Василий Ардаматский - Две дороги
Появляются руководители партии и правительства Болгарской республики, и над площадью, над городом взлетает протяжный сигнал фанфар. Он летит, повторяемый динамиками, и замирает вдали, там, где синеет над городом гора Витоша.
После сигнала на площади стало совсем тихо, и откуда-то с бульвара вдруг слышится детский голосок, так ясно, протяжно. Рядом со мной на трибуне мальчуган то и дело дергает за рукав седого мужчину со множеством орденов на груди.
— Дедушка, скажи.
— Пожалуйста, тише.
— Дедушка, а где...
— Тсс... смотри!
Генерал, командующий столичным гарнизоном, отдает команду, и вдоль всего строя взблеск ножевых штыков, солдаты берут винтовки на караул.
Представитель правительства начинает речь. Он говорит о героизме болгарского народа, о бессмертной славе павших в борьбе, о том, что всегда, во все времена люди будут любить и помнить их великие неумирающие дела.
Еще короткая, страстная речь, и начинается вечерний рапорт-поверка. К мавзолею подходят и выстраиваются в шеренгу командиры подразделений и отрядов, стоящих на площади. Каждый рапортует командующему:
— Рота построена на вечернюю поверку. Все налицо, кроме... — они называют имена военных героев, погибших за честь и свободу родины, навечно зачисленных в их личный состав.
— Комсомольский студенческий отряд построен на вечернюю поверку, — произносит звонкий девичий голос. — Все налицо, кроме комсомольца Димитрия Иванова, погибшего в борьбе за счастье народа.
Через эти рапорты проходит вся история борьбы народа со времен турецкого ига до великой войны с фашизмом.
Командиры строевым шагом возвращаются через площадь к своим подразделениям и отрядам.
Раздается торжественная музыка. Из воинского строя выходят три солдата с зажженными факелами, они направляются к трем огромным светильникам на середине площади и зажигают их. Все это происходит в напряженной тишине, слышно, как хлопает пламя светильников, оно колышется и озаряет площадь багровым светом. И по краям площади, там, где построены отряды, появляются трепещущие светлые языки, их все больше и больше — это зажглись факелы, множество факелов.
Перекличку героев, начатую рапортами, подхватывают радиодинамики — на фоне тихой, скорбной музыки торжественный голос называет имена бессмертных героев болгарского народа: Христо Ботев... Васил Левский... Александр Раковский... Каждое имя — страница из столетней истории героической борьбы за свободу. Каждое имя — шаг этой истории вперед, через огонь, муки и кровь к сегодняшнему счастью страны социализма.
Никто не забыт на этой торжественной зорьке.
Мы слышим имена погибших в битве с фашизмом: Цвятко Радойнов... Антон Иванов... Кавалер болгарского ордена «За народную свободу», Герой Советского Союза генерал Владимир Заимов.
Приглушенно звучит музыка. Пылают факелы. В глубоком молчании стоят люди, тысячи людей.
Генерал командует:
— На коленете!
Опускается сам. И вся площадь — войска, отряды, оркестр, люди на трибуне и на всех прилегающих улицах и площадях, где бы они ни были, опускаются на колени.
Оркестр играет «Вы жертвою пали в борьбе роковой».
Рядом со мной стоит на коленях, опустив седую голову, пожилой человек с орденами и его внучек. Когда они встали, дед поднял маленького на руки и поцеловал. Мальчик смотрит расширенными черными глазами на деда, на его ордена, оглядывается вокруг — кажется, он понял что-то. Разве он сможет забыть этот вечер?
Откуда-то в мелодию суровой печальной песни сначала очень тихо вплетается солдатское «ура», потом оно волнами перекатывается по площади, набирает мощь, гремит все громче, не умолкая. И из этих поднимающихся ввысь, к небесам, мощных звуков возникает наш неповторимый всеобщий священный гимн:
Вставай, проклятьем заклейменный,
Весь мир голодных и рабов!..
Люди поют, незаметно включился оркестр, и все дружнее, крепче, воодушевленнее звучат великие, первозданные слова.
Вдруг, где-то справа, потом слева из разных мест доносится пулеметная стрельба, как эхо минувших сражений.
Это есть наш последний
И решительный бой!..
В темном летнем небе высоко справа над мавзолеем взлетает густой яркий фейерверк, и, пока слышатся пулеметы и звучит «Интернационал», он взлетает и взлетает, светится и рассыпается искрами над городом.
С Интернационалом воспрянет род людской!
Мороз пробегает по коже. Немногие удерживают слезы. Люди не могут смотреть друг на друга. Но все думают об одном!
В наступившей вдруг тишине генерал отдает команду. Войска и отряды перестраиваются. Они уходят с площади под звуки сурового марша. Уходят с площади все. Но не домой...
Огненные реки факельных шествий растекаются в разные места города — к памятникам и могилам героев.
На бульваре, где стоит памятник, совсем темно. Там уже ждут все Заимовы. Подходит военный отряд, он пришел с площади.
Под звуки траурной музыки, при свете факелов мы возлагаем венок от воинов Советской Армии. Рядом ложится венок от трудящихся Софии. И цветы, цветы, цветы — их несут сюда много людей. Подошла девочка-пионерка, положила свои гвоздики и отдает салют генералу-герою.
Анна Владимировна глядит на застывшее в бронзе лицо мужа и чуть слышно произносит:
— Ты счастлив, Владя... Ты счастлив...
В небе прокатывается протяжный гром. Это не салют — надвигается гроза. Болгары говорят:
— Редкая зорька без грозы, сама природа салютует героям.
Примечания
1
Философов — редактор савинковской газеты «За свободу», выходившей в Варшаве.
2
Письмо подлинное. Отточием заменена грязная брань.
3
Письмо тоже подлинное.
4
Ввиду того, что так называемое «Письмо Зиновьева» в летописи антикоммунизма занимает особо значительное место, автор находит нужным в следующей главе опубликовать подлинные документы, относящиеся к этой постыдной истории.
5
Этот текст был приложен к первой ноте английского мининдела полпреду СССР тов. Раковскому.
6
По-видимому, жена шпиона имела «неточную» информацию о передвижениях своего мужа.
7
Одно время ставка Кирилла была в Германии.
