Андрей Шляхов - Распутин. Три демона последнего святого
Вениамин очень метко и образно сравнивал Распутина с горящим факелом, внезапно появившимся среди охладевших сердцем и душой верующих людей. «Какого он духа, качества, мы не хотели, да и не умели разбираться, не имея для этого собственного опыта, — писал он. — А блеск новой кометы, естественно, привлек внимание».
Как непохожи эти слова на мнение председателя Государственной думы М. В. Родзянко, писавшего о Распутине: «Это был, еще до появления его в Петербурге, субъект, совершенно свободный от всякой нравственной этики, чуждый добросовестности, алчный до материальной наживы, смелый до нахальства и не стесняющийся в выборе средств для достижения намеченной цели».
Навряд ли Родзянко был объективен. Достаточно вспомнить, что один из убийц (и вдобавок — организатор убийства) Григория Распутина, князь Феликс Юсупов, приходился ему племянником. Даже такой ярый враг Распутина, каким стал саратовский епископ Гермоген, писал о нем вскоре после его трагической гибели: «Он обладал известной внутренней чуткостью, умел проявить участие, и скажу откровенно, я это испытал на себе: он не раз отвечал на мои сердечные скорби. Этим он покорил меня, этим же — по крайней мере, в начале своей карьеры, — покорял и других».
Поэтому не стоит вслед за Родзянко считать Григория Распутина примитивным шарлатаном или авантюристом. Распутин был незаурядным человеком, на деле обладавшим особыми, поистине мистическими духовными способностями. И дома, и в странствиях, и в столице, и при дворе он оставался самим собой — человеком, ищущим Бога, странником, исповедующим любовь. «Много, много я кое-где был, бывал у сановников и офицеров и князей даже, пришлось Романовское поколение видеть и быть в покоях Батюшки Царя, — писал Распутин. — Везде нужна подготовка, и смирение, и любовь. Вот и я ценю, что в любви пребывает Христос, то есть неотходно есть на тебя благодать — только бы не искоренилась любовь, а она никогда не искоренится, если ставить себя невысоко, а любить побольше. Все ученые и знатные бояре и князья слушают от любви слово правды, потому что если в тебе любовь есть — ложь не приблизится».
Разумеется, знакомство со столичной жизнью не могло пройти для Распутина бесследно. Он был поражен Петербургом, столь непохожим на глухое таежное село, в котором ему довелось родиться. «Город ему не понравился, — писала об отце Матрена Распутина. — Потом он говорил мне, что ему душно здесь. Нежелание свое сразу уехать обратно объяснил так: „Меня держит здесь“».
Арон Симанович говорил о Распутине: «Он оставался в столице беспомощным и чужим. Несмотря на свою близость к царской семье, он оставался одиноким. Его могучий и чувственный темперамент требовал сильных и возбуждающих переживаний.
Он любил вино, женщин, музыку, танцы и продолжительные и интересные разговоры. При царском дворе он этого ничего не имел. Во дворце велась совершенно особая жизнь, и творившиеся там человеческие низости оставались скрытыми под маской притворства и кажущейся добродетели».
Глава пятая. Император и императрица
Власть самодержавного монарха, не ограниченного никем и ничем, поистине огромна. Он по своей воле назначает и смещает министров и прочих высших чиновников, полностью руководя их действиями, заключает договоры с другими правителями, дает подданным законы, наказывает и милует…
Короче говоря — правит как хочет. Правит как может. У кого-то это получается хорошо, у кого-то — не очень.
Николай II, последний царь из династии Романовых, был далеко не самым лучшим правителем в истории государства Российского. Интеллигентный, слабохарактерный человек самых заурядных способностей. Перефразируя слова Григория Распутина о священниках, можно сказать: «Ему бы в исправники, а он царем стал». Николай II, как вспоминал придворный генерал Мосолов, «по природе своей был весьма застенчив, не любил спорить, отчасти вследствие болезненно развитого самолюбия, отчасти из опасения, что ему могут доказать неправоту его взглядов или убедить других в этом».
Секретарь Распутина Арон Симанович, бывший лично знакомым с последним российским императором, оставил нам весьма яркую и обстоятельную характеристику Николая II. «В сущности, я Николая II всегда жалел, — писал Симанович. — Без сомнения, он был глубоко несчастный человек. Он никому не мог импонировать, и его личность не вызывала ни страха, ни почтения. Он был заурядным человеком. Но справедливость все-таки требует подтвердить, что при первой встрече он оставлял глубоко обаятельное впечатление.
Он был прост и легко доступен, а в его присутствии совершенно забывался царь. В своей личной жизни он был чрезвычайно мало требователен. Но его характер был противоречив. Он страдал от двух недостатков, которые в конце концов его погубили: слишком слабая воля и непостоянство.
Он никому не верил и подозревал каждого. Распутин передавал мне как-то следующее выражение царя: „Для меня существуют честные люди только до двух годов. Как только они достигают трехгодичного возраста, их родители уже радуются, что они умеют лгать. Все люди лгуны“. Распутин на это возражал, но безуспешно.
Вследствие этого и царю никто не верил. Николай II во время разговора казался очень внимательным и предупредительным, но никто не мог быть уверенным, что он сдержит свое слово. Случалось очень часто, что приближенные царя должны были заботиться о выполнении им данного слова, так как он сам об этом не заботился. Николай жил в убеждении, что все его обманывают, стараются перехитрить и никто не приходит к нему с правдой. Это был трагизм его жизни.
Поэтому очень трудно было у него что-нибудь провести. В сознании, что он ненавидим собственною матерью и родственниками, он жил в постоянной боязни от двора Императрицы-матери, то есть так называемого старого Двора, об отношениях которого к царю предстоит еще речь. Он считал даже свою жизнь в опасности. Привидение дворцового переворота постоянно носилось перед его глазами».
Он опасался дворцового переворота, а надо было бояться революций.
Далеко не каждому по плечу тяжкий царский удел. Это в сказках царь сидит на троне и, топая ногами, изрекает свою монаршую волю, которую все окружающие стремглав кидаются исполнять. В действительности все обстоит гораздо скучнее. Управление государством — дело весьма и весьма непростое, требующее от правителя огромных ежедневных усилий.
Если ты самодержец — то изволь вникать во все вопросы. Выслушивай доклады своих министров, читай отчеты губернаторов, присутствуй на заседаниях Государственного Совета и Комитета министров или хотя бы регулярно просматривай их стенограммы, вникай в суть всего, отдавай приказы, раздавай указания…
