Георгий Жуков - Воспоминания и размышления (Том 1)
Признаюсь, я испытал волнение, когда на оперативных картах фронтов перед моими глазами вновь появились знакомые названия населенных пунктов, напомнившие сентябрь 1941-го.
Московская Дубровка!.. Здесь до сих пор героически удерживался плацдарм "пятачок", захваченный еще в первый месяц блокады. Но теперь на этом "пятачке" проходило одно из направлений вспомогательных ударов Ленинградского фронта.
Естественно, что произошли перемены и на других участках фронта. Сейчас со стороны Ленинграда наступала уже не дивизия, как это было в 1941 году, а целая 67-я армия генерала М. П. Духанова. В ее составе находились прославленные дивизии- 136-я генерала Н. П. Симоняка. оборонявшая в свое время полуостров Ханко, 45-я гвардейская генерала А. А. Краснова, 86-я полковника В. А. Трубачева. В операции участвовали артиллерия и авиация Балтийского флота, 13-я воздушная армия С. Д. Рыбальченко, некоторые силы артиллерии Ладожской военной флотилии.
На Волховском фронте главную задачу решала 2-я ударная армия генерала В. З. Романовского, а на вспомогательном направлении, к югу от Гайтолово, наступала частью сил 8-я армия генерала Ф. Н. Старикова. С ними-то мне и предстояло непосредственно работать два дня до начала операции, поскольку К. Е. Ворошилов возвращался в Ленинград, чтобы координировать действия войск Ленинградского фронта. С воздуха операцию Волховского фронта обеспечивала 14-я воздушная армия генерала И. П. Журавлева.
При рассмотрении планов операции было решено внести некоторые коррективы в действия войск, особенно в организацию артиллерийского наступления.
Закончив совещание, К. Е. Ворошилов, Л. А. Говоров и А. А. Жданов уехали в Ленинград, а я приступил к работе. Переговорил с командующим Волховским фронтом К. А. Мерецковым, членом Военного совета Л. З. Мехлисом, начальником штаба генералом М. Н. Шарохиным и командующим артиллерией фронта генералом Г. Е. Дегтяревым. Затем встретился с командармами. Начал с проверки принятых ими решений и планирования операции. После этого подробно ознакомился с материально-техническим обеспечением войск и детально разобрал принятое решение предстоящего боя с командиром 128-й стрелковой дивизии генералом Ф. Н. Пархоменко, действовавшим на правом фланге направления главного удара.
Каждый день пребывания в войсках Волховского фронта заканчивался представлением Ставке подробного доклада о результатах работы. В них я сообщал о принятых мерах по устранению выявленных недочетов, делал предложения по вопросам, которые необходимо было решать в Генштабе и в других центральных управлениях. Приведу лишь один из таких документов, направленных мною Верховному после первого дня пребывания на фронте. "Тов. Васильеву{70}.
Сегодня был на командном пункте Романовского и Старикова, с которыми подробно разобрал обстановку и принятые решения. Выяснил также обстановку с командиром 128-й стрелковой дивизии и его решение на прорыв.
Основными недочетами в решениях и в обеспечении операции считаю:
1. Дивизии, наступающие в общем направлении на Рабочий поселок No 8 в обход Синявинского узла сопротивления, не имели танков; по опорному пункту Рабочего поселка No 8 не было сосредоточено достаточно огневых средств. Отсутствие танков и ограниченное количество огневых средств не гарантировали успешного прорыва.
2. Взаимодействие на стыках армий, соединений и частей отработано слабо.
3. Расположение дивизионных резервов в боевых порядках было слишком близкое, и по существу резервы превращались во вторые эшелоны. Удаление их от первого эшелона на 1-1,5 км могло привести к большим потерям.
Кроме того, выявлен ряд мелких тактических и технических недостатков.
По всем обнаруженным недостаткам даны исчерпывающие указания Афанасьеву{71} и командармам.
У Афанасьева, по условиям местности, очень плохое артиллерийское наблюдение, которое будет еще более ухудшаться по мере продвижения наших войск по лесистому району. Для того чтобы зря не сыпать снаряды и мины, фронту необходимо срочно придать воздухоплавательный аэростатный отряд и одно-два звена самолетов-корректировщиков.
На второй этап операции Волховскому фронту требуется дополнительно следующее количество боеприпасов: 122-мм гаубичных снарядов- 20 000; для пушек-гаубиц 152-мм- 15 000; 120-мм мин - 60 000; снарядов М-30 - 150 000; М-20 - 3000; М-13 -3500. Эти боеприпасы необходимо получить в период с 18 по 20 января 1943 г.
С утра 11 января буду в дивизиях.
Ефремов{72} находится у Леонидова{73}.
Константинов{74}.
11.1.43.02.00".
Наконец все мероприятия по подготовке операции были завершены. Наступило утро 12 января 1943 года. Оно выдалось ясным и морозным. Мы с генералом В. З. Романовским прибыли на наблюдательный пункт 2-й ударной армии. Он был расположен совсем недалеко от переднего края, и отсюда хорошо просматривалась ближайшая глубина обороны противника. Над позициями немецко-фашистских войск высоко вверх поднимались многочисленные дымки. Солдаты, несшие службу ночью, когда обычно действовала наша разведка, теперь готовились к отдыху и усиленнее топили печи.
Над всем передним краем пока господствовала тишина. Это была особая тишина - тишина перед наступлением большого исторического масштаба.
В этом сражении нам удалось достигнуть тактической внезапности, хотя противник знал, что мы готовимся прорвать блокаду. Он, возможно, предугадывал даже, где именно будут нанесены удары советских войск: сама конфигурация фронта об этом говорила. День за днем на предполагаемом участке прорыва немцы воздвигали все новые и новые оборонительные сооружения, стягивали сюда свои отборные части, еще и еще насыщали огневыми средствами узлы сопротивления, созданные более чем за шестнадцать месяцев блокады. Но когда именно, в какой день и час, какими силами мы начнем операцию - немецкое командование не знало.
Как потом показали пленные, удар советских войск, который гитлеровцы ожидали целый год, в тот день оказался все-таки для них неожиданным, особенно по силе и мастерству.
В 9 часов 30 минут утреннюю морозную тишину разорвал первый залп артиллерийской подготовки. На западной и восточной сторонах шлиссельбургско-мгинского коридора противника одновременно заговорили тысячи орудий и минометов обоих фронтов.
Два часа бушевал огненный ураган над позициями противника на направлениях главного и вспомогательных ударов советских войск. Артиллерийская канонада Ленинградского и Волховского фронтов слилась в единый мощный рев, и трудно было разобрать, кто и откуда ведет огонь. Впереди вздымались черные фонтаны разрывов, качались и падали деревья, летели вверх бревна блиндажей противника. Над землей то тут, то там появлялись серые, быстро оседающие на сильном морозе облачка - испарения от вскрытых огнем болот. На каждый квадратный метр участка прорыва падало два-три артиллерийских и минометных снаряда.
