булганин, который вел заседание, предложил не задавать докладчику вопросов и не открывать прений. Было принято постановление: одобрить положения доклада и разослать текст выступления партийным организациям.
Поскольку текст отправили во все горкомы и райкомы партии, вскоре о посмертном позоре вождя стало известно широкой публике. По всей стране проводились собрания, на которых присутствовали как члены партии, так и беспартийные – их знакомили с докладом. Был подготовлен «мягкий» вариант текста, который опубликовали как постановление Президиума ЦК КПСС от 30 июня 1956 года под названием «О преодолении культа личности и его последствий».
Конечно, доклад Хрущёва выглядел пугающе для простых людей. Народу так долго внушали, что Сталин велик и непогрешим, что многие так и не приняли правду о своем вожде.
5 марта 1956 года студенты Тбилисского университета имени И. В. Сталина устроили митинг, приуроченный к годовщине смерти Сталина. Тогда в Тбилиси впервые прозвучал лозунг: «Не допустим критики Сталина!» Помимо того, что отношение к бывшему вождю как к преступнику, а не герою было непривычным, разоблачение культа личности задело национальные чувства грузин. К 9 марта волнения охватили весь город. Мятеж подавили с помощью танков и БТРов. По данным МВД Грузии, было убито 15 и ранено 54 человека, из которых семеро скончались от ран. Однако в народе ходили слухи, что жертв было гораздо больше.
Волнения 5–9 марта 1956 года были также в Гори и Сухуми. К счастью, применять силу в этих городах властям не пришлось.
ВЕНГЕРСКАЯ (КОНТР)РЕВОЛЮЦИЯ
В Польше был поставлен вопрос о снятии руководства, то же самое в Венгрии, в конце концов произошло восстание в Венгрии, и вот здесь Никита Сергеевич только успевал гасить пожары.
Юрий Емельянов, историкКонечно, доклад Хрущёва на XX съезде вызвал бурю и за рубежом. Можно представить себе, в каком положении оказались иностранные коммунисты – авторитет коммунистического движения был подорван и, казалось бы, непоправимо. Во Франции, США, Великобритании и других странах люди выходили из компартий. Правительства восточноевропейских и азиатских стран – фактических вассалов Советского Союза – были серьезно встревожены.
В том, что советская власть оказалась дискредитирована, многие иностранные коммунисты винили не Сталина, чьи действия, безусловно, оставляли желать лучшего, а самого Хрущёва, который решил вынести сор из избы и неосторожно разгласить то, что надлежало хранить в тайне во имя пропаганды идей коммунизма. Например, главы компартий Китая и Албании сочли, что было бы лучше, если бы Хрущёв заранее предупредил их о грядущем развенчании Сталина.
Но самыми неприятными последствиями неожиданного для всего мира поступка Хрущёва стали события в Польше и Венгрии – странах, население которых относилось к Советскому Союзу с неприязнью – Венгрия поддерживала Гитлера, а у Польши отобрали Западную Украину. Советскому правительству пришлось столкнуться с открытыми проявлениями враждебности. Полякам пригрозили вводом войск. Кроме того, в Польше как раз происходила смена руководства, и первый секретарь ЦК ПОРП Гомулка, только что избранный на этот пост, заверил Хрущёва в том, что Польша нуждается в Советском Союзе гораздо больше, чем Советский Союз в Польше. Никита Сергеевич действительно сотрудничал потом с Гомулкой и очень его уважал, хотя польский вариант социализма очень отличался от советского. А вот Венгрию Хрущёву не могут простить до сих пор…
В Венгрии развенчание культа личности привело к настоящей революции. Венгры его так и называют – «революцией». А вот в советской литературе его именовали не иначе как «венгерским фашистским мятежом 1956 года».
С 1948 года генеральным секретарем Венгерской партии труда был Матьяш Ракоши. Он называл себя «лучшим венгерским учеником Сталина», и его политика действительно напоминала политику «учителя»: коллективизация, массовые репрессии против членов оппозиции, деятелей церкви, воевавших когда-то на стороне Германии военных. Ракоши действительно был наиболее последовательным сталинистом из всех лидеров коммунистических партий Восточной Европы. Поэтому как внутренняя борьба между коммунистами, так и народный гнев пострадавшего во время репрессий населения приобрели здесь значительно больший размах, чем в Польше.
