Василий Молоков - Родное небо
- Мы не сделали ничего необыкновенного, - сказал я, выступая на митинге на Красной площади. - Каждый на нашем месте поступил бы точно так же.
Действительно, я убежден, что в каждом человеке заложены огромные возможности, но раскрываются они полностью только тогда, когда отдаешь делу всего себя. Арктика доказала это.
Я перелистываю пожелтевшие листы подшивок газет за 1934 год, и будто свежий ветер врывается ко мне в комнату. Я слышу всю страну, слышу ее молодые голоса...
В те дни ежедневно печатались радиограммы со льдины, подробные сообщения о продвижении спасательных экспедиций на море, в воздухе, по суше. Целые полосы "Правды", "Известий", "Комсомольской правды" и других газет посвящались людям лагеря Шмидта и летчикам. Вот крупным шрифтом напечатано одно лишь слово на всю страницу "Правды": "СЛЕТЕЛИСЬ!" - о прибытии летчиков в Ванкарем. Следом молния: "Пять челюскинцев доставлены в Ванкарем!" Это наши с Каманиным "первенцы". Ежедневно шел подсчет числа людей, вывезенных со льдины, наконец - ликующий заголовок: "СПАСЕНЫ ВСЕ!"
Многочисленными были и отклики зарубежной печати. Американские газеты помещали подробные сообщения о спасении челюскинцев. По словам "Нью-Йорк тайме", это событие явилось "одним из самых блестящих подвигов в истории Арктики". Французская "Эр Нувель" писала: "Весь мир с тревогой следил за усилиями советских летчиков. К облегчению, вызванному известием о спасении челюскинцев, подвергшихся столь страшным испытаниям, прибавляется чувство глубокого восхищения героизмом советских летчиков". Многие французские газеты отмечали также, что "спасение челюскинцев самолетами свидетельствует о высоком моральном и техническом уровне советской авиации".
В статье английской газеты "Дейли телеграф" говорилось: "Эта история одна из величайших историй героизма и мужества, которыми история Арктики так богата. Радио и авиация сделали спасение возможным, но радио и авиация ничего не могли бы сделать без квалифицированных и превосходных авиаторов". И далее: "Весь мир отдает должное этому превосходству русских". А вот отклики из Италии: "Удалось совершить то, что казалось выше человеческих сил... Русские показали миру волнующее зрелище человеческой солидарности". Таков же отзыв, помещенный в польской газете "Курьер поранны" "Героические эпизоды катастрофы и спасения челюскинцев явятся самой прекрасной страницей в завоеваниях человечества, непреходящей ценностью коллективного чувства солидарности и самопожертвования. Радость, которая заполняет сейчас сердца сограждан челюскинцев и их спасителей, является общей радостью мира..."
Все эти отклики свидетельствовали о поразительном внимании к событиям в Чукотском море. Челюскинская эпопея раскрыла капиталистическому миру моральный облик советского человека, высокие нравственные законы советского общества.
Экспедиция Шмидта в полярные широты завершилась. Но это было только началом открытия Арктики для миллионов людей. И недаром "Правда" вслед за материалами, посвященными чествованию героев, поместила статью "Наступление продолжается", в которой говорилось об истории полярных экспедиций и о путях дальнейшего освоения Севера. В "Правде" и других центральных газетах стали выступать ученые, геологи, работники полярных станций, зимовок. Они рассказывали об экономике огромного, не изведанного еще района страны, его климате, неисчислимых богатствах недр, лесов, рек. И что удивительно: чем больше говорилось о трудностях жизни на Крайнем Севере, тем больше писем и заявлений поступало от людей разных профессий с просьбой послать их работать в Арктику.
"Комсомольская правда" отвела этим письмам целую полосу, озаглавленную: "Хочу в Арктику". Приведу одно из них: "Лагеря Шмидта больше не существует, но остается Арктика, и ее нужно освоить. Нужно, чтобы хозяевами ее были большевики, и я тоже хочу работать по освоению Арктики. Комсомолец В. Лысенко". Так писали и сотни других.
А работа предстояла огромная. Надо было строить на побережье океана радио - и метеостанции, базы для зимовок, прокладывать новые авиалинии, чтобы полностью освоить Северный морской путь, получить доступ к богатствам Севера.
Участники экспедиции Шмидта и мы, семь летчиков, Героев Советского Союза, обратились к молодежи с призывом идти в авиацию, идти работать в Арктику. И я не знаю более широкого, более восторженного отклика, чем ответ на этот призыв. На следующий же день стали поступать заявления. ЦК комсомола вынужден был принять такое постановление: "Ввиду поступления большого количества заявлений от комсомольцев, желающих поехать добровольцами для работы в Арктике, отобрать из их числа 100 человек, наиболее отважных и достойных..." В "Комсомольской правде" под рубрикой "На полярные посты социализма" выступали первые посланцы. Они рассказывали о своих профессиях, о том, что умеют делать, горячо убеждали, что справятся с любыми трудностями.
Нам, летчикам, и челюскинцам довелось выступать с докладами на заводах и фабриках, в учебных заведениях, на стадионах и в клубах столицы, выезжать в другие города. Первая моя поездка была в родное село Ирининское. Тепло встретили меня земляки. Все они собрались на большой митинг. Нашу старую хатенку, вросшую в землю, разукрасили гирляндами цветов и флагами. В те дни Ирининское было переименовано в село Молоково. Моей матери, колхозной труженице, несколько позже построили новый дом. Я, конечно, относил все это не к своим личным заслугам, а к общему успеху летчиков, завершивших челюскинскую эпопею.
В конце июня 1934 года в составе советской делегации мы с Сигизмундом Леваневским по приглашению английского правительства выехали в Лондон на авиационный парад. В числе делегатов был и известный авиаконструктор Николай Николаевич Поликарпов, создатель машины Р-5. Наконец-то я смог поблагодарить его за мою голубую "двойку", успешно выдержавшую нелегкое испытание в Арктике.
На Хендонском аэродроме в день парада демонстрировались многие типы английских машин последнего выпуска: бомбардировщики, истребители и - что особенно меня интересовало - гидросамолеты.
В Лондоне мне пришлось выступать перед многочисленной аудиторией с докладом о нашем полете к Чукотскому морю, рассказывать о лагере Шмидта, о том, как осуществлялась переброска челюскинцев со льдины на землю. Поездка в Англию была для нас очень интересной и полезной.
Горизонты Арктики
Осенью 1934 года я возвращался из Москвы в Красноярск. Перед тем как выехать из столицы, я побывал в Главном управлении Севморпути, куда меня вызвал Отто Юльевич Шмидт. Он очень хотел оставить меня в управлении ведать полярной авиацией. Но я категорически отказался. Остаться в управлении, заниматься бумагами - это было выше моих сил.
