Ирэн Фрэн - Клеопатра
Sarah В. Pomeroy. Women in hellenistic Egypt from Alexander to Cleopatra. Detroit, Wayne State University Press, 1990.
Pascal Quignard. Le Sexe et l'Effroi. Paris, Gallimard, 1994.
Michel Rambaud. César. Paris, Presses universitaires de France, 1967.
Jean-Noel Robert. De Rome à la Chine. Paris, Les Belles Lettres, 1997; Éros romain. Paris, Les Belles Lettres, 1997.
Daniel Rondeau. Alexandrie. Paris, NIL éditions, 1997.
Ronald Syme. La Révolution romaine. Paris, Gallimard, 1967.
Robert Turcan. Les Cultes orientaux dans le monde romain. Paris, Les Belles Lettres, 1992.
John Whitehome. Cleopatras. London-New York, Routledge, 1994.
КОЛЛЕКТИВНЫЕ ТРУДЫ
Alexandrie à IIle siècle av. J.-C. Paris, éd. Autrement, 1992.
Claude Nicolet (dir.). Rome et la conquête du monde méditerranéen; t. II. Genèse d'un empire. Paris, Presses universitaires de France, 1978.
БЛАГОДАРНОСТИ
Прежде всего хотела бы поблагодарить Николя Грималя, без чьей помощи не смогла бы познакомиться с современным состоянием исследований о птолемеевском Египте эпохи Клеопатры. Я безмерно ценю тот дружеский прием, который он оказал мне во Французском институте восточной археологии в Каире (IFAO), наши частые беседы, его внимание ко мне — если бы не все это, мне вряд ли удалось бы разобраться в некоторых спорных или загадочных аспектах личности последней царицы Египта.
Хочу также выразить глубокую благодарность Жан-Иву Эмперо, директору Центра александрийских исследований, который показывал мне Александрию и таким образом разделил со мной свою любовь к Золотому городу; и Яну Фошуа — за то, что он своим зорким глазом просмотрел мой текст.
Наконец, от всей души благодарю Дени Мараваля, который поддерживал и сопровождал меня как в моих египетских экспедициях, так и в долгом караванном пути от одной главы к другой…
Ирэн Фрэн
ПОЯСНЕНИЯ К ИЛЛЮСТРАЦИЯМ
ВМЕСТО ПОСЛЕСЛОВИЯ
Какой была знаменитая Клеопатра? Во всяком случае не занудной — не стала бы она писать никаких пояснений. Благодаря сочинениям античных авторов слава о последней египетской царице докатилась до нашего времени. Жгучий интерес к ее внешности и судьбе, особенно экзотический способ ухода из жизни, этакая точка, ставшая огромным бескомпромиссным восклицательным знаком, возбуждали вдохновение художников и скульпторов с эпохи Возрождения. Великий Шекспир создал драму «Антоний и Клеопатра», оценив красоту сюжета; не прошел мимо него Б. Шоу и многие другие. Ей посвящены исторические труды и романы[140], и Ирэн Фрэн далеко не первая, кто из знаменитой троицы выдвигает на передний план именно Клеопатру, а не Антония и даже не Цезаря. Образ неподражаемой царицы стал находкой для современной массовой культуры: она является главной героиней художественных фильмов (самая известная исполнительница этой роли — Элизабет Тэйлор), мультиков и комиксов (популярный «Астерикс»), ее имя бесконечно используется в рекламе как символ неувядающей красоты и магического очарования.
Впрочем, последние две тысячи лет взгляд на Клеопатру в европейской культуре был почти исключительно мужским. Иногда очень лестным для царицы. Профессор египтологии в университетах Йены и Лейпцига, ученик великого Р. Лепсиуса и учитель не менее великого А. Эрмана, Георг Эбере (1837–1898) пишет в своем предисловии к роману о Клеопатре: «Автору хотелось поближе изучить личность несчастной царицы и на основании множества сохранившихся источников создать образ, которому он прежде всего сам мог бы поверить. Годы прошли, пока он достиг этого, теперь же, вглядываясь в созданный уже образ, он боится, что многим его краски покажутся слишком розовыми. Но ему нетрудно было бы подтвердить документально каждый тон, каждую черту. Если во время работы он полюбил свою героиню, то это случилось потому, что чем яснее обрисовывалась для него личность этой замечательной женщины, тем более он убеждался, что при всех своих недостатках и слабостях она заслуживает не только сострадания и удивления, но и той преданности, которую умела возбуждать в людях»[141] (курсив мой. — О. Т.). Г. Эберс изучил все, что было тогда известно о Клеопатре, тем не менее признавался, что ее характер «представляет труднейшую психологическую загадку».
Вот здесь и важен «женский взгляд», причем в данной книге он получился по крайней мере трижды женским — и текст, и его перевод, и редактирование и подбор иллюстраций — все осуществлено женщинами. Странно, но даже консультантами по римским реалиям были в основном женщины… Однако абсолютно чистым образчиком продукта женской психологии книгу не назовешь, не получится замять важность мужской роли в издании — по крайней мере, роль главного редактора и художника. Спасибо им, они удержали нас от крайностей оголтелого феминизма. С этих позиций Клеопатру не понять, хотя она была весьма эмансипирована и сумела остаться яркой индивидуальностью рядом с двумя великими мужчинами, которых любила.
В русской культуре Клеопатра оказалась «скомпрометирована» гением Александра Сергеевича:
Чертог сиял. Гремели хором
Певцы при звуке флейт и лир.
Царица голосом и взором
Свой пышный оживляла пир;
Сердца неслись к ее престолу,
Но вдруг над чашей золотой
Она задумалась и долу
Поникла дивною главой…
И пышный двор как будто дремлет,
Безмолвны гости. Хор молчит.
Но вновь она чело подъемлет
И с видом ясным говорит:
В моей любви для вас блаженство?
Блаженство можно вам купить…
Внемлите ж мне: могу равенство
Меж вами я восстановить.
Кто к торгу страстному приступит?
Свою любовь я продаю;
Скажите: кто меж вами купит
Ценою жизни ночь мою? —…
Импровизация, настоянная на древних исходящих из Рима сплетнях, очерняющих опасную для Волчицы чужеземку: ведь ее избранниками стали два выдающихся римлянина. Ее единственными избранниками, коих она одарила детьми! Где же многочисленные любовники? Только в сплетнях. Тот же Гораций называет ее женщиной, не способной на что-либо низкое, и где — в стихотворении, посвященном победе над ней Октавиана!
Впрочем, образ жизни «неподражаемых» был плодородной почвой для пересудов. Забавно, что Ирэн Фрэн сравнивает свою героиню с «экзотической жирафой», привезенной в Рим всем на удивленье. Действительно, Клеопатра не могла, даже если бы захотела, никого оставить равнодушным — она «высовывалась». А если уж высунулся, будь готов стать мишенью.
