Д. Самин - 100 великих вокалистов
В 1954 году появился первый хит Пресли — «Все в порядке». В то же время он произвел сенсацию на телевидении, где представляли юные дарования. Раскованная манера держаться и особенно шокировавшее взрослую публику покачивание бедрами в такт музыке очень понравились подросткам.
5 марта 1955 года Элвис впервые появился в телеверсии самой популярной кантри-радиопрограммы — «The Louisiana Hayride». Спустя всего несколько месяцев, в июле, его песня «Baby Lets Play House» достигла десятого места в разделе кантри-чартов журнала «Billboard». То был один из первых образцов музыки рокабилли.
У Пресли появился и менеджер — Паркер Полковник, колоритная фигура в духе персонажей О'Генри. При содействии Паркера фирма-гигант «RCA Victor» «откупила» у Филлипса контракт с Пресли. Элвис подписал беспрецедентный по тем временам контракт с самым высоким гонораром.
"Фирма «RCA Victor» с самого начала проводила «операцию Элвис» — как ее назвала американская пресса — так, чтобы сразу же создать ажиотаж и сенсацию вокруг имени малоизвестного шофера грузовика, взявшегося за гитару, — пишет О.А. Феофанов. — За 35 тысяч долларов — а это само по себе реклама — фирма «RCA Victor» приобретает у Сэма Филлипса пять записанных, но еще не распространенных пластинок Пресли, а вскоре объявляет, что она покупает Пресли и что отныне он будет петь песенки только в ее студиях грамзаписи.
Американские музыковеды назвали 1956 год годом вторжения Элвиса Пресли; фактически это было очередное наступление фирмы «RCA Victor» на рынке грампластинок. К 1956 году стало очевидным, что подростки с особым удовольствием покупают пластинки с новомодным рок-н-роллом. Значит, Элвис Пресли будет петь рок-н-ролл. И фирма «RCA Victor», оттеснив конкурентов — других исполнителей входившего в моду танца, нарекла Пресли королем рок-н-ролла".
В 1956 году прошел дебют Пресли на общенациональном телевидении. Песня «Heartbreak Hotel» в его исполнении возглавила топовую десятку, где продержалась на вершине целых восемь недель. В том же году Элвис получил шесть «золотых» дисков.
«…Ранние записи, сделанные на фирме „Сан“ и, может быть, в самые первые месяцы контракта с компанией RCA, — наиболее удачные для Пресли, — считает А. Гаврилов. — Именно они в свое время покорили слушателей своей энергией, напором, новизной. Слушая сейчас записи Элвиса, далеко не сразу можно понять, почему его песни вызывали столько ожесточенных споров, даже скандалов. Как ни парадоксально, одной из причин было то, что голос Пресли был слишком похож на голос черных певцов. Когда его песни впервые стали звучать по радио, диск-жокеи программ для белых вынуждены были специально подчеркивать, что у певца — белая кожа. Во-вторых, часть публики раздражало то, что не сразу было понятно, какую музыку он поет. Это была странная по тем временам смесь церковного пения (в детстве Элвис пел в церковном хоре), блюзов (Мемфис и блюз — понятия столь же неразрывные, как, например, Новый Орлеан и джаз), кантри (вслушайтесь, например, в звучание ритм-группы в песне „Все в порядке“) и ритм-энд-блюза (а что могло быть более модным, чем ритм-энд-блюз?!). Пресли пел немало песен из репертуара черных певцов, но, в отличие от практически всех белых исполнителей того времени, „разжижавших“ звучание оригинала, делавших его более „пристойным“, мягким, эстрадным, более приличествующим для ушей подростков из добропорядочных семей и домохозяек, Пресли резко усиливал содержавшуюся в песнях чувственность, привносил небывалую по тем временам резкость (небывалую — для белых исполнителей и белых слушателей), демонстрируя при этом редкое понимание музыки чернокожего населения. Он не пел свои версии песен черных музыкантов — он создавал во время исполнения свои песни, и в конце концов именно это помогло ему завоевать сердца миллионов слушателей во всем мире».
В том же, 1956 году по всему миру возникают тысячи клубов поклонников Пресли. В Торонто поклонницы чуть не разорвали журналиста, бравшего интервью у Пресли. В каком-то почти религиозном исступлении они кричали: «Прикоснитесь к нему — ведь он разговаривал с самим Элвисом!»
Советский журналист О.А. Феофанов стал свидетелем одного из концертов Пресли в 1956 году, вот что он пишет:
"Он стоял на сцене, жмурясь от раскаленных добела прожекторов, неестественно широко расставив ноги. Черные мятые штаны, белые парусиновые ботинки. Поверх черной рубахи с белыми пуговицами, небрежно расстегнутой у ворота, надет ослепительный, сотканный из настоящих золотых нитей пиджак — знаменитый пиджак за 4 тысячи долларов.
Он был красив, этот парень. Стройный, светловолосый, большеглазый, с улыбкой яркой, как прожектор, наведенный на него. Король рок-н-ролла. Бог подростков Элвис Пресли.
Я сидел недалеко от сцены, оглушенный ревом поклонников и визгом поклонниц. Они были очень похожи друг на друга, эти подростки. Девчонки — в толстых, до колена, белых носках и белых туфлях на низком каблуке, в плиссированных юбках и свободных белых свитерах. Мальчишки — в синих джинсах, кожаных куртках и полусапожках на «молнии». Это была почти униформа.
Стоявший в проходе около нашего ряда рослый полицейский пытался уговорить юных леди и джентльменов вести себя так, как подобает юным леди и джентльменам. Но его никто не слушал. Так же как и увещевания десятков его коллег, расставленных в шахматном порядке по всему залу.
Обстановка накалилась до предела, и когда я почувствовал сильный удар в плечо, то решил, что началась всеобщая потасовка. Но это упала одна из девиц, сидевших чуть выше. Она потеряла сознание от дикого возбуждения и собственного истошного крика. Глаза ее подруг занозами впились в Элвиса Пресли, и никто не обратил на нее внимания. Лишь какой-то парень помог мне водворить девицу на место. Соседки наскоро похлопали ее по щекам, и через несколько минут она вопила пуще прежнего.
Я отыскал глазами полицейского, он тоже приводил кого-то в чувство. Судя по его искаженному лицу и энергичным жестам, я понял, что он произносит сейчас слова, которые редко произносят сдержанные канадские полицейские.
Рев зала начал чуть ослабевать — ведь глотки не луженые. Тень тревоги скользнула по красивому лицу короля. Он отшвырнул от себя стойку микрофона, резко присел на широко расставленных ногах и, болтая коленями, закричал:
«Нет! Нет!» —
Ты говоришь мне каждый раз,
Когда я держу тебя вот так в своих объятьях".
Иллюстрируя жестами песню, Пресли обнял стойку микрофона, и девчонки зашлись визгом.
Гитара, свисавшая на шнуре с шеи Элвиса Пресли, качалась, терлась о бедра; казалось, король танцует со своей гитарой дикий, непристойный танец. Небольшой оркестрик самоотверженно бросился грохотом своей музыки навстречу ураганному вою зала. Я видел, как остервенело рвут струны контрабаса, как отчаянно теребят музыканты свои электрогитары, как барабан, похожий на толстяка, ставшего на голову, беспомощно дрыгает медными пятками тарелок, — все это, очевидно, должно было звучать, но я не слышал оркестр, хотя сидел недалеко от сцены: отчаянные усилия оркестра не могли прорвать звуковой барьер идолопоклонников…
