Александр Городницкий - Атланты. Моя кругосветная жизнь
На сегодняшний день в австралийском штате Виктория насчитывается более шестидесяти тысяч человек, говорящих по-русски, а тех, кто относит себя к этническим русским, – шестнадцать с половиной тысяч человек. Русский дом, задуманный как культурно-просветительский центр, был основан в 1964 году на собранные «всем миром» деньги русской общины. Сейчас этот дом функционирует главным образом как центр, где собирается русскоязычная молодежь. Здесь репетируют три танцевальных ансамбля. До недавнего времени были даже струнный оркестр «Садко» и литературно-театральный кружок имени писателя Владимира Солоухина. Российское посольство в Австралии активно помогает своим бывшим соотечественникам как финансово, так и морально, привозя в дар русской общине школьные учебники на родном языке.
Александр Ильин отвез меня к могиле первого российского посла в Австралии Алексея Дмитриевича Путяты, который был отправлен на пятый континент Александром III в 1894 году, незадолго до его кончины и воцарения Николая II. С этого момента можно вести отсчет истории дипломатических отношений между Россией и Австралией. Путята – потомок одного из древнейших русских родов, история которого восходит к временам Крещения Руси. В «Повести временных лет» записано, что князь Владимир, вначале окрестив киевлян, велел послать священнослужителей для крещения в Новгород. Новгородцы, однако, отнюдь не жаждали принимать Христову веру и взбунтовались. Эту смуту подавлял предок первого русского посла на пятом континенте – воевода Путята. Сам Алексей Дмитриевич скончался в Австралии от водянки, его потомки погибли в огне Гражданской войны, и из этого древнего рода сейчас, к сожалению, почти никого не осталось.
В крупнейших городах Австралии – Мельбурне и Сиднее, существуют клубы самодеятельной песни. В Мельбурне клубом «Южный Крест» руководит Юрий Розман, а в Сиднее его лидером является Михаил Канторович, который по совместительству возглавляет и местный Клуб веселых и находчивых. Движение КВН, которое было создано в Советском Союзе полвека назад усилиями трех его основоположников – Альберта Аксельрода, Сергея Муратова и Михаила Яковлева, – сейчас очень популярно в русском зарубежье. Клубы веселых и находчивых, кроме Австралии, есть в Европе, Соединенных Штатах, Израиле.
Примерно в середине XIX века в Австралии были открыты месторождения золота, и началась настоящая золотая лихорадка, примерно такая же, как на Аляске, которую захватывающе описал Джек Лондон. В Австралию хлынули любители легкой добычи из Старой Англии, и очень быстро начались разработки золотоносных приисков. Так, в ста километрах от Мельбурна возник город золотоискателей Балларт. Сейчас он стал музеем и бережно сохраняется в том виде, в каком существовал в XIX веке. Золота теперь здесь, конечно, не найдешь, но любому желающему за небольшую плату выдают маленькую драгу, и он может намывать шлих в бывших когда-то золотоносными ручьях. Специально для туристов в такие ручьи подбрасывают блестки, и создается полное впечатление, что вы действительно наткнулись на золотую жилу. Многие посетители Балларта, и в особенности дети, с увлечением намывают свои собственные «золотые» запасы. В местных туристических магазинчиках можно купить кирку для добычи золота и пистолет, естественно игрушечный, для охраны добытого «богатства». В Балларте сразу же вспоминаются любимые с детства рассказы Джека Лондона:
Поселок, картинка из книжки,
Над золотоносной рекой.
Какие мечты у мальчишки? —
Собачья упряжка и кольт.
Любовь – победившим награда,
Сумевшим с пути не свернуть,
А золота вовсе не надо,
Поскольку не в золоте суть.
Угар золотой лихорадки,
Джек-лондоновских страстей,
Морочил отравою сладкой
Худых ленинградских детей.
Как будто и впрямь на каноэ,
От школьных забот вдалеке,
Плывешь неизвестной рекою,
Сжимая весло в кулаке.
Гремящей воды канонада,
Азарт, разрывающий грудь,
А золота вовсе не надо,
Поскольку не в золоте суть.
Удивительные вещи можно узнать, если пройти по улицам Балларта пешком или прокатиться по ним в старинном экипаже. Например, прочитать объявление о том, что «скоростной пароход может доставить вас из Ливерпуля сюда всего за полтора месяца», или послушать «последние новости», напечатанные в газетах «Таймс» и «Нью-таймс» где-то в середине XIX века. Так, одна из газет за 1856 год извещает своих читателей о том, что победоносные англо-французские войска овладели русским городом-крепостью Севастополь.
