Михаил Мягков - Полководцы Екатерины II. Петр Румянцев, Александр Суворов, Алексей Орлов, Григорий Потемкин
С 1777 г. Румянцев стал настаивать на устройстве постоянных округов комплектования, т. е. на принятии у нас территориальной системы комплектования, что, впрочем, не было проведено в жизнь, и на том, чтобы каждый род войск комплектовался из населения, способного по своим прирожденным свойствам к специальной службе. В этом отношении кое-что было достигнуто, так как конница комплектовалась преимущественно из жителей южных областей и частично из белорусов, а лесники Польши пополняли егерские войска. Особое внимание Румянцев всегда обращал на боевую подготовку войск. С этой точки зрения прежде всего необходимо отметить издание им в 1770 г. так называемого «Обряда службы».
«Обряд службы» был направлен на то, чтобы уравнять чрезвычайно разнообразную подготовку полков, входящих в состав армии. Он, с одной стороны, дополнял и исправлял действующие тогда уставы, а с другой – объединял многочисленные инструкции, в частности, пехотный и кавалерийский уставы, разработанные Воинской комиссией в 1763 г.
Несмотря на то, что императрица указала комиссии на желательность ограничить уставные формы строго необходимыми для боя, «чтобы ничем таковым в экзерцициях и маневрах люди напрасно к единому только в виде украшения утруждаемы не были»; несмотря на то, что Воинская комиссия сама признавала необходимость коннице вести бой на коне, не злоупотребляя спешиванием, и быть готовой «к нападению и разрыву пехотных фронтов», несмотря на все это, уставы 1763 г. почти ничем не отличались от уставов Елизаветинского времени, что с несомненностью указывало на крайне одностороннее использование опыта Семилетней войны. С целью дополнить эти уставы и был издан «Обряд службы». В основу «Обряда службы» Румянцевым были положены те же идеи, которые им были высказаны еще в 1761 г.
«Обряд службы», который в 1788 г. с небольшими изменениями, сделанными Потемкиным, принимается официально во всей армии: 1) ввел как в пехоте, так и в коннице двухшереножный строй; 2) упростил ружейные приемы; 3) упростил ведение огня частями, чрезвычайно сложное и непрактичное по уставу; 4) придал колоннам строй маневренный и боевой; 5) регламентировал правила быстрого перестроения из развернутого строя; 6) установил в конных учениях аллюры не меньше рыси, а при атаках – «вскачь, имея саблю наголо»; 7) потребовал от начальников всех степеней обучать подчиненные им войска только тому, что нужно на войне.
Роль «Обряда службы» была очень велика, так как он наметил отправные точки в области боевой деятельности войск на ближайшее время, исходя из чего впоследствии Суворов, основываясь на опыте войны 1768–1774 гг. на польском и турецком театрах, вырабатывал свою систему действий. В дополнение к изданному в 1759 г. «Наставлению для действия артиллерии» Румянцев разработал в 1770 г. «Наставления всем господам батарейным командирам». (В 1788 г. это «Наставление» Потемкин предложил к руководству начальникам, бывшим у него в непосредственном подчинении.)
В «Наставлении батарейным командирам» говорится: 1) о походных движениях артиллерии; 2) о порядке всех действий при расположении артиллерии на месте после марша и 3) о стрельбе. В указаниях относительно походных движений устанавливалось непременное наличие при артиллерии пионеров, на которых возлагалось устранение всех препятствий для движения; батареи должны были двигаться в колонне в одно орудие, имея за каждым орудием его зарядные ящики, т. е. проводилась идея, что орудие и его зарядный ящик составляют одно целое.
В указаниях относительно стрельбы предписывалось стрелять преимущественно на средние и ближние дистанции, не увлекаясь стрельбой на дистанции дальние, так как в последнем случае «не всегда бывает желаемое действие», к тому же при стрельбе на более ближних дистанциях «сверх сделанного ему <неприятелю> великого урона можно соблюсти и заряды, которых тогда менее издержано будет».
«Наставление» заканчивается чрезвычайно характерными для Румянцева словами, показывающими, насколько он был проникнут сознанием необходимости частного почина: «впрочем, в подробное о сей полезности описание я не вхожу более, а отдаю на собственное примечание господ офицеров, яко на искусных артиллеристов».
