Все цвета любви - Бернард Каролин

С Матильдой всегда было непросто. Фрида не понимала ее. Среди предков матушки были и индейцы, и испанские генералы. Родом она происходила из южной провинции Теуантепек, где женщины всегда занимали видное положение в обществе. Фрида вспомнила, как однажды была там с матерью в гостях у родственников и как поразили ее мамины тетки. Все они были смуглолицыми; седые волосы подчеркивали заостренные черты лица и бездонную глубину темных глаз. Они стояли на рынке за прилавком, властными голосами отдавая поручения мужьям, чтобы те не скучали без дела. Эти женщины не тратили время на долгие разговоры: покупатели, которые слишком долго мялись и никак не могли выбрать товар, вообще не удостаивались их внимания. Среди этих матрон даже мать чудесным образом преобразилась, став свободнее и увереннее в себе. Матильда много смеялась и даже позволяла себе небольшие безумства. В Теуантепеке Фрида поняла, какая сильная и красивая женщина ее мать. От нее Фрида унаследовала густые черные брови, которые срослись над переносицей, и заметные черные усики.

Что же приключилось с Матильдой за эти годы? Как она превратилась в вечно недовольную мамашу, которая неустанно хлопочет по дому и печется о нравственном облике дочерей? Религиозность регулярно доводила мать до нервных срывов и истерических припадков. Почему она спрятала гордый наряд Теуаны в дальний угол гардероба? Фрида осознала, что почти ничего не знает о детстве и юности матери. Ей лишь было известно, что Матильда совсем юной девушкой была безумно влюблена в немца, который застрелился у нее на глазах. Она узнала об этом только потому, что случайно наткнулась на любовные письма этого мужчины, которые Матильда до сих пор хранила как зеницу ока. Значит, ее мать тоже изведала настоящую любовь. Почему же она отказывает в этом чувстве своей дочери?

Фрида взяла еще одну луковицу из корзины, стоявшей на столе между ними, и начала снимать кожуру. Она набрала побольше воздуху в легкие, намереваясь расспросить мать обо всем, но холодный взгляд Матильды заставил ее замолчать.

Мать в очередной раз опустила нож и вдруг порезала указательный палец. На деревянную столешницу брызнула кровь. Матильда молча поднялась и подставила палец под струю холодной воды.

Глава 7

— Пойдем, хочу кое-что тебе показать, — позвал Диего.

Он привез Фриду с собой в Министерство образования на улице Аргентина и сразу повел в галерею на втором этаже, где завершил работу над фреской «Баллада о пролетарской революции». Фрида не была здесь уже несколько дней. Диего сам попросил ее прийти, и теперь она поняла почему. В центре картины он нарисовал Фриду в образе народной героини, в красной блузе и с алой звездой на груди. Она раздавала ружья революционерам. Справа от нее стояли Тина Модотти и Антонио Мелья.

— Я нарисовал тебя и твою революцию, — тихо промолвил Ривера, взяв ее за руку и крепко сжав. — Ты для меня именно такая, храбрая и сильная. И прекрасная. Это мой свадебный подарок тебе.

От счастья и гордости Фрида лишилась дара речи. Не могло быть лучшего признания в любви. Она взяла его руку, поднесла к губам и поцеловала. Влюбленные долго стояли перед картиной обнявшись, прежде чем отправились домой.

Когда я женюсь на тебе, не хочу устраивать разгульного застолья, каку твоей сестры, — заявил Ривера, когда они шли по улице. — И совершенно точно ноги моей не будет в церкви!

Наконец наступил день свадьбы, 21 августа 1929 года Фрида проснулась чуть свет и тут же выпрыгнула из постели. Сегодня она навсегда свяжет свою жизнь с Диего. Она распахнула дверь в патио и сделала глубокий вдох, наполнив легкие бархатистым воздухом. Над кроной апельсинового дерева порхали бабочки. Фрвда смотрела, как они перелетают с цветка на цветок. В большой клетке, стоявшей у дверей, переругивались хриплыми голосами два попугая.

— Хотите яблочка? — спросила она питомцев, просунув ломтик фрукта между прутьями, а затем вернулась в комнату, чтобы одеться.

