Астольф Кюстин - Россия в 1839 году
120
..в Англии нет дворянства… ничто не способно сделать человека дворянином.— Последнее утверждение вполне отвечает известным нам убеждениям Козловского, который в неопубликованном при жизни фрагменте «Опыт истории России» назвал главным изъяном российского общественного устройства «мнимую мощь» русского дворянства, не образующего сословия, «подобного дворянскому сословию других европейских монархий», и погубленного петровской табелью о рангах, которая отменила наследственные преимущества и открыла путь в дворянство людям любого звания (см.: Из наследия П. Б. Козловского. С.303–305); как и Пушкин, Козловский выступал сторонником сильной, независимой аристократии. Что касается Англии, где так свято, как ни в одной европейской стране, «уважаются права государей как залог общественного спокойствия, как живые щиты, оберегающие общественный порядок от дерзких самонадеянных честолюбцев» (цит. по: Dorow. P. 72–73), то ее Козловский почитал образцовым государством и «мерил ею свои взгляды и суждения даже в области нравственности и повседневных привычек» (Rewuska. Т. 2. Р. 149). Скептическое восприятие английского общественного устройства, при котором политической свободе сопутствует рабская зависимость людей всех сословий от моды и привычки, было свойственно скорее самому Кюстину, выразившему его в книге «Записки и путешествия» (1830).
121
Лораге Луи Леон Фелисите де Бранка, маркиз де Виллар, граф де (1733–1824), литератор и остроумец, начавший свою карьеру драматурга и эпиграмматиста во времена Вольтера, в царствование Людовика XV, а кончивший ее пэром Франции, притом сочувствующим либеральной оппозиции, при Людовике XVIII, аристократ по происхождению и фрондер по характеру; основатель его рода, выходец из Испании Бюфиль де Бранка обосновался во Франции еще при Карле VII (XV век) и тогда же получил титулы маркиза де Виллара и графа де Лораге.
122
…сопровождал императора Александра в его поездке в Лондон.— Александр находился в Англии с 26 мая/7 июня по 14/26 июня 1814г. по приглашению принца-регента, в 1820г. ставшего английским королем Георгом IV (1762–1830); в Лондоне состоялась встреча европейских монархов, членов антинаполеоновской коалиции, предшествовавшая Венскому конгрессу, где победителям предстояло окончательно решить судьбу послевоенной Европы. Перед этим Козловский пробыл в Англии целых полгода (с января по август 1813г.), покорил английское светское общество и даже — первым из русских — удостоился звания почетного доктора Оксфордского университета по разделу гражданского права (Sim-monsJ. S. G. Turgenev and Oxford//Оxoniensia. 1966. V. 31. P. 146).
123
…очень любит своего лейб-медика…— Лейб-медиком Александра I, сопровождавшим его во всех поездках, был Джеймс (Яков Васильевич) Виллие (1765–1854), выходец из Шотландии, с 1790г. живший в России; в 1814г. английский принц-регент «в знак особого внимания к императору Александру даровал лейб-медику Виллие сначала достоинство кавалера <sir>, а вскоре затем и титул великобританского баронета, на что ему была выдана грамота с гербом, оригинал которого сочинен и рисован был самим Государем» (Русский биографический словарь. СПб., 1896. Т. 1. С. 309). Описание Кюстином непонятливости русского монарха вызвало недоумение — на сей раз вполне оправданное — Греча (см.: Gretch. P. 15).
124
…секретарь князя К***… - Карл Франц (Шарль Франсуа) Штюбер (1801 — не раньше 1869)— уроженец Швейцарии, секретарь Козловского в течение последних полутора десятков лет жизни, после смерти князя — служащий русского консульства в Париже, член-корреспондент Французского Восточного общества префектуры Сона-и-Луара, «неразлучный домочадец, заслуживающий добрую память за его беспредельную преданность своему обожаемому патрону. <…> Секретарь под диктовку и по поручению, чтец газет и писем, комиссионер, казначей (sic!), расходчик и эконом, он с французскою дружбою снисходил до всех услуг, какие потребовались в отсутствие единственного лакея или вызывались несметливостю полагавшейся на даче кухарки — по части яиц всмятку. Честный, добросердечный, но иногда угрюмый воркун этот, обходясь сам бессменным серым вроде наполеоновского сюртуком, застегнутым до галстука для избежания прочих прихотливостей туалета, сдерживал благотворительную расточительность князя и заводил горячий с ним спор о распределении изредка появлявшихся денежных посылок.»
125
30 градусов по Реомюру…— Приблизительно 24 градуса по Цельсию.
126
Имеются ли у вас рекомендательные письма…— Кюстин еще в Париже получил рекомендательные письма к директору императорских театров А. М. Гедеонову и обер-церемониймейстеру И. И. Воронцову-Дашкову (см.: Tarn. P. 514; НЛО. С. 107, 127); в Киссингене А. И. Тургенев дал ему рекомендательные письма к московскому почт-директору А. Я. Булгакову и к П. А. Вяземскому. Первого Тургенев просил принять Кюстина «с истинно московским гостеприимством» (НЛО. С. 116), а второму предлагал познакомить гостя в Петербурге с писателем и ученым В. Ф. Одоевским, историком-библиографом, знатоком записок иностранцев о России Ф. П. Аделунгом и поэтессой К. К. Павловой, а если тот поедет в Москву, «передать его Булгакову и Чаадаеву, моим именем, и Свербеевой для чести русской красоты» (ОА. Т. 4. С. 79). E. А. Свербеева, московская приятельница Тургенева, мыслилась тому аналогом г-жи Рекамье, а салон Свербеевых — аналогом парижского салона Рекамье в Аббеи-о-Буа). По-видимому, в Киссингене же Варнгаген снабдил Кюстина письмом к педагогу и литератору Я. М. Неверову (НЛО. С. 127). О причинах, по которым Кюстин не встретился с теми представителями русской культурной элиты, которым хотел «передать» его Тургенев, см. наст. том и примеч. и: (НЛО. С.108–110).
127
…моя коляска была отправлена… на имя некоего русского князя…— С просьбой помочь ему отыскать пропавшую коляску Кюстин обратился к своему новому русскому знакомцу — князю Козловскому, а тот в свою очередь переадресовал просьбу своему приятелю П. А. Вяземскому, вице-директору департамента внешней торговли Министерства финансов; в ответном письме секретарю Козловского Штюберу Вяземский заверял: «Я немедля отдам необходимые распоряжения таможне, дабы там разобрались в недоразумении, происшедшем с маркизом де Кюстином, и возвратили ему его экипаж как можно раньше» [НЛО. С. 129].
128
Гостиница Кулона находилась по адресу: Михайловская площадь, дом 8.