В обучении войск Румянцев резко отличал одиночную подготовку солдата от подготовки частей, причем успех одиночной подготовки он обусловливал «трудолюбивым примером» младших начальников и простотою устава. Вместе с тем Румянцев резко подчеркивал, что образование солдата не должно быть сложным при его основательности и что упражнения должны быть непосредственной подготовкой для боя. Умелое обращение с ружьем, отказ от показной стойки и маршировки, освоение ружейных приемов – вот что требовал Румянцев от обучения войск, причем он особенно налегал на «скорый заряд и исправный приклад», т. е. на стрельбу.
В деле воспитания войск Румянцев широко развивал идеи так называемых «полковничьих» инструкций, внося в них много самобытного. Изданные Воинской комиссией в 1764 г. (для пехоты) и в 1766 г. (для конницы) «полковничьи инструкции» восстанавливали некоторые из забытых в армии постановлений Петра Великого, касающихся воспитания. В них, между прочим, говорится, что необходимо «объяснять солдату силу и содержание воинского артикула, уставов и приказов, а паче что до солдата касается, изъяснять должность службы и требуемую от солдата неустрашимую храбрость, и что никакие страхи и трудности храбрость и верность российских солдат никогда поколебать не могли, в которых число и он принят».
В инструкциях указывалось, что «солдат именем и чином от всех прежних его званий преимуществует». Инструкции обязывали полковых и ротных командиров заботиться о подготовке хорошего солдата и указывали путь к этому, а именно: нравственное воспитание личности и дисциплина, основанием которой должны служить чинопочитание, сознательное отношение к воинскому долгу и развитие нравственных побуждений, на первом плане которых ставится честолюбие.
Те же идеи проводил в жизнь Румянцев, который на первый план также выдвинул меры, способствующие развитию нравственного элемента: «высшее развитие воинского долга, строгая, но сознательная дисциплина – не за страх, а за совесть, утверждающая между командиром и подчиненным взаимное доверие и являющаяся «душой службы»; непосредственная работа офицеров для приведения нижних чинов в приличное военным людям состояние; строгие и однообразные требования гарнизонной и внутренней службы; твердое знание солдатами их прав и обязанностей». Из воспитательной школы Румянцева выходит целый ряд видных деятелей, которые разносят его идеи повсюду; к их числу принадлежат Воронцов, Потемкин и, наконец, Суворов.
О тактических взглядах Румянцева можно судить из следующего его высказывания: «Я того мнения всегда был и буду, что нападающий до самого конца дела все думает выиграть, а обороняющийся оставляет всегда страх соразмерно сделанному на него стремлению», и «наступлением можно унизить выгоды противника перед своими невыгодами». Исходя из этого Румянцев для построения боевого порядка намечает следующие отправные точки:
1) расчленить линейный порядок или общее каре, преимущественно предпочитавшиеся до сих пор, на части, удобные для движения, маневрирования и удара в штыки;
2) придать боевому порядку такое построение, которое давало бы возможность встречать атаку главным образом неприятельской конницы, имеющей сноровку окружать атакуемого со всех сторон, пользуясь своим численным превосходством;
3) части боевого порядка должны быть устойчивы, возможно нечувствительны к прорыву, способны к развитию огня, наиболее действенного;
4) располагать и двигать эти части так, чтобы они могли оказывать взаимное содействие огнем, а в случае возможности – и ударом в штыки; для этого начальникам частей боевого порядка нужно предоставить известную самостоятельность.
Наиболее соответствующим типом для построения частей боевого порядка Румянцев признавал каре. Оно могло действовать ружейным и артиллерийским огнем во все стороны и более другой формы построения было способно сохранять сомкнутость рядов; при этом свойственные русскому солдату стойкость и выдержка благоприятствовали отражению первых, наиболее опасных ударов турок.
Вместе с тем Румянцев сознавал, что конница наша слабее неприятельской, что ей нужно дать точку опоры, даже укрыть ее за пехотой до наступления благоприятного момента.
Ввиду этого, согласно орд-де-батайль, установленному Румянцевым, армия, разделенная на три дивизии, должна была строиться в боевой порядок следующим образом: каждая пехотная дивизия составляет отдельное каре, и все они строятся в одну линию: в центре – более сильная, другие – по флангам; кавалерия – в интервалах между дивизиями и на флангах боевого порядка; полковые орудия – по углам каждого каре, полевая – перед их фасами в 60 шагах; среднее каре – по фигуре продолговатое, передний и задний фасы – вдвое длиннее боковых, другие два – квадраты.
