Яков Кедми - Безнадежные войны
В периоды Ариэля Шарона и Эхуда Ольмерта как глав правительств «Натив» быстро деградировал в структуру, лишенную смысла и полномочий, потерявшую какое-либо значение. Подчинение «Натива» Либерману вряд ли улучшит ситуацию. Ведь это был Либерман, который определил более десяти лет назад: «До 31 декабря 1998 года необходимо закрыть «Натив». Все личные и политические проблемы Либермана отразятся на «Нативе». Когда Либерман покинул правительство Ольмерта, «Натив», в еще более худшем состоянии, был снова возвращен под ответственность секретаря правительства. Что же касается рекомендации Либермана от 1997 года, когда он был генеральным директором канцелярии премьер-министра, закрыть «Натив», то, когда я спросил об этом Нетаньяху, он удивился и сказал: «Что вдруг? Это не мое мнение, и я вообще не имел такого намерения». Нетаньяху тогда отменил странное заключение Либермана о закрытии «Натива» к 31 декабря 1998 года. Либерман был единственным в израильском руководстве, кто предлагал закрыть «Натив», и единственным, кто практически попытался это сделать. После всего этого отдать организацию под его ответственность?! Почему Либерман хотел закрыть «Натив» десять лет назад и почему он захотел, чтобы сейчас «Натив» подчинялся ему? Это уже другая история. Таковы методы принятия решений в Израиле, и таковы принимающие эти решения, на грани между личными капризами и государственной безответственностью.
62
В 1996 году я подготовил анализ с оценкой положения, в котором написал, что если размеры выезда в Израиль и эмиграции евреев с территории бывшего Советского Союза будут продолжаться в таком же темпе, то к 2000 году количество выезжающих в Израиль снизится до менее чем 20 000 в год, то есть выезд евреев из постсоветского пространства перестанет иметь стратегическое значение для страны. И в создавшейся тогда ситуации вряд ли будет необходимость в существовании «Натива», по крайней мере в той форме, в которой он существует. В результате этого моего вывода на меня набросились, в том числе и некоторые работники «Натива», что это я своими руками рублю сук, на котором и сижу. Я ответил, что делать нечего, это правда, и таковы те цифры, которые и будут, согласно моим предположениям, и я не имею права не предоставить их руководству. Так и произошло. Размеры выезда в Израиль из постсоветского пространства резко упали, и сегодня они менее 10 000 в год. Другими словами, одна из основ «Натива» – наличие стратегического ресурса государства Израиль – перестала существовать. В 1997–1998 годах основная проблема, которая стояла перед «Нативом», – неустойчивость и неопределенность ситуации на постсоветском пространстве, и прежде всего в России, тоже уже отсутствует.
Было не ясно, что произойдет в России после Ельцина. Ясно было, что его прогнившая власть приходит к концу, то ли его уберут, то ли он сам исчезнет по причине здоровья. В 1996 году он стоял на пороге почти верной смерти. Были многочисленные и разнообразные варианты, какова может быть власть после Ельцина. Продолжался процесс усиления и увеличения активности прокоммунистических сил советского толка, националистических и даже неофашистских сил. С российским фашизмом мы были хорошо знакомы. Я анализировал это явление еще в 70-х годах. Мы не знали, куда может покатиться Россия – к власти коммунистов старого типа, к власти коммунистов нового типа, к новой диктатуре, к власти националистов или к религиозно-националистической власти. И вообще, останется ли Россия единым государством или распадется. Мне было ясно, что, пока ситуация не прояснится и не стабилизируется, будет существовать необходимость в «Нативе», и для оценки и анализа, и с точки зрения уникальных оперативных способностей службы.
После прихода В. Путина к власти начался процесс стабилизации как власти, так и государства. В создавшейся ситуации исчезли угрозы и опасности и для евреев России, и для их выезда в Израиль. После того как власть в России стабилизировалась в течение 2000 года, необходимо было заново и серьезно рассмотреть суть существования «Натива» – есть ли разница между условиями евреев на постсоветском пространстве и в других странах мира. Еврейская проблема и проблема выезда в Израиль перестали быть государственной проблемой в России. Государственный антисемитизм и дискриминация евреев прекратились, и явления антисемитизма почти исчезли. Положение и статус евреев улучшились и возросли, достигнув небывалого для других стран уровня, может быть, кроме Соединенных Штатов сегодня.
Я вспоминаю случай с Жириновским. Барух Гур, который руководил работой Еврейского Агентства в бывшем СССР, как-то позвонил мне и спросил, посылали ли мы вызов Жириновскому. Я проверил и ответил утвердительно. Он спросил, сам ли Жириновский просил вызов. Я ответил, что не он просил вызов из Израиля и что ему было выслано два вызова. Я добавил, что в нашем компьютере много разных имен, среди них имя Брежнева, в отношении которого кто-то сообщил, что он просит вызов из Израиля. Поскольку информация обрабатывалась автоматически, то среди сотен тысяч вызовов и Брежневу был выслан вызов. Через пару дней газеты России и Израиля запестрели заголовками, что, согласно информации Еврейского Агентства, Жириновский просил вызов для выезда в Израиль. Все это происходило в разгар выборов в России и выглядело так дешево и так мерзко, почти в стиле советской пропаганды. Да, Жириновский наполовину еврей (его отец еврей). Ну и что? Пользоваться его еврейством в рамках политической борьбы, да еще с помощью израильской структуры? Я видел в этом унизительный парадокс. Не мы должны пользоваться еврейским происхождением, чтобы навредить политическому престижу кого бы то ни было, независимо от его политических взглядов. Это просто неприлично ни для еврейского государства и ни для еврейских организаций. Но еврейское происхождение нисколько не повредило ни престижу Жириновского, ни поддержке его населением России, что может служить признаком зрелости населения и вызвать только уважение к народу. Также и еврейские корни Ю. Андропова не помешали ему стоять во главе Советского Союза, а Е. Примакову быть премьер-министром России. Открываются и развиваются все новые возможности для возрождения еврейской культуры, для развития культурных и религиозных связей со всем миром. И те причины, которые были основанием для деятельности «Натива» до 2000 года, сегодня просто неактуальны.
63
После того как я заявил о своей отставке, я вернул машину и отказался от положенного мне дополнительного 9-месячного отпуска, потому что, будучи в отпуске, я не имел права давать интервью журналистам. Моей целью было довести до сведения общества все, что я знаю о Беньямине Нетаньяху, который пытался во все накаляющейся предвыборной борьбе остаться на своем посту еще одну каденцию. Свое мнение о нем, еще в процессе службы, я не раз высказывал своим домашним и нескольким наиболее близким друзьям. Я говорил им, что Нетаньяху в качестве главы правительства представляет опасность для государства. Он страдает поспешным принятием решений, неспособностью выдерживать давление, и все это может привести к тому, что при судьбоносной проблеме его решение может привести к катастрофе. Я считал, что мой гражданский долг не позволяет мне молчать.
