Михаил Армалинский - Аромат грязного белья (сборник)
Catherine справедливо замечает, что ревность противоречит принципам сексуальной свободы. Но противоречие исчезает, если принять реалистическую точку зрения, что полной свободы, в том числе и сексуальной, существовать не может. А посему последствия этой «неполноты» всегда будут «тут как тут» и с ними приходится заключать мир, раз уничтожить их не представляется возможным.
Одним из методов борьбы с ревностью Catherine называет интенсивную мастурбацию (68). И действительно, ревность основана на неудовлетворённой похоти. Таким образом, борясь с похотью, борешься и с ревностью. А лучше, чем мастурбация, для удовлетворения похоти нет – об этом пишет Catherine, и не раз. А если ещё использовать вибратор, то вообще никто не нужен.
Когда Catherine впервые попробовала вибратор, она кончила мгновенно. Причём огромным чётким оргазмом и без всяких фантазий, которые при мастурбации пальцем ей были необходимы, чтобы достичь оргазма. Она была потрясена чудодейственной механикой. Получилась комичная и парадоксальная ситуация: при её постоянной тяге к множеству партнёров, самый мощный оргазм она достигала в одиночестве. Вот когда она придумала название своей книге – Сексуальная жизнь Катрины М. – и громко хохотала, будучи наедине с собой в обществе вибратора (82).
Наличие ревности и прочих отходов любовного производства неизбежно вело к установлению границ, пределов. Catherine имела такой моральный принцип:
Табу – если живёшь с кем-то, – приглашать любовника без ведома сожителя, пока того нет дома (148).
Самодурство ревности Catherine описывает таким образом:
Во время оргии я могу запросто лизать пизду, в которую только что кончил мужчина, бывший сначала в моей пизде, но одна только мысль о том, что я вытираюсь полотенцем, которым вытиралась между ног женщина, втайне приходившая ко мне в дом… ужасает меня так же, как эпидемия проказы (150).
Уж и не знаю, как это назвать, как не «женской логикой». Я описывал в своём рассказе подобное: герой в присутствии радостно участвующей любовницы лижет пизду другой женщины, а когда при прощании он целует эту женщину в лицевые губы, любовница впадает в приступ ревности.
Из той же серии «женской логики», переходящей в область «женской гордости», и такая ситуация, которую описывает Catherine: она часто была ранима тем, что её одиночный партнёр не замечает еённой похоти, которая в ней вдруг возникала, но которую она никак не желала демонстрировать или даже намекать на неё. Мол, должен сам как-то почувствовать (159).
Так что оргия является панацеей как от ревности, так и невнимательности одиночного партнёра. На оргии не надо ждать догадливых партнёров, а достаточно лечь, развести ноги, и сразу образуется очередь удовлетворять женское желание. И женщине будет не до ревности, когда наслаждение полностью заменяет все её остальные чувства.
А вот вне оргий возникали сплошные сложности. Ну и как не посочувствовать Catherine:
Когда я пожаловалась своему близкому другу, как трудно поддерживать одновременно пять серьёзных отношений, он сказал, что трудность состоит не в количестве мужчин, а в установлении определённого баланса между ними. И поэтому он порекомендовал мне завести шестого (185).
Так шестой восстановил баланс и душевный покой. Вывод для женщин один – для душевного и телесного равновесия надо иметь не меньше шести постоянных любовников.
Недаром первая глава книги называется по-библейски «Числа», ибо самое существенное в сексуальной жизни Catherine, и, как следует из её описаний, – самое важное в сексуальной жизни всякой женщины – это число её сексуальных партнёров. В этом, как и в старозаветной писанине, вещающей о законах, – главный закон, перечёркивающий «единичную верность», и его можно сформулировать так: чем больше числа, тем лучше. Закон больших чисел.
Catherine познавала суть наслаждения, увеличивая количество мужчин и принимая их во все свои отверстия разом и последовательно. А, как известно, с помощью количества можно перейти в новое качество. Более того, количество можно рассматривать как верное средство, с помощью которого можно перейти в новое качество. И действительно, качество наслаждения от множественности партнёров становится чуть ли не принципиально иным по сравнению с тюремным однообразием моногамии.
Откровения Catherine можно наделять различными смыслами, и все они будут одинаково губительны для мифов о женской сексуальности, которые придумали мужчины, чтобы женщины послушно их повторяли и которым бы следовали на людях. Так можно считать, что эта книга противопоставляет оргию групповому изнасилованию. Причём открывается возможность снять это противопоставление с помощью модификации женского поведения, состоящего в честном взгляде на свои чувства и в следовании им уверенно и безоглядно. Единственная разница между групповым изнасилованием и оргией – это сопротивление женщины. Если женщинам взять пример с Catherine – не сопротивляться хуям, а всегда принимать их как носителей наслаждения, то изнасилования исчезнут: женщины своей доступностью смогут полностью искоренить изнасилования. Catherine учит: не отталкивай, а прижимай, не страшись, а радуйся, лучше больше, чем меньше. Мужская же роль в оргии, помимо выполнения своих хуёвых обязанностей, сводится к почётной заботе о женских потребностях и её защите от жестокости.
Помимо этого, откровения Catherine ниспровергает мужскую сексуальность с пьедестала, который мужчины сами для себя выстроили и с которого они пытаются сверху вниз взирать на женщин. Мужская мечта – выебать всех женщин, – похвальна, так как косвенно говорит об их якобы сексуальной мощи. Мужские робкие попытки свершить свою мечту в самом лучшем случае завершаются владением гаремами, в которых подавляющее большинство женщин вынуждено утешаться мастурбацией, лесбийской любовью и редким любовником из евнухов. Хью Хефнер для важности появляется везде со своими шестью юными блондинками. А они, бедные, готовы на каждый хуй броситься, да на пути – контракт с Хью и охрана.
Для женщины же – само желание иметь больше одного мужа или любовника было постыдным даже среди самих женщин, оболваненных мужской моралью. А тут Catherine доказывает, что это вполне достижимая норма.
Один из подвигов Геракла состоял в лишении девственности 13 девушек за ночь. Ничего не говорится в этом мифе о том, доставил ли он им какое-либо наслаждение или просто проткнул. Также неизвестно, сколько раз он кончил – 13 раз или три, а остальных брал сухостоем? Геракловский «подвиг» сразу становится смехотворным, если сравнить Геракловы способности со способностями любой женщины, а в особенности – Catherine. Она за ночь давала наслаждение мужчинам побольше, чем 13 раз, да ещё и сама наслаждалась по-всякому и многократно. Как убог миф о подвиге Геракла, когда есть настоящие подвиги Catherine?