Одна из главных достопримечательностей австралийского штата Новый Южный Уэльс – внесенные в Список Всемирного наследия ЮНЕСКО и охраняющиеся государством Голубые горы. Это удивительное формирование палеозойских красноцветных песчаников, переслаивающихся с каменным углем. Горный хребет рассечен огромной долиной Джемисон, которая сформирована древней рекой и глубоко врезана в горизонтально лежащие пласты красных песчаников. Помимо фантастических пейзажей, Голубые горы славятся огромными запасами каменного угля, являющегося одним из основных источников экономического богатства Австралии.
Тема отдельного разговора – это австралийский животный мир, удивительный и неповторимый. Здесь присутствуют и разные виды птиц, сухопутных и живущих на воде, например, гигантские пеликаны, которые кормятся рыбой. В Австралии можно увидеть страусов самых разнообразных пород и, конечно же, символ пятого континента – неповторимого кенгуру. Когда попадаешь в мир австралийских эндемичных животных, всегда думаешь о том, что среди них практически не было хищных животных, исключая, конечно, крокодилов и тасманийского дьявола, хищников же завезли сюда европейцы. Это одичавшая собака динго и дикие кошки, которые тоже произошли от обыкновенных домашних котов. Природа Австралии не похожа на наши жесткие российские тайгу и тундру, наши болота и степи. Если верно, что характер человека определяет окружающая природа, то Австралия неизменно располагает к добру.
В 2009 году я побывал в Австралии в период школьных каникул и, конечно же, в зоопарках видел множество детей самого разного возраста. Когда смотришь на них, рядом с такими же свободными эндемичными животными, понимаешь, как уютно чувствуют себя в этой прекрасной стране, отделенной многими тысячами километров от всего остального мира. И нельзя не вспомнить, что ни разу на австралийскую землю не ступала вражеская нога, ни разу ее не вспарывали окопы. Даже воинские могилы здесь лишь для тех, кто погиб далеко за морями. Можно только позавидовать австралийским детям, которые родились в этой свободной стране и, будем надеяться, что так же свободно свою жизнь и проживут.
Отыщу вам подобных едва ли я
За просторами дальних морей,
Эндемичные дети Австралии
Посреди эндемичных зверей.
Отстающие или отличники,
Каждый вырос в положенный срок,
Не страшась нападения хищников,
Не пугаясь воздушных тревог.
С малолетства, с утра и до вечера,
Вы не знали голодной поры.
Вот поэтому вы и доверчивы,
Вот поэтому вы и добры.
Вдалеке от Москвы и от Токио,
На земле, где тепло в январе,
Вас не грабили дылды жестокие
В приблатненном и нищем дворе.
От утра я любуюсь и до ночи,
Вспоминая мой вымерший класс,
Вашим детством, свободным и солнечным,
Что уже недоступно для нас.
В Сиднее вот уже двадцать лет живет замечательный русский поэт, к сожалению, недостаточно востребованный в России, Юрий Михайлик. Я встречался с ним в июле 2009 года и хотел бы процитировать отрывок из нашей беседы, записанной для фильма «Атланты держат небо…»:
– Юра, вы живете в Австралии достаточно долго. Чувствуете ли вы себя здесь дома?
– Австралия – замечательная страна, очень красивая, если, конечно, бывают некрасивые страны. Очень дружелюбная, я ей чрезвычайно признателен за все, что происходило здесь со мной за эти годы, но домом я ее не считаю. До сегодняшнего дня, как говорят австралийцы, «I don’t belong to this country» – «я не принадлежу к этой стране», хотя очень хорошо к ней отношусь.
– Что вы думаете о современной русской поэзии и русскоязычных поэтах, живущих сегодня за границей: Бахыте Кенжееве, недавно ушедшем Льве Лосеве, о замечательном поэте Иосифе Бродском? Каков, на ваш взгляд, их вклад в русскую литературу?
– Если говорить о современной русской поэзии, то я вне контекста. Вероятно, в России есть какие-то новые поэты, стихи которых обжигают, волнуют и будут жить. Я просто не вправе об этом рассуждать. Сейчас я с большим удовольствием читаю стихи тех поэтов, которых любил и прежде, когда жил в Союзе. Я не воспринимаю ни Бахыта Кенжеева, ни, допустим, Льва Эпштейна или Владимира Гандельсмана, в отрыве от русской поэзии, только потому что они живут сегодня не в России. Ну какая мне разница, где жил Александр Петрович Межиров, ведь его стихи я помню наизусть, знаю их и люблю. То же самое относится ко многим другим поэтам. Совершенно отдельно для меня стоит Иосиф Бродский. Я полагаю, что он – эпохальное явление в русской поэзии, поэт, внесший в нее что-то очень новое и очень значительное. Я не литературный критик, но у меня именно такое ощущение.
