Александр Сенкевич - Блаватская
Г-жа Гебхард очень хотела ненадолго остановиться в Австрии и уговорила меня съездить с ней в Кемптен, очень тихое местечко с приятным пейзажем. Но на привлекательность этого места для нас наслаивался тот факт, что город был известен своими дощатыми охотничьими домиками и жившими в них оккультистами. Доктор Франц Гартман проживал там. И так как мы думали, что нам следовало бы получше познакомиться с ним, то сразу начали складывать свои веши. Через несколько дней все пожитки Елены Блаватской были связаны и заперты. Приближалось полное событий путешествие. Госпожа Кизлингбери возвращалась в Лондон и любезно обещала сопровождать г-жу Блаватскую до Остенда. В Кёльне у них должна была быть одно- или двухдневная остановка, а затем они снова продолжат свое путешествие. Г-н Гебхард обещал посетить их в Кёльне. А поскольку его дочь жила в том городе, то мы полагали, что г-же Кизлингбери и Елене Петровне будет предоставлена хорошая забота.
Путешествовать для Блаватской было всегда громким делом, и я со страхом смотрела на девять мест багажа, которые нужно было разместить в ее купе. Мы отправились на станцию очень рано и там посадили Блаватскую в поезд. Она была завалена своими вещами. Одновременно мы старались договориться с проводником о том, чтобы в ее купе находились только г-жа Кизлингбери и ее горничная Луиза. После долгих обсуждений и пререканий он открыл дверь вагона и начал усердно складывать весь багаж, состоящий из подушек, одеял, сумок и красивого ящика, в котором лежала рукопись „Тайной доктрины“: это сочинение никогда не должно было находиться вне поля ее зрения. Бедная Елена Петровна, она не была на улице в течение нескольких недель. Ей следовало пройтись вдоль платформы, что давалось ей с трудом. Мы ее удобно устроили и собирались было обрадоваться, что успешно выполнили трудно выполнимую задачу, как вдруг один из кондукторов подошел к двери и начал протестовать в связи с тем, что купе переполнено багажом. Он говорил по-немецки, Елена Блаватская отвечала на французском, и я интересовалась, чем это все закончится. К счастью, мы услышали свисток, и поезд начал отходить от станции. Когда я представила, что в Кёльне все эти вещи нужно будет вытаскивать из поезда, то я почувствовала жалость к госпоже Кизлингбери. И осознала ответственность, лежавшую на ней.
Несколько часов спустя я вместе с госпожой Гебхард находилась в пути на юг. Дни нашего общения пролетели быстро и приятно, а затем мы расстались. Она поехала в Висбаден, а я возвращалась в Швецию, чтобы провести лето в своем доме. Первой новостью, пришедшей о Блаватской, было то, что на следующий день по ее приезде в Кёльн с госпожой Кизлингбери господин Гебхард с несколькими членами своей семьи уговорил ее навестить их в Эльберфельде. Госпожа Кизлингбери возвратилась в Лондон, а госпожа Блаватская поехала в дом своих добрых друзей.
Летом я часто получала письма от Блаватской, и первая новость была печальной. В доме Гебхардов в Эльберфельде она поскользнулась на скользком паркете и, к несчастью, растянула лодыжку и ушибла ногу. Конечно, это помешало ей осуществить свое намерение продолжить путешествие в Остенд. Поэтому она осталась со своими друзьями, чья доброта была безгранична»[442][443].
Глава десятая. «ТАЙНАЯ ДОКТРИНА»
Блаватская работала не покладая рук. Летние месяцы она обычно проводила в Остенде, на морском побережье в Бельгии, чередуя пребывание там с жизнью в семье Гебхардов в Эльберфельде. С 1 мая 1887 года Блаватская надолго обосновалась в Лондоне. Некоторое время она жила в районе Апнер-Норвуд на небольшой вилле под названием «Мейкотт», превратив ее в теософский центр. Лондонское теософическое общество разрасталось не по дням, а по часам. Все вновь вступившие жаждали оккультного посвящения. Уже было невозможно обходиться заимствованиями из древних верований, цитатами из утраченных апокрифов. Необходима была действительно монументальная книга по оккультизму. И этой книгой для теософов стала «Тайная доктрина», написанная Блаватской на английском языке. За тщательное редактирование нового произведения основоположницы теософии взялись братья Китли, Арчибальд и Ветрам, ее близкие соратники. Бертран Китли также тесно сотрудничал с ней в редактировании и издании журнала «Люцифер». Понятие «тайная доктрина» принадлежит не Блаватской, а было предложено публике основоположником оккультного ренессанса во Франции Элифасом Леви. Согласно его представлениям, «тайная доктрина» объединяет все магические и религиозные системы, связанные преимущественно с индуизмом.
Елена Петровна Блаватская создавала «Тайную доктрину» в течение четырех лет. Осенью 1888 года в Лондоне она получила верстку этой книги. Она не надеялась, что «Тайная доктрина» прославит ее при жизни, поскольку не обольщалась по поводу своих современников. Вот-почему она предсказывала успех «Тайной доктрины» в следующем веке. Она пророчествовала, что согласно идеям этой книги люди будут жить и действовать. Она была убеждена, что «Тайная доктрина» изменит мир. Книга создавалась в разных местах Европы: в Лондоне, Остенде, Вюрцбурге, Энгьене, Эльберфельде. Работа над «Тайной доктриной» приносила ей радость, уверенность в конечной победе над врагами. Она писала Синнетту в Лондон из Вюрцбурга: «Я очень занята „Тайной доктриной“. То, что было в Нью-Йорке (имелись в виду картины психографического ясновидения, „внушения“, как она их называла. — А. С.), повторяется еще несравненно яснее и лучше!.. Я начинаю надеяться, что эта книга отомстит за нас. Такие передо мной картины, панорамы, сцены, допотопные драмы!.. Еще никогда я лучше не слышала и не видела»[444].
5 августа 1887 года Елена Петровна Блаватская писала из Норвуда сестре Вере: «Я видела странный сон. Будто мне принесли газеты, открываю и вижу только одну строчку: „Теперь Катков действительно умер“. Уж не болен он? Узнай, пожалуйста, и напиши… Не дай Бог!»[445]
И на этот раз сон Блаватской оказался вещим. К моменту написания письма ее любимый издатель был в полном здравии. Он заболел недели через три. Болезнь протекала с большими осложнениями, и вскоре наступила развязка. Одним настоящим другом у Елены Петровны стало меньше. С именем Каткова она справедливо связывала свою огромную популярность как писательницы в России. Ушел из жизни человек, поверивший в ее удивительный талант рассказчицы. Такого издателя она больше не найдет.
«Тайная доктрина» представляет собой комментарий к сакральному тексту под названием «Строфы Дзиан». С этим текстом, как уверяла Блаватская, она познакомилась в подземном гималайском монастыре. В последнее десятилетие жизни для нее источник мудрости окончательно и бесповоротно переместился из Египта в Южную Азию. Концепция теософии, как ее излагала Блаватская, опиралась на положения индуизма, из которых принцип телесного перевоплощения, метемпсихоза или реинкарнации, был основополагающим. В «Тайной доктрине» излагается история того, как появилась жизнь, какие факторы способствовали возникновению ее различных форм, а также в каком направлении она развивается, и вообще существует ли в жизни какой-нибудь смысл. Блаватская признавала процесс жизни циклическим, описывая мир от его сотворения до самого конца, как один замкнутый круг преобразуется в другой еще больший круг.