На скромной церемонии в ратуше Койоакана присутствовали только родители Фриды и свидетели, врач и парикмахер, которых они, недолго думая, подцепили на улице. Мэр произнес положенные слова и попросил молодоженов расписаться в брачном свидетельстве. С этого момента Фрида официально превратилась в сеньору Ривера. Она посмотрела на Диего, радуясь тому, что стала его женой. Радуясь и гордясь. Выйдя из ратуши под руку с ним, она задумалась, как могла бы выглядеть их счастливая совместная жизнь на картине.

Вечером Тина Модотти устроила небольшой праздник в их честь у себя дома. Фрида вспомнила свой первый визит сюда, когда она не знала, куда идти. Здесь она познакомилась с Диего, здесь все и началось. Гостей собралось около дюжины. Комнаты были украшены разноцветными воздушными шарами и бумажными фонариками, а на клювах голубей из папье-маше свисали ленты серпантина и флажки с пожеланиями: «Да здравствует Фрида!», «Да здравствует Диего!», «Да здравствует жизнь!». На больших столах разместились закуски,  в гостиной играла группа мариачи. Едва появились Фрида и Диего, присутствующие бросились обнимать, целовать и поздравлять их.

— Спасибо тебе за все, что ты для нас делаешь, — поблагодарила Тину Фрида, не выпуская руки Диего.

— Да ладно тебе, — улыбнулась Тина. — В конце концов, вы у меня и познакомились. Так что можно сказать, что это я вас свела.

— Я знаю, но все же…

Фрида отпустила Диего и крепко обняла Тину. Какое-то время она так и стояла, крепко прижав подругу к сердцу. Конечно, она не могла не заметить, как исхудала Тина. Ее состояние оставляло желать лучшего, и это бросалось в глаза: щеки ввалились, волосы утратили блеск. В начале года на улице средь бела дня был застрелен наемным убийцей Антонио Мелья. Он скончался у Тины на глазах, и его кровь осталась у нее на платье. Следствие пыталось выставить ее соучастницей преступления, однако Диего добился ее оправдания. И все же Тина страдала. Она скорбела об Антонио и знала, что ее пребывание в Мексике остается под большим вопросом: правительство с радостью вышвырнуло бы ее из страны. Тем не менее она настояла на том, чтобы устроить вечеринку для Фриды и Диего.

— Если бы не ты, мы с Диего не встретились бы, — с теплотой сказала Фрида.

— Так выпьем же за это! — провозгласил Ривера, поднимая бокал.

Когда Тина отошла к другим гостям, он прошептал:

— Ты не совсем права. Мы в любом случае встретились бы — не у Тины, так где-нибудь еще. Потому что мы рождены друг для друга. — Он подарил молодой жене взгляд, полный нежности, и привлек ее к себе на колени.

Фрида прижалась к нему. Как же так получилось, что она чувствует себя настолько спокойно, когда он рядом? От мысли, что с этого момента они будут неразлучны до гробовой доски и она станет полноправной частью жизни великого Риверы, она испытала прилив безграничного счастья. Вместе с ним она будет создавать свои полотна, бороться за лучшее будущее Мексики, смеяться до слез над его байками, пусть даже не очень правдивыми. Пока она с Диего, все это будет продолжаться. Фрида будет жить. Диего воплощал ее идеал мужчины, сильного и чувственного, утонченного, невозмутимого, а порой и жестокого. Она станет проводить с ним все ночи, и каждая из них будет полна нежности и страсти.

— Теперь ты жена гения, — отвлек ее от волнующих мыслей подошедший Мигель.

— О, Чон Ли, тогда и мне придется стать гением, — ответила она, а затем с улыбкой добавила: — Но сначала я распробую, каково быть женой. Пойдем, выпей со мной. Сегодня начало моей новой жизни.

В мгновение ока закрутилось веселье. Гости ели, пили, пели и танцевали. Кристина пришла с мужем. Тот был не в настроении и запрещал жене плясать с Альфаро Сикейросом [15]. Как и Диего, тот был великим мексиканским художником-монументалистом. И тоже являлся членом партии.

— Что это с Сикейросом? — Рядом с Фридой и мужем Кристины внезапно появилась Тина. — Кто его пригласил? Неужели он танцует? Что за женщина смогла хоть на время снять бремя политической ответственности с его плеч?