Владимир Короленко - Дневник, 1917-1921
90 В статье «Котляревский и Мазепа» («Русские записки», 1916, № 10) В. Короленко защищал национальные устремления украинцев против шовинистических посягательств российских чиновников, объявивших украинский язык – «языком Мазепы».
91 В. П. Науменко (1892–1919) – писатель, педагоги общественный деятель. В 1917 году был попечителем Киевского учебного округа. Именно с этой должности подал в отставку из-за разногласий по вопросам национальной политики с генеральным секретариатом по народному образованию. 28 ноября в «Киевской мысли» появилось сообщение об уходе Науменко, а на следующий день в этой же газете было опубликовано его «Открытое письмо к сообществу».
92 Кружок последователей М. П. Драгоманом (1841–1895) – украинского историка, фольклориста и общественного деятеля; отстаивал федеративный принцип в организации межнациональных отношений.
93 М. С. Грушевский (1866–1934) – историк. Выступал за автономию Украины в составе федеративной России. В годы Первой мировой войны придерживался прогерманской ориентации. В конце 1914 года был выслан властями в Симбирск. В марте 1917 года примкнул к партии украинских эсеров. С созданием Украинской центральной рады был избран ее руководителем. В феврале 1918 года выступил одним из инициаторов «приглашения» австро-немецких войск на Украину. После изгнания немецких интервентов с Украины Грушевский эмигрировал в Австрию (начало 1919 года), где создал идеологический центр украинского националистического движения. Впоследствии вернулся на родину и с 1924 года стал заниматься научной работой. В 1929 году был избран действительным членом Академии наук СССР.
94 С. К. Ляхович (1914–1992) – внучка В. Короленко.
95 В «Киевской мысли» (22 декабря 1917 года) были опубликованы три документа М. Спиридоновой разным адресатам. В редакцию «Киевской мысли» она писала о Деконском как о человеке, который «принадлежит к числу таких людей и работников, чистота которых бросается в глаза»; в редакцию эсеровской газеты «Земля и воля» Спиридонова сообщала иное: в телеграмме требовала от товарищей «изъятия из документов симферопольской охранки расписки Деконского получении денег… воздержаться печатания документов в целях ликвидации шумихи перед Учредительным». В другой телеграмме друзьям по партии она была еще более откровенна: «…я заинтересована, и не я, а партия, в том, чтобы поскорее вся шумиха кончилась… Нам важно иметь его под рукой в абсолютной тени, в неизвестности…».
96 Б. В. Савинков (1879–1925) – в 1903 – сентябре 1917 года эсер, организатор многих террористических актов, антисоветских заговоров и контрреволюционных мятежей; в 1904–1906 годах возглавлял «Боевую организацию» эсеров. Белоэмигрант. Арестован в 1924 году при переходе советской границы, осужден.
По одной версии, покончил жизнь самоубийством, по другой – был выброшен в окно чекистами.
97 Речь идет о бакалейном и гастрономическом магазине, находившемся в самом центре Полтавы.
1918 год
6 января
Сплошное скотское пьянство наконец прекратилось. В центре города оно было еще безобразнее. В думе было решено уничтожить все вино и спирт. Спирту, говорят, выпущено на 2 млн. рублей. Винные бочки разбивали, вино лилось в погреба. К нему лили еще воду и прибавляли навоз. Навоз вынимали руками, отжимали из него вино в ведра, чтобы «не пропадало добро», и – пили эту гадость. Вино выливалось на улицы или в овраги. Текло по сточным канавам мимо больницы. Эти «люди» ложились и лакали по-собачьи из канав…
Привели украинских казаков из Кобеляк. Оказалось – эта команда дисциплинированна и энергична. До тех пор украинцы, как и большевики, не могли ничего поделать: спивались сами. В милиции Андреев рассказывал мне, что были поставлены караулы их нестроевой команды. Подъезжает на паре офицер с бочонком. «Господин прапорщик, что же вы делаете? – спрашивает караульный. – Ведь это не полагается». Тот заискивающе треплет его по плечу: «Ну что там, товарищ! Нельзя же не выпить для праздника». Солдатик, приехавший с ним, идет с бочонком, наливают и увозят. После этого как было устоять и караулу.
Казаки, не вступая в препирательство, прямо приступили решительно к толчкам и нагайкам, и все успокоилось, хотя то и дело еще слышатся выстрелы. Говорят, в больницу доставлено что-то около 17 трупов (несколько утонули в вине) и человек 20 раненых. Солдаты озлоблены: «наше народное вино выливают». Ляховича, энергично распоряжавшегося этим делом, грозят убить. Грозили «поднести подарок в Новый год», но Новый год прошел сравнительно тихо. Порой откуда-то опять начинали таскать, но вообще стихло.
В «Киевской мысли» пишут, что 6-го собираются занять Полтаву большевики.
