Владимир Хазан - Пинхас Рутенберг. От террориста к сионисту. Том I: Россия – первая эмиграция (1879–1919)
Напомним, что сам Рутенберг датировал отъезд из Москвы сентябрем 1918 г. (см. конец предыдущей главы).
7. Филипп Анри Жозеф д’Ансельм (Philippe Henri Joseph dAnselme;
1864–1936), французский генерал, с 15 января 1919 г. командующий союзными войсками на Юге России.
8. Создавая этот Совет, д’Ансельм объяснял корреспонденту «Одесского листка»:
Объявляя осадное положение, французское командование действовало исключительно в целях координации общих усилий для защиты области и обеспечения населения продовольствием.
Если назначение моим помощником по гражданской части г. Андро было сделано, не дожидаясь одобрения генерала Деникина, то это объясняется исключительно создавшимися обстоятельствами, мешающими быстроте сношений Одессы с Екатеринодаром.
В соответствии с французской тактикой осадного положения, при мне будет образован особый совет под названием «Комитет обороны и продовольствия». Отмежевываться от Добровольческой армии отнюдь не входит в намерение французского командования. Напротив того – мы все время стремимся к тесному с нею сотрудничеству для наибольшего обеспечения нашей общей цели – защиты порядка и безопасности граждан (Одесский листок. 1919. № 17. 17 марта).
9. Сам Рутенберг сообщает, что это случилось 18 марта 1919 г. (RA).
10. Имеется в виду барон Владимир Владимирович Меллер-Закомель-ский (1863–1920), государственный и общественный деятель, член Государственной думы (с 1912); статский советник (1912). Один из инициаторов создания (август 1915) и председатель Бюро Прогрессивного блока, объединившего буржуазно-помещичьи фракции 4-й Государственной думы и Государственного совета, глава Совета государственного объединения России. В годы Гражданской войны – активный деятель Белого движения; на Ясском совещании (1918), положившем начало интервенции стран Антанты в Россию, возглавлял русскую делегацию.
11. Письму Андро предшествовала редакционная заметка:
В № 58 «Общего дела» мы поместили письмо П. Рутенберга по поводу деятельности Дм. Андро в Одессе. В настощее время мы считаем долгом дать на страницах нашего органа место и присланному нам ответному письму Дм. Андро.
Кроме того, в редакции «Общего дела» получены подробные записки по тому же делу от П. Рутенберга и Дм. Андро.
В Одессе, как это мы видим из газет, ведется официальное расследование по поводу ее сдачи большевикам, в котором несомненно бу-
дет обращено внимание на те факты, о которых говорится в письмах П. Рутенберга и Дм. Андро.
Со временем мы надеемся вернуться к поднятым в этом деле вопросам.
Ред.
12. Василий Алексеевич Маклаков (1869–1957) с июля 1917 г. посол Временного правительства в Париже.
13. Жан Жюль Анри Мордак (Jean Jules Henri Mordacq; 1868–1943) был в это время военным советником Ж. Клемансо.
14. «За три месяца моего пребывания в Одессе цена хлеба возросла с одного до пятнадцати руб. за фунт» (здесь и далее примечания с пометой ПР принадлежат самому Рутенбергу).
15. «Населению выдавалось по 90-100 грамм хлеба шесть раз в неделю, и то крайне неаккуратно» (ПР).
16. «Небывало холодная зима для Одессы, а пуд сырых дров, недостаточный для нагревания одной печи, доходил до 25 руб.» (ПР).
17. «В Мариуполе были огромные запасы угля, в Батуме огромные запасы нефти, в Одессе большое число бездействовавших пароходов, а электрическая станция Одессы за неименением топлива регулярно останавливалась по нескольку дней подряд (однажды больше недели), и город погружался в полный мрак. Только богачи могли позволить себе покупать свечи (10–12 руб. штука). А на улицах, кроме бандитов, никто не мог появляться. Ружейная пальба и взрывы бомб усиливались в эти ночи» (ПР).
18. «Цинга, тиф и множество смертей от голода» (ПР).
19. «Взяточничество русских властей – нормальное явление давно. Но город был переполнен слухами о взяточничестве французов. Назывались имена и суммы» (ПР).
20. «На улицах находили трупы с приложенными записками “труп неизвестного”. Часто это были политические арестованные, вполне известные, не большевики, с которыми возродившаяся старая полиция сводила старые счеты. В конце февраля у еврейского кладбища было найдено одиннадцать трупов неизвестных, к убийству которых, кроме русской, причастна и французская полиция. Никаких заявлений о суде и расстреле по приговору суда за то или другое преступление ни русскими, ни французскими властями не делалось» (ПР).
21. Ср. в дневнике В.Н. Буниной (запись от 27 января/9 февраля 1919 г.):
В порту спекулянты, не раскрывая ящиков, перекупают их друг у друга, платя вдвое, зная, что все равно останутся в огромных барышах (Устами Буниных 1977-82,1: 207).
Или в воспоминаниях В.И. Гурко:
Спекуляцией <в Одессе> занимались в той или иной форме решительно все, кто только мог. Спекулировали на иностранной валюте, спекулировали товарами, в том числе и продовольственными, едва ли не в особенности сахаром, взятым на учет, но все же каким-то таинственным путем исчезавшим и вывозимым (Гурко 1924: 76).
22. «На одной Кубани имеется у крестьян 50 миллионов пудов излишков хлеба, т. е. считая по фунту хлеба в день на человека для десятимиллионного населения на 7 месяцев» (ПР).
23. Луи Феликс Мари Франсуа Франше д'Эспере (Louis Felix Marie Francois Franchet cTEsperey; 1856–1942), французский генерал, впоследствии маршал (1921), член Французской академии (1934), главнокомандующий союзными войсками на Восточном фронте. Русские считали его, как писал В.И. Гурко, главным, если не единственным виновником того, что Франция не оказала своевременно помощи русским национальным силам, вследствие чего богатая Малороссия стала жертвой большевиков, захвативших все обильные запасы, сосредоточенные там по нашему южному фронту.
Роль генерала Franchet cTEsperey, до сих пор недостаточно в этом отношении выясненная, в то время нам была совершенно неизвестна. Дело в том, что, как это впоследствии было разоблачено французской прессой, Клемансо, диктатор того времени Франции, еще до заключения мира с Германий, а именно сейчас после прорыва болгарского фронта и капитуляции Турции, предписал командующему союзными войсками в Македонии Franchet cTEsperey перебросить часть своих войск на юг России в помощь добровольческой армии, но встретил с его стороны решительный отпор и упорное противодействие. Franchet cTEsperey очевидно не улыбалось забиться со своими силами в Россию, о которой он имел, по-видимому, смутное представление. Его план был иной: ему хотелось пройти со своими войсками через сложившую оружие Болгарию и напасть в тыл уже окончательно к тому времени расшатанной Австрии. Мерещилось ему, вероятно, торжественное вступление в Вену и нанесение оттуда смертельного удара во фланг ослабевшей Германии. Этот план он и развивал в своих донесениях французскому правительству, доказывая при этом, что он лишен возможности заставить свои войска идти драться по непонятным для них мотивам «dans се pays de glaces», которую представляет Россия (Гурко 1924: 55).
