Леонид Ивашов - Я горд, что русский генерал
К этому моменту главные силовики страны окончательно закомандовались и стали искать реального руководителя. Жребий пал на первого заместителя главкома Сухопутных войск генерал-полковника Эдуарда Воробьева. Причем назначить на должность командующего чеченской группировкой его собирались приказом главкома. Эдуард Аркадьевич обратился ко мне, я – к юристам, которые прояснили картину. Если назначение состоится приказом главкома Сухопутных войск, морская пехота и другие силы, тем более входящие в состав армии, подчиняться генералу Воробьеву не должны и не будут. Назначение должно быть проведено только указом президента. Грачев все эти требования отклонил, поэтому генерал-полковник Воробьев отказался вступать в должность, в чем его и сейчас упрекнуть трудно.
Потом, правда, пытались возбудить против генерала Воробьева уголовное дело. По моему мнению, это была неуклюжая попытка выставить его крайним за неудачи в первой чеченской кампании. Впрочем, к тому времени с лучшим министром обороны все уже было понятно. Его сменил Игорь Родионов.
– А за что Ельцин снял Родионова, который, в отличие от Гоачева, войн не проигрывал?
– Не столько Ельцин, сколько его окружение было очень напугано тем, что в какое-то время все ключевые военные посты вдруг оказались в руках политических оппонентов. Игорь Родионов – министр обороны, Александр Лебедь – секретарь Совета безопасности «с особыми полномочиями», Лев Рохлин – председатель комитета Госдумы по обороне. При этом настроены генералы были отнюдь не проельцински. Эта троица, если бы захотела, вполне могла поменять ситуацию не только в армии, но и в стране. Кстати, и начальник Генштаба Виктор Николаевич Самсонов, и вся военная верхушка тоже не были сторонниками Ельцина.
– Таких шансов было немало, но почему-то военные ни одним не воспользовались…
– Это политики не сумели воспользоваться настроениями в военной среде. Вот, например, 1993 год. Как только начались события, я взял наградное оружие и поехал в Белый дом, прихватив с собой шесть генералов и адмиралов. Зашли к Руцкому, который буквально с порога попросил готовить ему речь.
Растолковываю трибуну: «Вам не речи нужны, а нужно первым же указом объявить себя верховным главнокомандующим. Следующими – назначить исполняющего обязанности министра обороны, и. о. начальника Генштаба, назначить главкомов видов и командующих округами». Такой документ уже был подготовлен, и в должности исполняющего обязанности министра обороны значился Павел Грачев. Руцкой, как только увидел эту фамилию, буквально зашелся: «Нет! Никогда!..» Говорю: «Так нужно!» Он ни в какую, не убедил я его. Пошли к Хасбулатову. Когда Хасбулатов увидел указ, где Руцкой объявляется исполняющим обязанности верховного, уже у него появились возражения: «Что это вы сразу стали должности захватывать?..»
Не прошло и предложение создать штаб, который координировал бы действия с каждым видом Вооруженных сил. А тех генералов, которые пришли вместе со мной, пытались назначить ответственными за оборону подъездов. В результате связь с армией была потеряна. Результат тоже известен. Например, командир Кантемировской дивизии полковник Поляков напрямую отказался вести дивизию на Белый дом. Командующий войсками Московского военного округа Леонтий Васильевич Кузнецов тоже предупредил, что дальше кольцевой дороги не пойдет. И только командир Таманской дивизии генерал-майор Евневич постарался и нашел несколько танковых экипажей, которые согласились (за должности и квартиры) стрелять по парламенту. Но и этого для истории вполне хватило…
Уже когда Евневич командовал остатками 14-й армии в Приднестровье, я запретил ему появляться в моем кабинете при звезде Героя России. И если он об этом забывал, я просил его выйти и снять звезду. Выходил. Снимал…
– В отличие от других министров обороны Сергей Иванов пришел на должность с поддержкой Кремля, в том числе и финансовой. Почему у него не получилось – ни перевооружение, ни перевод армии на контрактную основу?
– Сергей Иванов неоднократно заявлял: как только наша армия перейдет на контрактную основу комплектования, она станет такой же боеспособной, как армия США. Но ведь это две совершенно разные структуры! Американцы всегда действовали исключительно за пределами национальных границ, поэтому их вооруженные силы организованы по типу экспедиционных корпусов. У нас же главная функция – защита собственной территории, причем огромной. Вот почему без массовой армии нам не обойтись. По крайней мере, на нынешнем этапе. И еще один момент. Только человек, не понимающий сущности военной службы, может полагать, будто народ валом повалит в контрактники за восемь тысяч рублей и бесплатное питание. Не могло состояться и перевооружение армии, потому что при Иванове оборонка выживала исключительно за счет поставок за рубеж – без существенного гособоронзаказа…
А вот в Совете безопасности, сориентированном преимущественно на внешние угрозы, Сергей Иванов был на своем месте! Но, возможно, именно оттуда он вынес идею, будто основа нашей безопасности – сотрудничество с НАТО и США.
– А разве не так?
– Погоду в наших двусторонних отношениях всегда делала Америка… На одном из заседаний Совместного постоянного совета, еще до событий в Косово, был такой случай. Мы вынесли на обсуждение пакет предложений по совершенствованию системы коллективной безопасности в Европе. Как вдруг включается министр обороны США господин Коэн и заявляет, что сегодня эти вопросы обсуждаться не будут. Естественно, я напомнил ему о консенсусе и выразил сомнение в том, что НАТО демократическая организация, коль скоро здесь установлена американская диктатура. Американцы были обескуражены. Как потом выяснилось, с момента создания НАТО критика в адрес «старшего брата» в этих стенах еще ни разу не звучала. И многим пришлось по душе, что американцев наконец поставили на место. Американцы своим высокомерием всем уже надоели, в том числе и соратникам по НАТО. Это не такой уж большой секрет.
– А вот министр иностранных дел Андрей Козырев был другого мнения о США…
– Несколько лет назад первый заместитель госсекретаря США Строуб Тэлбот выпустил книгу «Билл и Борис», в которой немало ругательных страниц посвящает моей персоне. Впрочем, это не так уж удивительно. Но что заслужил Козырев за свою лояльность?
В книге приводится такой эпизод. На одном из пленарных заседаний Генассамблеи ООН Козырев попросил госсекретаря США устроить ему краткую встречу с Клинтоном для того, чтобы вместе сфотографироваться. Американцы поинтересовались, зачем ему такое фото, и Козырев чистосердечно пояснил: дескать, когда этот снимок увидят в России, его позиции усилятся. Как пишет Строуб Тэлбот, они будто бы договорились с госсекретарем, что взамен на фотографию с Биллом Клинтоном потребуют от Козырева поддержать позицию НАТО в отношении Югославии и изменить позицию России по расширению НАТО. Ни больше ни меньше: за фотокарточку изменить политику государства. И Козырев с этим согласился.
