Леонид Юзефович - Самодержец пустыни
Хатон-Батор Максаржав.
А.-Ф. Оссендовский.
К. Гижицкий.
Елена Витте, Борис Волков и Всеволод Лисовский. Урга. 1919 или 1920 г. Предоставлено В. Хатчер (Вашингтон, США).
Б.Н. Волков. 1930-е гг.
А.С. Бакич в плену. 1922 г. Из кн. Легендарный барон: неизвестные страницы гражданской войны. Сост. С.Л. Кузьмин. М., 2004.
А.П. Кайгородов.
Б.В. Анненков.
Н.Н. Казагранди (сидит в центре) среди бойцов 1-го Ишимского полка. 1918 или 1919 г. Предоставлено Е.С. Зашихиным (Екатеринбург).
Слева направо: В.К., Ю.Н. и Н.К. Рерихи. Харбин, 1930-е гг. Из кн. Легендарный барон: неизвестные страницы гражданской войны. Сост. С.Л. Кузьмин. М., 2004.
Г.М. Семенов. 1920 г.
Г.М. Семенов (справа). 1918 г.
А.В. Колчак.
Сухэ-Батор (дальний ряд, четвертый справа) среди советских командиров и политработников. Иркутск, 1919 или 1920 г.
И.П. Павлуновский.
П.Е. Щетинкин.
Герб и знамя Дальневосточной Республики.
Б.З. Шумяцкий.
К.К. Рокоссовский (в центре, со звездой на рукаве) среди участников борьбы с Унгерном. 1921 г. Из кн. Легендарный барон: неизвестные страницы гражданской войны. Сост. С.Л. Кузьмин. М., 2004.
В.К. Блюхер.
К.А. Нейман. Из кн. Легендарный барон: неизвестные страницы гражданской войны. Сост. С.Л. Кузьмин. М., 2004.
Е.М. Ярославский.1918 г.
Р.Ф. Унгерн-Штернберг в плену. 1921 г. Из кн. Легендарный барон: неизвестные страницы гражданской войны. Сост. С.Л. Кузьмин. М., 2004.
Новониколаевск (Новосибирск), сад Сосновка (между собором Александра Невского и Обью).
Княжеская безрукавка Р.Ф. Унгерн-Штернберга, подаренная П.Е. Щетинкиным музею в Минусинске. Фото Г.Я. Григорьевой.
Французское издание «Самодержца пустыни». Париж, 2001 г.
Обложка комикса об Унгерне. Париж, 1988 г.
Примечания
1
В 1918 году этот особняк заняла семеновская контрразведка, превратив его в один из самых страшных застенков.
2
Недаром во время Гражданской войны китайцам отводилась роль чуть ли не главных союзников евреев в деле разрушения российской государственности, что плохо соотносилось с их реальной численностью в Красной Армии.
3
Впоследствии значение слова “панмонголизм” сузилось. Так стали называть политическое течение, ставящее целью объединить в одном государстве всех монголов и бурят, разделенных между собственно Монголией, Китаем и Россией. То, что имел в виду Соловьев, обозначалось термином “паназиатизм”.
4
О нем известно только то, что до революции он входил в штат русского дипломатического агентства в Урге.
5
Понятие “белой опасности” (“хакабату”) было важнейшим элементом идеологии японского паназиатизма.
6
Этот список из 197 названий приведен в книге польского историка и журналиста Витольда Михаловского “Testament barona Ungerna”. W, 2000.
7
Альбер Камю заметил, что религия Гитлера “совмещала в себе обоготворенную судьбу с божествами Валгаллы”. Про Унгерна можно сказать то же самое, заменив последних фигурами буддийского пантеона.
8
Кто это такой, мне установить не удалось.
9
Среди Унгерн-Штернбергов, давших России, Швеции и Германии немало военачальников, администраторов, дипломатов, ученых и людей искусства, были такие, о ком Унгерн предпочел бы не вспоминать. Один из его родственников опустился до содержания пивоваренного завода и выпускал популярное в начале XX века пиво “Замок Феллин”; другой, будучи послом в Португалии, первым из русского дипломатического корпуса за границей признал Советскую власть; третий, известный режиссер, в 1919 году ставил спектакли в Еврейской театральной студии в Петрограде.
10
Про барона-пирата де Кюстину рассказал граф Козловский. Он же, как считается, сообщил эту историю Байрону, с которым был знаком.
11
Именно в этом качестве он многократно упоминается Достоевским в черновиках к “Преступлению и наказанию” и “Подростку”. В последнем намечалась сцена, где герой “разговаривает про Унгерн-Штернберга и рубит вдруг образа”. Для героев Достоевского этот человек – “затаенное существо”, обладающее скрытым от мира могуществом: “Жребий Унгерн-Штернберга лучше Наполеонова”.
12
Результаты его разысканий публиковались в немецкой прессе Таллина. Вырезки с этими публикациями сохранились среди бумаг Арвида Унгерн-Штернберга, двоюродного брата Романа Федоровича.
13
Возможно, обвинение просто не было доказано. Николай Лесков, живший на Даго в 80-х годах XIX века, в очерке “Темнеющий берег” пишет: “Береговое пиратство, которым славились в старину Эзель и Даго, несмотря нынешние преследования его законом, все-таки еще не совсем исчезло, и малограмотный шкипер порой может принять за маяк разведенный на берегу “фальшфейер”. Пират Фильзанда или Дагерорта начнет ловить на огонь морских угрей и, как пить дать, “посадит его на гряду”, а потом придет его спасать… и грабить (что почти одно и то же)”.
14
Высказывались предположения, что барон, состоявший в ложе “Астрея”, пал жертвой внутримасонских интриг, поэтому процесс над ним и был окружен завесой тайны.
