Дуглас Уайт - Быть Леонардо Ди Каприо
Кэрролл не принимал наркотики с 1975 года. Он рассказал Лео, как они с приятелями-наркоманами использовали капельницу вместо шприца, когда кололись героином, как его никогда не тошнило, но иногда он чихал по девять часов подряд, и даже когда он не был под кайфом, на него порой снисходило такое отупение, что его прозвали «тормозом».
Стоит отметить, что сцены с наркотиками были не самым шокирующим моментом в дневниках Кэрролла. В конце концов он стал торговать собой, чтобы купить героин; тренер-извращенец домогался всех ребят из их команды и пытался совратить их. В кино тренера сыграл ветеран кино Бруно Кирби, ставший знаменитым благодаря фильмам «Это – Spinal Тар» и «Городские пижоны» (имя тренера изменили, чтобы избежать судебного разбирательства). Журналист Рик Марин получил разрешение присутствовать на съемках в Нью-Йорке и взял интервью у Кирби для «Лос-Анджелес Таймс».
Вот что ответил Кирби, когда его спросили, что значит играть педофила: «Я не играю злодеев, мои герои – просто люди, у которых есть проблемы». У Свифти – так зовут персонажа в фильме – действительно были серьезные проблемы, что уж спорить.
Расспрашивая Леонардо о том, с какими сложностями ему пришлось столкнуться, играя Кэрролла, Марин полюбопытствовал, сомневался ли актер, прежде чем взяться за роль героинщика.
«Я снимаюсь в тех фильмах, в которых должен, – ответил Леонардо. – Нельзя постоянно думать о том, что скажут остальные, потому что обо мне могут начать говорить: „О, какой депрессивный актер, он снимается только в чернухе“ – и этот образ приклеится ко мне. Надо пробовать все самые разные роли».
Когда его спросили, пробовал ли он наркотики, чтобы лучше понять персонажа Джима Кэрролла (перед началом съемок об этом ходили упорные слухи), Леонардо изумленно ответил «нет».
Разумеется, все думали, что Леонардо поддался любопытству, чтобы его игра стала более правдоподобной. Обвинение задело за живое, ведь подобное говорили и о Ривере Фениксе, когда тот готовился к роли в «Моем личном штате Айдахо» (1991). Как и «Дневники баскетболиста», «Мой личный штат Айдахо» был низкобюджетным биографическим фильмом, где Феникс сыграл подростка, торгующего собой ради наркотиков. Легенда гласит, что именно в ходе съемок он впервые подсел на героин.
Леонардо очень задевали постоянные сравнения его с Фениксом. На самом деле у них было много общего. Оба выросли в необычных семьях, у родителей, которые отрывались на полную в свободолюбивые шестидесятые. Оба привлекли внимание своим первым появлением в кино и соглашались на рискованные роли. Оба обладали мальчишеским обаянием, что привлекло гораздо больше фанатов, чем, собственно, достоинства фильмов, в которых они снимались. Кроме того, тень трагически погибшего Феникса сопровождала всех молодых впечатлительных актеров в Голливуде.
«Меня постоянно сравнивали с Ривером, – говорил Леонардо. – Это полный абсурд – пробовать наркотики ради съемок в кино. Ради пары месяцев работы экспериментировать с героином и подсесть на всю жизнь? С Ривером случилась печальная история, но я не знаю, что стало причиной – кинобизнес или его жизнь».
Вспоминая, как он услышал о смерти Феникса, Леонардо рассказывал: «Я спал, когда мне позвонили. Сначала я не поверил. Я не знал его, но мне хотелось заплакать – и до сих пор хочется. Иногда мне присылают сценарии, в которых написано: „Двое молодых ребят“. И я все время представляю Ривера и себя».
Как и следовало ожидать, изображение мужской проституции в фильме породило немало толков. В книге Кэрролла секс и наркотики присутствуют на каждой странице; Скотт Кальверт хотел воссоздать эту атмосферу как можно точнее. Он зашел так далеко в своих стараниях, что Карен Эйкерс, певица кабаре из Нью-Йорка, отказалась от роли, услышав, что в сцене с ее участием будут фигурировать хлысты, бритвенные лезвия и насилие над кошками.
Помня о цензуре, Кальверт попытался сгладить худшее – фильм с участием подростковых звезд не должен был получить ограничение по рейтингу. Он заявил, что зрители не увидят, как Леонардо втыкает себе иглу в вену, но при этом ни у кого не останется сомнений по поводу пагубного влияния героина.
«К концу фильма вы видите, как герой деградирует – занимается проституцией, ворует у матери, – и смотреть на это страшно. После этого фильма никто не скажет: о, как круто принимать наркотики! Он внушает к ним отвращение».
Помимо Кэрролла, на себе испытавшего все происходящее в фильме, в качестве «консультанта по наркотикам» продюсеры пригласили одного бывшего наркомана. Таким образом они пытались добиться максимальной правдоподобности. В фильме «Что гложет Гилберта Грейпа» Леонардо уже проявил гениальные имитаторские способности, но с помощью консультанта ему легко удалось перевоплотиться в наркомана.
«Говорить нужно на октаву ниже, – объяснял он. – Даже когда повышаешь голос, у тебя как будто лягушка в горле. Это не похоже на усталость или опьянение, просто все тело становится как студень, расслабляются даже кости. Наступает полный покой. Наверное. Не знаю, я ведь никогда на самом деле не пробовал наркотики».
Друга Кэрролла Мики сыграл рэпер Марк Уолберг. И если Кэрролу было трудно свыкнуться с мыслью, что его самого сыграет Ди Каприо, то узнав о том, что певец, выступающий под псевдонимом Марки Марк, теперь заделался актером, он вовсе испытал шок. Говорят, он даже поежился, услышав о том, что Уолберг пробуется на роль.
Однако на площадке Уолберт не боялся отвечать тем, кто был против его участия в фильме. В интервью с Риком Марином он один в один скопировал Кэрролла: «Ох уж этот Мавки, ну и стванное имечко и вид – ну вазве можно такого в мой фильм! Кфтати, ваз уж вы спвосили, певвый ваз я кувил твавку лет в твинадцать. Вот Лео молодец, Лео ховош – товко в баскетбол игвает хуве меня».
В том же году Уолберг снялся в фильме Пенни Маршал «Человек эпохи Возрождения» (1994). На роль самого крутого приятеля Джима в «Дневниках баскетболиста» ему пришлось пробоваться целых шесть раз.
«Я во многом понимаю своего персонажа, – пояснил он. – Сам я не сидел на героине, но делал то, что должен, – понимаете, о чем я? Нам было важнее заработать, а не получить кайф».
На съемочной площадке разница между Уолбергом и Ди Каприо сразу бросалась в глаза. Уолберг, которому было двадцать четыре, вел себя уверенно, как человек, уже испытавший немало карьерных взлетов и падений, а Леонардо (он был на пять лет моложе) по-прежнему чувствовал себя непобедимым.
Марин подметил любопытную вещь в поведении Лео на площадке. Его не волновало то, как роль героинщика скажется на его карьере, зато он беспокоился, что поползут слухи о другой его вредной привычке – курении.