7 января
Вчера перед вечером к нам явился железнодор‹ожный› рабочий-меньшевик, которого зовут Петро. Пришел встревоженный. Он шел вниз и увидел, что навстречу идут солдаты цепью и слышны выстрелы. Это предсказанное нашествие большевиков. Идут с вокзала, стреляют и обыскивают встречных. Вскоре заняли город, расположились у почты. Сегодня с утра ходят с обысками. Ищут оружие, но приходится беречь и кошельки. У хозяйки нач‹альника› милиционного участка Андреева уже исчезла при этом обыске тысяча рублей.
Около часу появились на нашей улице. С балкона вижу группу серых шинелей с белыми повязками. Звонят, но затем заходят во двор. Часа через два подошли и ко мне, но не вошли, а спросили у встреченной Пр‹асковьи› Сем‹еновны› 1 – нет ли оружия, и этим ограничились. При разговорах успокаивают жителей: «Мы не разбойники». Ругают Раду. «Она прекратила к нам подвоз, морит голодом». А в это же время бедняга Горячев2 пишет мне из Урюпина, что там морят голодом и холодом большевики. Одно безобразие сменяется другим. «Армия», легко отступавшая от фронта, не собирается расходиться по домам. Не очень трудно захватывать свои города. «Жалованье» за это приличное и пока выдается исправно.
С большевиками – Муравьев, воевавший с Керенским. Он уже принялся за разрешение «социального» вопроса по примеру Харькова. Там захватили несколько капиталистов и потребовали с них миллионные «реквизиции». В Полтаве намечен уже Молдавский3 и другие.
Поздно ночью пришел Конст‹антин› Ив‹анович› с заседания «совета». Большинство «совета» настроено против муравьевских большевиков. Муравьев – грубая фигура, обвешанная оружием, – произнес речь, рассчитанную явно на террор. Он олицетворяет собой революционную власть, которой завидуют народы Европы. Он будет водворять штыками социалистический строй и ни перед чем не остановится. «Мне говорят: судите, но не казните. Я говорю: надо казнить, но не судить». Говорил грубым голосом и нагло. Речь вызвала общее возмущение. Выступали против даже некоторые большевики, и выступали очень сильно. Какой-то крестьянин нападал резко и сильно. Он говорил, что деревня не нуждается в большевистских приемах. «У нас уже есть и земля и воля. Но вы разрушаете народное добро». Он назвал какую-то экономию, в которой крестьяне учились. Ее надо было бы держать под стеклом. Теперь все разорено. Речь производила сильное впечатление. «Мне гадко прикасаться вот к этой кафедре (говорил по-украински и просто), по которой Муравьев стучал окровавленными руками…» Вообще это было полное моральное поражение муравьевского большевизма даже в «совете» большевистском и, в сущности, призвавшем того же Муравьева.
Все говорят, что одного человека уже расстреляли по рецепту: казнить, но не судить. Говорят – это был грабитель. По другим слухам – какой-то прилично одетый человек, вступивший в пререкания с большевиками. У него нашли банку одеколону, и этого будто бы было достаточно… Поверить этому трудно.
Одна моя знакомая, Любочка Нат‹ерзон›, на улице встретила богатого купца Леща, который шел в сопровождении солдат. Она подошла к нему и спросила:
– Вы арестованы?
Он успел только сказать:
– Сто тысяч.
Это Муравьев разрешает соц‹иальный› вопрос. Конечно, ни в Харькове, ни здесь производство ни на шаг не подвинется «на социалистических началах». Реквизиции целиком пойдут на содержание большевистской армии. Дело переходит в паразитное существование вооруженной части народа на счет остатков разрушающегося достояния остального народа. Рассказывают след‹ующую› характерную сценку: приходит наниматься в красную гвардию человек. Ему говорят:
– Вы, товарищ, значит, знаете нашу платформу?
– Та знаю: пятнадцать рублей в сутки…
Между прочим, Муравьев объявил, что если из какого-нибудь дома выстрелят по его солдатам, он не оставит от дома камня на камне… Образ действий Думбадзе4…
12 янв‹аря›
Вчера (с 10-го на 11-е) Костя вернулся с заседания «совета раб‹очих› и солд‹атских› депутатов» в 7-м часу утра. Меньшевики, собственно, вышли из исполнит‹ельного› комитета, но еще не совсем порвали с большевистским «советом». На этот раз большевики прибегли к ним, чтобы принять резолюцию против муравьевцев. Тот, по-видимому, ведет какую-то загадочную игру. «Власть советам», но он объявил прямо, что ему нужны «советы», которые будут действовать, «как я хочу». Он заставит переизбрать «совет», а если его не послушают – разгонит их. Тут возмутились уже и большевики. В 2 ч. ночи в «совет» пришли муравьевцы и арестовали несколько членов. Тогда весь «совет» ночью отправился в штаб, на южный вокзал. Здесь в вагонах, окруженный пулеметами и бомбами, помещается штаб. Муравьев принял «совет», сидя за столом, и произнес речь, которая произвела впечатление исступленного сумасшедшего. Уставясь глазами в одну точку, он говорил мрачным, отрывистым, лающим голосом, порой переходившим в исступленный крик. Он всех уничтожит… Идет теперь на Киев и если там потерпит неудачу, то на обратном пути разрушит всю Полтаву. Полтава ответит за все: будут убивать всех – женщин, стариков, детей…
