Равиль Бикбаев - Бригада уходит в горы
Командир роты капитан А*** один раз его объяснительную прочитал, так и взъелся на парня. А*** всучил Лёхе томик поэм Пушкина и заставил их читать, а потом и сочинения о прочитанном писать. Каждую неделю Лёха носил ему свои творения на проверку. А*** проверяет и все повторяет: «Х. ево товарищ солдат, очень х…ево. Будем учиться в личное время, стыдно советскому солдату не уметь грамотно писать». А знаете какая тема у сочинения была? Так вот упасть и не встать: «Образ Татьяны Лариной в поэме А.С. Пушкина «Евгений Онегин». Ну и А*** ну и шутник. Всяких приколов я уже в армии насмотрелся, но такое… такое изощренное «издевательство» первый раз встретил.
Пока сочинение пишу, Лёха мне матерно жалуется на А***. Очень быстро Лёха переводил А*** из мужского в женский род и обратно, то пассивным началом был А*** то активным, и скотоложством А*** по мнению Лёхи занимался, то вдруг вступал в не предусмотренные уставом извращенные отношения с боевой техникой и оружием. Слушать его было интересно, явным литературным талантом обладал парень. Мыслил и говорил исключительно образами.
Сочинение я за Лёху написал, пока царапал ручкой по страницам тетрадки все вздыхал, дело в том что сочинение на эту тему я писал на вступительных экзаменах в институт. Тогда получил «неуд» и загремел в ВДВ. И вот надо же и тут эта Татьяна Ларина достала. Мистика однако. Ох как же мне не нравится эта Таня Ларина, у меня одну знакомую девушку так звали, ну и стерва же она была.
— Ты уверен, что это правильно написано? — подозрительно спросил Лёха прочитав мое творение.
— По крайне мере оригинально, без штампов, — ухмыльнулся я и успокоил Лёху, — не боись переписывай, посмеются и отстанут.
А на следующий день, вечером после работ, когда я маясь от скуки валялся на койке в ротной палатке, прибегает с дурной вестью Муха и орет на меня:
— Ты чего Лёхе подсунул? Его ротный за твое сочинение чуть не отпи…л!
— ?! — резво вскочил я с койки.
— А*** так визжит, будто ему яйца раздавили и в звании понизили, — продолжает орать Муха.
Я бегом в офицерский домик. Товарищ капитан… разрешите войти… разрешите обратиться… разрешите доложить…
— Вот значит какое «чудо» к нам с пополнением прибыло, — мрачно констатирует А*** выслушав историю написания сочинения.
Рядом со мной переминаясь с ноги на ногу стоит бледный и растерянный Лёха. Сидят за столом и как-то двусмысленно улыбаются командиры взводов. И стоя передо мной пышет гневом и внимательно рассматривает меня капитан А***. С офицерским составом второй роты это у меня первая встреча. А*** мужик здоровый весь такой кряжистый и я с нарастающей тревогой смотрю как сжимаются и разжимаются у него кулаки. «А за что?» — так и написано у меня на лице.
— Ты что подлец про Таню написал? — риторически на повышенных басах спрашивает А*** и возмущенно начинает цитировать и по ходу дела комментировать мое сочинение. Комментарии были угрожающе матерные.
Ну я то для смеха написал, что-то вроде эротической фантазии о том как Таня известным письмом не ограничилась, и так дала Евгению, что он был вынужден отбыть в путешествие для восстановления сил. О быстром росте и ветвистости рогов ее мужа генерала когда Таня и Евгений вновь повстречались после ее замужества. Ну откуда я мог знать что жену А*** зовут Татьяна, а в девичестве она носила фамилию Ларина?
— Что скажешь в свое оправдание? — злобно глядя на меня спросил А*** когда закончил цитировать мое произведение.
Думаю от мучительной казни меня спасло только то, что в сочинение не было не одного нецензурного слова, все только аллегориями да намеками ограничивалось, но сильным похабным душком несло от аллегорий и слишком явными были намеки.
— Она мне не дала, — угрюмо признался я, думая отнюдь не о героине Пушкина.
— Ах вот оно в чем дело… — удовлетворенно снизив рык до нормального голоса заметил А*** и оставил меня в живых.
Чуть подумал и тихо добавил:
— А вот я на ней женился.
— Извините товарищ капитан, — смиренно покаялся я и перевел дыхание надеясь, что извинениями все и ограничится. Плохо, очень плохо я еще знал наших офицеров.
А*** устроив допрос и быстро выяснив, что та Татьяна которая поступила со мной самым возмутительным образом, к его жене Татьяне никого отношения не имеет, более того у них разный возраст и их разделяет огромное расстояние, призадумался.
— Ну ладно, я то может и прощу, а Пушкин? — задает мне совершенно бессмысленный вопрос командир парашютно-десантной роты, дислоцированной в составе Десантно-штурмовой бригаде в Афганистане.
В полной растерянности пожимаю плечами. Откуда мне знать, что Пушкин сделает? Может просто за свою Таню морду набьет, а то глядишь и на дуэль вызовет. Так еще встретится с ним надо, а это когда еще будет… и в любом случае я не Дантес и на «солнце русской поэзии» руки не подниму.
— Ты, — больно бьет меня указательным пальцем в грудь, капитан А*** — назначаешься редактором ротной стенгазеты. Свой первый номер посвятишь творчеству Пушкина в разрезе задач выполняемых нашей бригадой в Афганистане.
— Так… — обалдело заморгав глазами начал было отнекиваться я, но А*** не собирался ничего слушать.
— Не сделаешь, пеняй на себя, — отрубил ротный и приказал, — пошел вон!
Номер ротной стенгазеты я сотворил за два дня. Озаглавил я номер таким вот перлом: «А.С. Пушкин в строю 2-й ПДР. Лира рядом с пулеметом» там же была и моя одноименная статья. Оформлять газету мне помогал Муха, оказалось что он неплохо рисует. Правда изображенный на ватмане Пушкин вместо гражданской шляпы носил десантный берет и сильно смахивал на загримированного башкира, а уж на кого была похожа Татьяна я так вообще промолчу, но это не так и важно. Статью про Татьяну Ларину, с учетом выполняемых нашей бригадой задач в ДРА, написал Лёха. Содержание статьи? Ну что-то вроде того: «Никому не даст Татьяна, пока ее парень тут интернационализмом занимается, а вот уж когда он вернется то…» Должен с грустью признать, что от моей помощи Лёха при написании этой статьи категорически отказался. Половина прилагательных в этой статье были на узбекском языке с под строчечным переводом на русский.
За эту газету замполит роты (совершенно бесцветная личность) получил благодарность от начальника политотдела бригады, цитирую: «за оригинальное и свежее пропагандистское решение в воспитании личного состава подразделения в духе советского интернационализма». Газету у нас тут же отобрали и послали на конкурс в Краснознаменный Туркестанский военный округ. Там то она сгинула. И еще, для меня самое главное в этой истории, я подружился с Мухой и Лёхой.
