Н. Герасименко - Батько Махно
В результате поднятой Махно шумихи, волостной сход решил организовать для защиты революции волостное войско в составе одной роты, подчинив ее Махно, как председателю исполкома. Эту роту Махно организовал в два дня и начал выводить ее целиком на станцию для проверки — вернее, грабежа — поездов.
Быть может, первое махновское войско, переутомив себя грабежом, на этом бы и остановилось, но в то время, по пути на Дон, офицерский отряд известного впоследствии полковника Дроздовского занял Бердянск и начал наводить в городе и его окрестностях порядок. До Дроздовского дошли вести о махновском войске, которое он принял за большевистское, и для уничтожения его послал часть своего отряда в особом поезде.
Как всегда, для встречи прибывающего поезда Махно вывел свою роту, но с подходившего поезда посыпались на роту пули, а когда быстро высадившиеся офицеры открыли пулеметный огонь и повели атаку, махновцы бросились бежать куда попало. Дроздовцы почти без сопротивления заняли Гуляй-Поле.
Махно, лишившись в несколько часов власти и вынужденный скрываться вне Гуляй-Поля, успел собрать оставшихся в живых людей своей роты и с ними направил всю свою мстительную ярость на офицеров. Вскоре после занятия дроздовцами Гуляй-Поля, Махно удалось захватить возле Волновахи поезд, в котором он уничтожил всех, кто хотя бы приблизительно имел сходство с офицерами. Непримиримая ненависть Махно к офицерам оставалась неизменной вплоть до момента, когда Слащеву, через Вержбицкого, удалось ее поколебать.
Этому-то Махно Врангель предложил союз и дружбу.
— Мои союзники — хоть сам чорт, лишь бы он был с нами, — так определял Врангель свое отношение к возможным союзникам.
В связи с таким определением в выборе своих союзников, вскоре изменилась и физиономия штаба главнокомандующего, из которого удалились все старые элементы, которые быть может, были совершенно незаменимы в войне дисциплинированных войсковых масс, но вряд ли могли постигнуть особенности гражданской войны, все ее колебания и разновидности Штаб заполнился молодыми и энергичными элементами, среди которых было несколько офицеров генерального штаба, побывавших в повстанческих отрядах, как, например, полковник Б., пробывший около четырех месяцев у атамана Зеленого.
Эти перемены дали много положительного в смысле перемены формы ведения борьбы с большевиками, но в то же время принесли и ряд отрицательных результатов.
Дело в том, что к началу 1920 г. в добровольческой армии окончательно народилась идея государственного розыска, главным образом в органах контр-разведки, которые образовали ряд самостоятельных единиц, в некоторых случаях вовсе не признававших распоряжений центра. Личный состав контр-разведки в большинстве случаев состоял из весьма сомнительного, часто авантюристического и даже преступного элемента, стремившегося вести совершенно обособленную политику.
Справиться с этим злом, а в особенности в короткий срок, штаб главнокомандующего не смог. Между тем, зная сущность дела, штаб поторопился отдать распоряжение о подчинении непосредственно ему, минуя штабы корпусов, всех агентов, оставшихся за фронтом. Это распоряжение внесло крайнюю путаницу и привело к тому, что, когда к Слащеву прибыла депутация от Махно, из состава которой несколько человек, во главе с молодым и энергичным атаманом Вдовенко, были отправлены в Севастополь, в штаб главнокомандующего, контрразведка ген. Кутепова депутацию арестовала и затем всех ее членов повесила на телеграфных столбах города Симферополя.
Такой прием депутации быстро докатился до Махно и страшно озлобил его. Казалось, что все дело лопнуло и что агентам добровольцам не избежать лютой махновской расправы, но Васильев и здесь выручил, сгладив неприятное известие за счет отрицательных сторон Вдовенко, у которого, кстати, оказалось не мало личных врагов среди махновских приближенных.
Извещение врангельской печати, в самый разгар борьбы Врангеля с советской Властью, о заключении союза Врангеля с Махно могло быть продиктовано только полным непониманием сущности махновщины и отчасти просто увлечением штаба Врангеля атаманщиной.
Правда, махновские газеты и прокламации того времени были наполнены горячими призывами к крестьянам не доверять и не помогать коммунистам, сменившимися после призывами к открытой борьбе с Москвой, но это были чисто-политические приемы, имевшие в виду больше всего страховку самого Махно на будущее время и сохранение налаженных с крестьянами отношений, и это создавали благоприятные для Врангеля обстоятельства и делало тыл большевиков неустойчивым; но отсюда до заключения союза Махно с Врангелем, конечно, оставалась «дистанция огромного размера».
Разве мог быть действительным союз Махно с Врангелем при наличии в военно-революционном совете армии Махно почти всех анархистов России, возглавляемых Волиным? Чем же мог соблазнить и что мог вообще предложить анархистам Врангель? Свой земельный закон? Но говорить об этом серьезно с анархистами, само собой разумеется, было бы смешно. Своим земельным законом Врангель хотел перетянуть на свою сторону крестьян, т. е. оторвать их от Махно, а крестьянство на 75 %, если не больше, до конца борьбы просто не знало о существовании этого закона и, как бы в ответ на этот закон, отказывалось, несмотря на угрозы, вступать в русскую армию, в то же время выполняя махновскую мобилизацию в течение нескольких часов беспрекословно и, главное, без всяких угроз и насилий.
Махно это знал и, конечно, учитывал по-своему.
Правда, для Махно было тогда выгодным и даже необходимым затянуть борьбу Врангеля с большевиками, которые пока оставляли Махно в покое, хотя и оттиснутым в западном направлении от его основной базы, где как раз происходили самые решительные бои, и это стремление Махно затянуть борьбу позволило агентам Врангеля работать с Махно.
Нужно знать, что Махно все время имел не только связь со всеми атаманами Украины, которые, в большинстве случаев, после временных поражений, находили у Махно приют и возможность, оправившись, вновь приниматься за свою работу, но даже к основному ядру его армии причисляло себя большое количество мелких атаманов, которых Махно очень часто использовал для достижения своих целей.
На предложенный ему Врангелем союз Махно безусловно дал свое согласие и действительно помогал Врангелю работой мелких атаманов, как, напр., Ященко.
Но это согласие и этот союз фактически выливались в следующую форму: «пока у большевиков есть чрезвычайки, мы с ними будем вести войну как с контр-революционерами. Врангель также против чрезвычаек и обещал нас не трогать».
