Сергей Есин - Дневник 1984-96 годов
Что касается разговора, здесь речь шла о сокращении квоты. Немцы все время предъявляют нам претензии по отбору студентов, а нам посылать некого. Ни один из германистов, которым Казак покровительствует, не ударил палец о палец, чтобы помочь нам набрать немецкую группу. Ни Зоркая, ни Дмитренко, ни Сотникова, ни Микушевич. Я об этом и сказал. Интерес к немецкому языку падает. Если, как вы считаете, падает к русскому, то на фоне той же культурной разрухи, падает и к немецкому. Не без вашей помощи, не без ваших любимых диссидентов эта культурная ситуация и возникла. У нас сейчас лишь тринадцать студентов изучают немецкий язык, из них двое пятикурсников, которым ехать куда-либо уже поздновато, а двое намечены к отправке в Германию. Мы решили сокращать обмен, он нам не выгоден. Мы посылаем студента на полгода, а немцы шлют нам своих сериями по два месяца. Каждый раз встречи, общежитие, оформление. Здесь еще и финансовый аспект: немцы эти поездки организовывают за счет государства, а мы — за счет института, за счет коммерческих средств, ибо других нет.
21 сентября, суббота. Все время пытаюсь освоить новый портативный компьютер. Старость — она и есть старость. То, что молодые делают не задумываясь, четко и быстро, у меня получается со скрипом, с попыткой все понять и умом проследить извивы работы очень быстрого устройства. А здесь, как и в жизни, надо полагаться на инстинкт, порыв, а порою даже и случай. Я своим высшим достижением считаю то, что я в сорок лет научился управлять машиной.
Дневник, как хотелось бы, не могу писать ежедневно. За неделю так устаю на работе, что, когда прихожу домой, сил на какое-то интеллектуальное движение не хватает — тупо смотрю телевизор или читаю газету. Пропадает огромное количество деталей и наблюдений. А дневник сейчас, наверное, единственная литература, которая имеет право на существование. Что-то пытаюсь сделать за воскресенье, но краски выцветают, как у акварели, слишком долго лежащей на солнце.
Вышел девятый номер "Юности" с "Гувернером", но меня это не радует. Я уже знаю, что все решат, что это старомодно, неоригинально, пресно. Время такое, что литература искусственно градуируется по возрастному принципу, и у шестидесятников, заведомо известно, хорошо получиться не может. Пресса сейчас в руках у молодых, и они мстят за былое, за геронтократические пристрастия былых времен. Впрочем, это принцип, как мне кажется, поддерживается в первую очердь именно молодой и старой еврейской интеллигенцией, но Бог им судья, разные культуры, здесь уже ничего не поделаешь.
В пятницу уехал в Обнинск. Недавно я понял, что если у меня и есть хобби, а я-то грустно полагал, что не обладаю никакой страстью, то это строительство. Мой мещанский ум любит сосредоточиваться скорее на конструктивных особенностях и различных хозяйственных усовершенствованиях, нежели на извивах моей прозы. Вот и на этот раз я переделал въезд в гараж. Сосед Дима и на этот раз взял с меня очень большие деньги, а сделал все плохо, пришлось с ним ругаться. Потом разбирал на зиму теплицу и мысленно проектировал еще одну — новую. Новая тепличка будет стоять, прислонившись к солнечной стороне дома. Я так видел на картинке. Сделаю я ее из оконных рам, которые освободятся после того, как вставят металлические евроокна. Полагаю, что жить на даче в Обнинске станет очень хорошо и комфортно, когда я выполню все свои строительные планы и умру. По дороге домой размышлял о даче под Сопово, в которую я вломил уйму денег. Там еще надо все обшить вагонкой, устроить колодец.
Увлекся книжкой Георгия Соломона "Среди красных вождей", ни озлобленности, ни конъюнктуры, старый убежденный большевик, портреты новых вождей. В одной из загранпоездок носил чемодан Ленина. Это все по преимуществу дипломаты или люди, увиденные глазами дипломата. Чего стоит только портрет Зиновьева, который в 1917-м был еще подвижным и живым парнем. Вагоны с деликатесами, которые гонят из-за границы, преимущественно из Германии, для утробы молодого вождя. Сюжеты с Иоффе, Литвиновым, Чичериным, Гуковским. А мелкая, в основном грамотная, еврейская челядь, наполнившая и присосавшаяся к советским постпредствам. Картина, отчего-то напомнившая мне о нашем времени. Наши политические деятели, ставшие, как Черномырдин, Гавриил Попов и многие другие, внезапно чрезвычайно богатыми. И еще в этой связи невольно вспоминаются политические процессы 30-х годов и невероятная беспощадность Сталина по отношению к бывшим друзьям. По замечаниям современников и соратников, Сталин отличался личной безукоризненной честностью и почти монашеским аскетизмом. Не месть ли это за былой грабеж?
Прочел большие работы студентов Трониной и Вьюгина. Вьюгин теперь восстанавливается в институте и уже окончательно переехал в Россию из Эстонии или Латвии. Выперли. Я помню, как он мотался туда и обратно, подторговывая дезодорантами и шампунями. На что-то надеялся. Cудя по его роману, прошел жуткую школу, не исключено, что и кровавую. Его новый роман о киллерах читается с захватывающим интересом. К сожалению, парень что-то потерял из стиля, с которым пришел в институт. Я до сих пор помню рассказ, c которым он поступал — "Мародер".
В понедельник напишу Вьюгину и Трониной по письму.
24 сентября, вторник. Сегодня "МК" поместил такую заметочку: "Литературная общественность взбудоражена слухами о создании еще одного Союза писателей. Этот предполагаемый союз может возникнуть на базе Литературного института, а его членами могут стать все писатели, когда-либо закончившие сам институт и Высшие литературные курсы. При этом ориентация нового союза обещает быть принципиально внеполитической, хотя в это трудно поверить. Напомним, что выпускниками института являются тысячи писателей нынешнего СНГ. По слухам, руководство так называемого "бондаревского" Союза писателей России на Комсомольском проспекте встревожено возможностью появления новой писательской структуры, которая сможет оттянуть к себе крупные писательские силы, если, конечно, допустить, что такие еще имеются".
25 сентября, среда. В понедельник не вышел на работу Коля Кузьменко. Поэтому схватка из-за бойлерной в общежитии впереди. Я абсолютно уверен, что там со стороны "Медэкспорта", получателя тепла и энергии, который перераспределяет ее нам, административное воровство. Заправляет там всем некто Козлов. Практически об этом я написал три недели назад префекту Систеру, но перемен к лучшему пока не вижу.
Сегодня с раннего утра дома. Заказал пластмассовые пакеты для окон, и сегодня их должны ставить. Стоит это дорого, практически пришлось отказывать себе в таком необходимом, как отпуск, и насущном, как хорошая обувь, но я полагал, что в ближайшее время состоится операция у Вал. Серг. и в ее-то комнате надо иметь герметическое и легко поддающееся регулировке окно. В этом году, в отличие от предыдущих, затопят на две недели позже — с 1 октября. В доме стоит холод, и я уже простужен. Это результат последней ночи. Результат ведения дел в нашей стране.
