Эмир Кустурица - Эмир Кустурица. Автобиография
— Остановись, ради твоей матери, хватит!
Однако в банде остались типы старой закалки, которые хранили верность «сантьягам»[22] Ньего, самый маленький из нас, безошибочно целился в голень своими «сантьягами». Удар был настолько болезненным для противника, что он тут же выходил из игры.
— Ну и что ваши дерьмовые «бруксы»? Сплошная показуха! Вот когда острый мыс моего «сантьяга» впивается в ногу, искры из глаз сыплются!
* * *В том году я играл в футбольной команде «Пионеры Сараева» в матче, предшествующем встрече «Сараево» — «Олимпиакос» на чемпионате Европы по футболу. Два моих маневра вызвали аплодисменты зрителей, которые заполнили стадион «Косево», не оставив ни одного свободного места, как любил говорить спортивный комментатор Мирко Каменьясевич. В первый раз я провел мяч между ног защитника команды противника, а во второй раз осуществил двойной пас пяткой вместе с Бркой Ферхатовичем, племянником знаменитого футболиста Асима Ферхатовича. После окончания матча тренер Младлен Стипич попросил меня обратиться к нему весной, когда я немного окрепну.
Весной я не стал напоминать ему о себе, поскольку знал, что дело вовсе не в моей силе.
— Ты хорошо играешь, у тебя есть мозги, ты сообразителен, но ты — мальчик из хорошей семьи, а не парень с улицы. Для тебя футбол — всего лишь развлечение, ты не вкладываешь в него душу, лучше посвяти себя учебе, — ласково посоветовал мне помощник тренера Срболюб Маркусевич.
* * *Это было время, когда студенты всего мира выступали против несправедливости. В Сараеве молодежь тоже старалась не отставать от своих ровесников с Запада. На экономическом факультете, следуя примеру коллег из Колумбийского университета, студенты организовывали акции протеста, распевая: «All we are saying, is give peace a chance» и раскачиваясь вперед, назад, вправо, влево. Загвоздка состояла в том, что они не знали текста всей песни, поэтому продолжали так: «О! Лола, Лола, тебе известно, что я не миллионер…» — словами из песни Владимира Савчича по прозвищу Чоби[23].
* * *Армандо Морено был невысоким мужчиной, сварливым, но привлекательным. У него были крупные глаза, большой нос, широкий рот и несколько редких волосинок на лысом черепе в форме яйца. Он работал в филиале югославской авиакомпании JAT. Армандо часто бывал у нас в гостях. Он играл неаполитанские мелодии на своей гитаре, и, что удивительно, на обеих руках у него были татуировки. Мне казалось немыслимым, что человек, не относящийся к цыганам, может носить татуировки.
— Понимаешь, сынок, он — еврей, он был в концлагере Дахау, — объяснила мне мать.
Однажды в воскресенье, когда Морено был у нас дома и пел песни Адриано Челентано, я ввалился в коридор, преследуемый тремя ребятами из клана Сейдичей, которые собирались задать мне взбучку. Я отвязал их трехколесный мотороллер и пустил вниз по улице Горуса. На моих глазах он разбился о стену Военного госпиталя. Я сделал это в отместку за то, что члены шайки Сейдичей вымогали у меня плату за вход в старую бакалею.
Неожиданно Армандо схватил меня за руку, вывел на лестничную клетку и быстро уладил конфликт своим громовым голосом. Чтобы прогнать Сейдичей, он орал так, что в серванте звякала посуда. После этого он привел меня обратно в столовую, погладил по волосам и усадил к себе на колени, хотя я был выше его ростом. Затем он затянул песню. Все принялись хлопать в ладоши в такт песне «Venti quatro mille baci!». Даже мои отец с матерью обнялись и раскачивались влево и вправо. Морено взял в руки гитару. Всякий раз, когда он брал новый аккорд, на его левой руке показывался вытатуированный номер. На другой руке была изображена татуировка в виде двух наложенных друг на друга треугольников.
— Куда ты все время смотришь? Это звезда Давида, — пояснил он, когда заметил, с каким интересом я ее рассматриваю. — Давид был еврейским царем, — уточнил он, заметив мое удивление.
Я спросил его, что означают эти треугольники.
— Вставай, я тебе объясню, — ответил он.
Когда я встал, он указал пальцем на ширинку моих брюк.
— То, что внизу…
Я быстро опустил голову и покраснел как помидор, потому что все смотрели на меня.
—…также находится наверху, — сказал он, показав на верхнюю часть моей головы.
Я взволнованно переводил взгляд с его ширинки на голову и обратно, в то время как он повторял:
— Стало быть, то, что наверху, также находится внизу.
Смутившись, я не стал дожидаться окончания и с горящими щеками бросился прочь из дому под всеобщий взрыв смеха. И помчался на самый верх Горицы.
* * *Я отправился туда той же дорогой, какую однажды выбрал просвещенный воитель Мустафа Мадьяр, чтобы спуститься в Сараево. Там, на турецком базаре, он был убит неизвестным мерзавцем, что только подтвердило мнение Мустафы о том, что мир полон зла.
* * *Примчавшись на Черную гору, я остановился и прислушался. Все мое тело содрогалось от ударов сердца и древней еврейской мудрости: «Что внизу — то наверху, что наверху — то внизу». Я сел и принялся разглядывать Сараево, который был внизу, и небо над ним. Вскоре опустилась ночь, и постепенно в городе зажглись огни. Несколько влюбленных парочек из Торицы попали в поле моего зрения. Это было похоже на любовную туристическую экскурсию к «могиле старика». После таких экскурсий женщин называли «несчастными».
Я взобрался на самую вершину, прямо над могилой. Я не мог четко видеть, что было наверху, а что внизу. Хотя вокруг не было ни души, я убедился, что никто на меня не смотрит, и опустил голову вниз. Теперь Сараево был наверху, а небо — внизу. Я оставался в такой позе, пока у меня не заболела шея. Затем, когда я выпрямил голову и она заняла свое привычное положение, все вернулось на свои места: Сараево был внизу, а небо — наверху. Бросив взгляд на «могилу старика», я увидел, как одна «несчастная» удаляется в компании более взрослого парня. Я со всех ног бросился к могиле, решив и там опробовать свой метод. Мне очень понравилось разглядывать так церковь в Марьином дворе и поезда, плывущие высоко над землей, в то время как бездонное небо расстилалось внизу. Впервые в своей жизни я понял, что еврейская мудрость звезды Давида воплотилась в образе моего родного города. Почему мне пришлось перевернуть все вверх ногами, чтобы эти вещи предстали передо мной так отчетливо? То, что было внизу, также находилось наверху, то, что было наверху, также было и внизу. Стояла ночь, и мой мозг переполнился кровью.
* * *Паша, Харо, Ньего и я сидели, прислонившись к «могиле старика». Было очень жарко, и мы решили наконец перестать быть детьми. Перед нами стоял бидон красного вина. Мы курили сигареты «Герцеговина» без фильтра. Бидон переходил из рук в руки. Солнце было в зените, и Паша спросил нас, пьяные ли мы. Когда мы ему ответили, что нет, он ухмыльнулся.
