Валентин Медведев - Чтобы ветер в лицо
— Так что будем делать, майор? — спросил генерал. — Если рассуждать по-твоему, так, выходит, мы, брат, в тупичке, что нет у нас с тобой никаких заслонов против девчонки.
— Есть, товарищ генерал, — живо отозвался Дегтярев. — Есть средство!
— Ну, ну, выкладывай, — улыбаясь одними глазами, попросил генерал. — Какое такое средство изобрел?
— Убеждение! Разрешите, возьму на себя?
— Сам придумал? — проворчал генерал. — Так, так, убеждать, значит, собрался. Представляю, как это будет.
Дегтярев улыбнулся.
Оба одновременно взглянули на часы.
Генерал протянул руку к наградным листам, привезенным Дегтяревым.
— Сколько их тут у тебя?
— Двенадцать, товарищ генерал, и одна докладная.
— Докладная… Это ты про что в своей докладной? — предвидя неладное, насупился генерал.
Дегтярев признался, что не хватило у него мужества, чтобы умолчать об отваге, которую проявила старший сержант Шанина в двух боях за Козьи горы.
…Только к ночи выдалось свободное время, чтобы можно было в тишине, обстоятельно, от строки до строки перечитать все двенадцать наградных листов. И не за рабочим столом, — в постели, при слабом свете аккумуляторной лампочки вглядывался комдив в каждую строчку наградного листа, и тогда перед его глазами возникали живые люди. Совсем еще молодые и такие, кому перевалило за четыре десятка. Разные. Одного война застигла в далеком Карабахе, другого в Москве, инженеры, учителя, плотники, земледельцы. К тексту реляций комдив относился придирчиво, дотошно, строго. Не выносил розовой водички и не прощал, как говорил, «щенячьей слепоты» при описании подвига солдата. Возвращал командирам полков многословные реляции с неизменной надписью синим карандашом: «За дровами леса не видно».
«Снайпер-стажер тов. Шанина, — читал комдив очередной наградной лист, — несмотря на артиллерийский и пулеметный огонь противника, настойчиво выслеживала врага и при появлении уничтожала его из своей снайперской винтовки. Таким образом, с 6.4.44 г. по 11.4.44 г. будучи в районе обороны 2 сб 1138 СД она уничтожила 18 солдат противника. Достойна правительственной награды ордена Славы III степени. Командир 1138 СП гв. майор Дегтярев».
Генерал подписал наградной лист с удовлетворением, а докладную майора не читая разорвал в мелкие клочки.
Если бы люди знали…
Это было самое обычное задание.
Второй день на участке батальона Губкина действует вражеский снайпер. Хитрый, осторожный, натренированный снайпер. И не один, со своими «ассистентами» работает. То они, эти его ассистенты, пучок ракет запустят, то мину с цветным дымом швырнут в чистое поле. Это для того, чтобы отвлечь внимание наших наблюдателей при выстреле снайпера.
Дождалась попутной машины, ловко перемахнула через борт, и полуторка умчалась по пыльной, растрепанной фронтовой дороге. В кузове пустые канистры, ведра, лопаты. Вспомнилась дорога в Шангалы, суматошная пустая бочка, Дидо в кабине… Многое в дороге вспоминается. Потом вспомнился вечер над Витьбой, знакомое лицо танкиста…
На спуске к переправе пробка. Водитель сказал:
— Теперь до вечера.
— Почему до вечера? — удивилась Роза.
Водитель вылез из кабины, ткнул носком сапога в покрышку и очень спокойно объяснил, что всегда так на переправах, кто порожняком идет, того в хвост. Выпрыгнула из кузова, закинула за спину винтовку и пошла по лугу, подальше от потока машин, к лодочке, чуть чернеющей на реке, неподалеку от переправы.
Земля дышит бурно, всей грудью, по-летнему. Все запахи земные перемешались, попутались в кутерьме неманского побережья. Нашла палку, кое-как добралась до другого берега, а там новая беда. Сотни машин, лавина машин и ни одной в сторону батальона Губкина. Хорошо, что попутный ветерок. С ним все-таки веселее шагать. Только бы поскорее добраться до места, выйти на охоту, выполнить задание.
Не задержалась в пути, прибыла в заданное время, на указанное место… но кто же мог знать, что все здесь перевернется к ее приходу. Батальон всеми ротами яростно отбивался от наседавшего противника: через позиции батальона немцы пытались выкарабкаться из окружения. Над взбудораженной землей висели мутно-рыжие облака пыли и дыма. Огонь автоматов перекатывался волнами с края на край, над облаками дыма змеились ракеты, с глухим треском рвались мины.
По ходу сообщения добралась до поваленного дерева. И стреляла. Стреляла только тогда, когда в крестике оптического прицела видела черную пилотку врага. Она ни о чем не думала, она не оглядывалась по сторонам, не прислушивалась к стонам раненых, умирающих солдат. Она только стреляла, когда в крестике оптического прицела видела черную пилотку врага…
Что-то со страшной силой ударило ее в плечо. Теперь оглянулась. Ни души рядом. За камнем, неподалеку убитый солдат. Он там и был, когда она подползала к дереву…
После толчка острая боль. И мысль, молнией мелькнувшая: «Отвоевалась».
…Фельдшер санроты сказал, что рана не из тяжелых, но залечивать ее лучше и быстрее в госпитале. Там и врачи всех специальностей, и спокойнее, и уход другой, и средства лечения самые современные.
В медсанбатеВ глубине старинного парка — часовня. Древняя, католическая, под ободранным островерхим шатром. Рядом домина кирпичный, двухэтажный, длинный, с узенькими окошечками. В нем, говорят, была обитель монахов. Бог с ними, с монахами, теперь это медсанбат.
Едва переступив порог приемной, Роза спросила:
— Долго у вас тут лечат людей?
Дежурный врач, взглянув на белокурую девушку, улыбнулся:
— Вот посмотрим, что там у вас, тогда и о сроках поговорим.
В палате, после осмотра, хирург подозвал старшую сестру:
— Позаботьтесь, Машенька, насчет сыворотки.
Машенька даже не ответила хирургу. Передернула округлыми покатыми плечами и ушла, покачивая бедрами. Машенька… Какая-то она развязная, разрисованная. Под накрахмаленной косынкой коротко остриженные огненные волосы, огненный кокетливый хохолок, завитушкой из-под косынки. Не случайно он вырвался наружу, перед зеркалом это делается. Брови подведены. Военторговские сапожки, и не какие-нибудь там кирзовые или яловые. Хромовые сапожки, на изящном каблучке.
После ухода хирурга Машенька подплыла, наконец, к койке. Руки в карманчиках халата, смотрит куда-то в пространство.
— Пулевое? Как это у тебя получилось?
— Так и получилось, — тихо отвечает Роза. — А для чего сыворотка?
— Для того, — пожимает плечами Машенька, — чтобы не было гангрены. Повернись на бок. Ну так где ж это тебя, красавица, подстрелили?
