Фриц Шахермайр - Александр Македонский
Книга Тарна, несмотря на свойственное ей стремление к прославлению Александра, богата фактическим материалом, и если мы предлагаем нашему читателю не ее, а другую книгу об Александре, то это объясняется не только тем, что книга Фрица Шахермайра вышла на четверть века позже и включает новый материал, накопленный наукой за эти 25 лет[407], но и большими ее достоинствами и глубокой эрудицией автора.
Шахермайр — единственный из известных нам ученых-античников, посвятивший Александру и его походам не только множество статей и исследований, но и три капитальные монографии. Первая из этих книг об Александре, которую автор снабдил подзаголовком «Гений и власть»[408], была результатом долголетней работы Шахермайра над изучаемой проблемой и, что еще важнее, результатом духовного перелома ученого, происшедшего под влиянием крупных событий в жизни страны и в его личной. В предисловии к этой книге автор пишет, что события военных лет целительным образом повлияли на формирование его общих взглядов… и что без них его книга не могла бы возникнуть в ее современном виде.
Фриц Шахермайр — старейший, если не самый старый австрийский антиковед, участник еще первой мировой войны[409]. Проходя службу на Переднем Востоке и в Малой Азии, он увлекся историей Греции и античной культурой. Это увлечение захватило его на всю жизнь, и сейчас, на пороге своего 90-летия, он продолжает печатать исследования по истории ранней Греции и активно участвовать в конференциях историков.
Ф. Шахермайр начал свою научную карьеру с опубликования в 1929 г. солидного исследования по ранней истории этрусков. Уже в этой первой работе проявилась особенность таланта Шахермайра — умение на основе детальных исследований нарисовать общую картину эпохи. За долгую научную жизнь Шахермайру удалось сказать свое слово о различных и, казалось бы, далеких друг от друга областях и периодах истории древнего мира, но важнейшие его работы посвящены двум темам: ранней, как ее раньше называли «доисторической», эпохе жизни Балканского полуострова и времени Александра Македонского.
К сожалению, время, на которое пришелся расцвет научного творчества Шахермайра, оказалось тяжелым периодом в истории немецкой науки[410]. Приход к власти фашизма в 1933 г., засилье расизма и национализма в исторической науке не могли не привести к упадку и антиковедения. Поиски «нордических элементов» в греческой и римской культурах, прославление тоталитарного строя древней Спарты[411], порицание демократического строя Афин и культ «сильной личности» — все эти установки оказали немалое влияние на молодого ученого, приглашенного профессором в Йену, незадолго до прихода Гитлера к власти. Уже в работе 1935 г. «Ахейцы и хетты», посвященной ранней истории народов Греции и Малой Азии, мы встречаемся не только с расистской терминологией, но и с характерным для фашистской науки утверждением о якобы исконном превосходстве индоевропейских или, как их называли немцы, индо-германских народов. Влияние фашистских установок сказалось и в объемистой статье 1937 г. об афинском тиране Писистрате, помещенной в «Реальной энциклопедии классической древности» Паули-Виссова (т. XIX).
Отмечая положительные моменты деятельности и стремление к тоталитаризму этой «сильной личности», Шахер-майр не забыл упомянуть, что «по своей крови Писистрат, несомненно, в значительной степени имел северные показатели». В том же стиле сочетания результатов детальных исторических исследований с национал-социалистскими «установками» написана и его третья крупная работа — «Индогерманцы и Восток» (1944). И только в четвертой книге Шахермайра («Александр Великий. Гений и власть»), написанной в 1949 г., уже по возвращении в родную Австрию, наметился тот духовный перелом, о котором мы уже говорили и который сам автор назвал «целительным».
Эта книга может служить характерным примером пересмотра взглядов серьезным ученым, занимавшим в свое время ведущее положение в исторической науке «гитлеровского рейха».
Следует сказать несколько слов о характере и причинах духовного перелома, происшедшего с Шахермайром. После разгрома гитлеризма он уже был совершенно не склонен восхвалять «необузданных властителей, приписывающих себе сверхъестественную силу и ставящих себя над материальным миром, попирая при этом права и достоинства личности». Слишком дорого обошлась Германии вера в силы таких «всемогущих магов». К их числу автор относит прежде всего героя своей книги Александра Македонского, называя затем и других деятелей мировой истории — Валленштейна, Карла XII, Наполеона, не говоря уже о «современных экспериментах». «Нет никаких сомнений, — утверждает автор, — что такого рода деятели, «стоящие выше добра и зла», когда в их руках оказывается власть, становятся опасными. Средства, при помощи которых они пытаются навязать людям свою волю, безрассудны. Единовременный брак его сподвижников и воинов, — знаменитая свадьба в Сузах не могла привести к слиянию Востока и Запада, а скорее напоминала действия хозяина конного завода».
Сама жизнь заставила Шахермайра отказаться от веры в то, что он называл «изначальной внутренней силой гениев», убедила его, что личность не может ставить себя над материальным миром, и тем самым приблизила к положениям исторического материализма. Свои новые убеждения он выразил словами: «Александр — мрачный герой! Его цели шли вразрез с историческим развитием. Его деятельности не дано было осчастливить людей». Немало должен был пережить и продумать Шахермайр, чтобы прийти к таким выводам.
В предисловии к своей первой книге об Александре Ша-хермайр сетует на те условия, в которых в результате безответственной политики предшествующих правителей оказалась Австрия. Издательство в университетском городе Граце, где когда-то учился юный Шахермайр, не могло предоставить ему возможность издать плод его многолетнего труда в достойном виде. Автор вынужден был отказаться более чем от 1200 примечаний, которые вместе с приложениями должны были составить второй том монографии. Условия научной жизни в еще не оправившейся после военной разрухи Австрии не позволили ему издать книгу в двух томах.
Вторая книга Шахермайра об Александре вышла в 1970 г. в Вене. Эта сравнительно небольшая монография «Александр в Вавилоне и организация государства после его смерти»[412] посвящена последнему периоду жизни великого полководца и, что самое главное, результатам его деятельности.
Одновременно Шахермайр продолжал свои штудии по ранней истории Греции. В послевоенные годы вышли его книги: «Посейдон и возникновение греческой религии» (1950), «Древнейшие культуры Греции» (статья в «Реальной энциклопедии классической древности» Паули-Виссова, вышедшая затем в 1955 г. отдельной книгой), «Минойская культура древнего Крита» (1964), «Ранняя греческая классика» (1966), «Эгеида и Восток» (1967). В этих работах автор отказывается от своих прежних высказываний о ведущей роли «нордического элемента» в создании греческой культуры и уделяет много места взаимодействию культур Греции и Малой Азии.
