Анатолий Терещенко - Солдат Красной империи. Гуру из Смерша
Все мы на этой узкой полосе берега находились между жизнью и смертью… Тем большее возмущение среди тех, кто находился около пирса и видел картину происходящего, вызвал шкурный, трусливый поступок этого «офицера». Военнослужащие яростными криками требовали от меня расстрела полковника, в противном случае грозили расправиться со мной. При таких обстоятельствах я, как оперработник, имевший право расстрела при определенных экстремальных условиях, поставил полковника на край пирса, левой рукой взял его за грудь, а правой достал пистолет. И тут я увидел, что полковник мгновенно поседел. У меня что-то дрогнуло в душе. Я сказал ему, что выстрелю, но выстрелю мимо, а он пусть падает в воду словно убитый и там выбирается как может. Дальнейшей его судьбы я не знаю…»
* * *21 мая все было кончено. Противник вплотную подошел к берегу. Отстреливаясь от наседавшего врага и чувствуя его превосходство, опять у нашего героя появилась мысль – покончить с собой. Но судьба распорядилась так, что с последней шхуной он все-таки покинул простреливаемую узкую кромку берега. По шхуне ударили немцы. Стреляли чем могли. В основном велся пулеметно-винтовочный огонь. Появились убитые и раненые. В нескольких местах возникли пробоины, течь, судно предательски накренилось на борт, но дошло до песчаной косы Чушка. А дальше противник, овладев Керчью, бросил освободившиеся силы на Севастополь. Как известно, после упорной, кровопролитной и героической обороны город – «гордость русских моряков» – был оставлен нашими войсками.
Переправившись на косу Чушка, Леонид упал на влажный песок и проспал, с его слов, часов 10–12. А потом отправился пешком в сторону Краснодара и в районе населенного пункта Кордона Ильича обнаружил колодец и впервые напился чистой пресной водицы. Стало легче – он понял после этого одно – до Краснодара дойти сумеет…
* * *«Вспоминая тяжелые бои в Крыму, не могу не отметить, что большую помощь немецким войскам там оказывали татары. Из татар создавались целые национальные отряды, которые воевали на стороне немцев. Хорошо зная горную местность, они помогали немцам выслеживать и убивать партизан, выявлять их замаскированные склады с оружием и продовольствием…
Со мной также произошел памятный случай в октябре 1942 года. При отходе из Перекопа наш батальон остановился в селе Изюмовка, километров в 20 севернее Феодосии. Утром батальон снялся и ушел, а мы с комиссаром Ковальчуком задержались, уже не помню, по какому поводу. Я зачем-то зашел в сарай, там на меня неожиданно напал здоровый татарин и стал душить. Завязалась драка. На шум прибежал комиссар Ковальчук и, изловчившись, застрелил татарина. После этого на тачанке мы поехали догонять батальон.
Считаю правомерным решение Сталина о выселении крымских татар за их многочисленные злодеяния из такого стратегического региона, каким был и остается Крымский полуостров…»
* * *Приведенные слова Иванова открывают правду о войне, правду о том, как воевали и с кем наши отцы и деды. В его искренних монологах нет той бравурности, которой отличаются некоторые сочинения мемуаристов, а есть соль солдатского пота, есть правда окопной войны той страны, которой, к сожалению, сегодня уже нет с нами.
Поэтому права она или нет, – это наша страна, а ее защищают, а не предают – сыновья и дочери. А типы, предавшие страну, уйдут в небытие и останутся ведром невостребованного праха. Они будут прокляты потомками за то, что это дьявольское племя им оставило: клубки противоречий, непонятные границы, закваску гражданских сшибок и историческую ложь. Это они ради своих шкурных интересов убили Родину-мать в 1991 году. Ах, как бы она сегодня пригодилась для адекватного ответа распоясавшихся янки, стравливающих народы ради «демократии по-американски».
Эти взгляды были близки Леониду Георгиевичу Иванову.
От Ростова до Сталинграда
Битва под Сталинградом – известнейшая битва Великой Отечественной войны, собравшая, наверное, самую большую «прессу» – статей, исследований, книг, фильмов. Имя «Сталинград» до сих встречается на карте мира. Есть это имя и в Штатах, и в Париже, не осталось его только на карте родной страны.
Л. Г. ИвановСлово «Сталинград» стало синонимом и символом стойкости и мужества. И не столько потому, что наши отцы и деды остановили, а затем разгромили гитлеровцев у самой опасной черты, за которой стояло слово – «гибель» страны и ее народа, а потому, что вдохнули уверенность, что теперь у врага одна дорога – отступать на запад. Отступать, как когда-то это делал Наполеон, унося остатки своего потрепанного и посрамленного войска по Смоленской дороге. У гитлеровцев теперь было дорог много, и все они вели в сторону Германии или на тот свет.
Поэт-фронтовик Сергей Орлов в своем стихотворении «Доброе утро» очень тонко подметил, чем для нас был Сталинград:
«Открытые степному ветру
Дома разбитые стоят…
На шестьдесят два километра
В длину раскинут Сталинград.
Как будто он по Волге синей
В цепь развернулся, принял бой,
Стол фронтом поперек России
И всю ее прикрыл собой!»
Но, для того чтобы развернуться Сталинграду фронтом «поперек России», нужны были мудрые головы полководцев и мужество солдат, на плечи которых легли все испытания войной.
Отец автора Степан Петрович Терещенко был в этом пекле и выжил, но не мог пережить предательства Родины с разгромом страны ее внутренними врагами четверть века назад.
Ставка ВГК наметила осуществить зимой 1942–1943 года ряд наступательных операций. Первостепенное значение придавалось контрнаступлению под Сталинградом, успех которого должен был оказать решающее влияние на стратегическую обстановку на всех фронтах.
Еще шли тяжелые оборонительные бои, а Верховный Главнокомандующий, его Ставка и Генштаб Красной армии начали разработку в глубокой тайне плана наступательной операции под кодовым названием «Уран». Разработка стратегического плана проходила тяжело, принимая во внимание свойственные Сталину нетерпеливость и импульсивность, особенно во время первых успехов. У него как руководителя страны появилось естественное желание как можно быстрее погнать захватчиков на Запад. Появился тот азарт, какой бывает на охоте при преследовании зверя, но зверь еще не бежал – медленно отходил и был достаточно силен и в военном отношении неплохо оснащен. И вот наконец план был одобрен Ставкой ВГК, а затем подписан самим Верховным Главнокомандующим.
