Питер Пэдфилд - Секретная миссия Рудольфа Гесса
Обе эти встречи, как указано в документах, имели место 4 мая. В этот день Гитлер произнес в Рейхстаге и Кролль-Опере триумфальную речь по поводу окончания балканской и греческой кампаний. Он вошел в сопровождении Гесса, Геринга, Гиммлера и доктора Фрика в 6 часов вечера— так что для проведения утренней встречи с Гессом и Герингом в Бергхофе времени у него было более чем достаточно. Оба, Гитлер и Гесс, впоследствии констатировали, что после его речи снова разговаривали. Гитлер сказал об этом в Бергхофе 13 мая, когда собрал партийную верхушку и попытался объяснить цели и задачи миссии Гесса. Гесс сделал это в тот же день во время первой беседы с Киркпатриком в Шотландии. Более того, во время своего выступления Гитлер обосновал причины грядущей смены правительства в Британии. "Если бы какой другой политик потерпел такое поражение, — заявил он, ссылаясь на ответственность Черчилля за провал в Греции, — или солдат перенес такую катастрофу, он не удержался бы на своей работе и полугода…" Через три дня аналогичные чувства охватили и палату общин. И хотя Черчилль восторжествовал над своими критиками, на другой день Гарольд Николсон заметил, что боится, как бы люди не ухватились за любую возможность, при которой трусость выглядит респектабельна. Хотя парламент и оказал Черчиллю поддержку, источники Гесса вовсе не были так плохо информированы, как было принято считать в послевоенной Британии.
Документ, найденный Гербером на руинах Канцелярии и подтвердивший его предположение, что Гесса в Британию снарядил Гитлер, представлял собой копию плана, обозначенного "ABCD [для четырех частей, на которые он был поделен] N S 274 К". Его должен был взять Гесс с собой в Шотландию. Первая часть «А» с помощью документов должна была продемонстрировать британскому правительству, что после коллапса Франции бесполезно продолжать войну; «В» должна была заверить Британию, что если она выйдет из войны, то сохранит и независимость, и колонии, но не должна будет вмешивать ни во внутренние, ни во внешние дела стран Европы; «С» предлагала 25-летний альянс с Рейхом; и «D» — гарантия, что Британия во время германо-русской войны сохранит по отношению к Германии благожелательный нейтралитет.
Гербер, когда комментировал найденные документы, не мог видеть ни досье британского министерства иностранных дел, ни копии отчетов Киркпатрика и Гамильтона, которым еще только предстояло быть выставленными на Нюрнбергском процессе. Из последних на основании допроса 11 мая видно, что Гесс выполнял части «А» и «В» плана. Что касается частей «С» и «D» с предложением альянса, требовавшим от Британии проявлять благожелательный нейтралитет, пока Германия будет сводить счеты с Советским Союзом, то о них нет никаких упоминаний ни в докладах, ни в других документах министерства иностранных дел. Стоит вспомнить, что из первого отчета Киркпатрика следует, что на вопросы о Советском Союзе Гесс просто сказал, что "у Германии имеются определенные претензии к России, которые могут быть решены либо путем переговоров, либо в результате войны", и добавил, что оснований для слухов, что Гитлер замышляет в скором времени напасть на Россию, нет.
В обнародованных документах имеется тому подтверждение. Речь идет о напечатанной на машинке докладной записке Киркпатрика, составленной на основе «Размышлений» о его беседах с Гессом. В ее первом пункте говорилось, что Гесс "не представляется мне человеком, не вхожим в правительственные круги Германии, в частности, занимающиеся разработкой операций"; в последнем повторялось утверждение Гесса, что у Германии имеются претензии к России, "но намерений нападать в скором времени нет". Упоминаний об альянсе и благожелательном нейтралитете нет. Либо Гесс частями «С» и «D» плана не занимался, либо Гербер дал неточный обзор документов или же, чтобы вызвать сенсацию, сфабриковал их. Не исключена и третья возможность: Киркпатрик мог умышленно умолчать о многом из того, что сказал Гесс. Этой точки зрения придерживается лорд Бивербрук, привлеченный к делу в понедельник утром, 12 мая. В 1961 году он писал Джеймсу Лизору, что Гесс должен был дать понять — или "даже дал понять", уточнил он, — во время его первой беседы с Гамильтоном, что его цель состояла в том, чтобы урегулировать с Британией вопрос о предстоящем нападении Германии на Россию. Бивербрук добавил, что даже если этот вопрос Гесс обсуждал с Киркпатриком, эта часть беседы "должна была быть исключена из отчета Киркпатрика, представленного общественности".
Бивербрук, несомненно, был близок к Хору, Ллойд Джорджу, Лидделлу Харту; в 1940 году он поддерживал «мирное» движение Дика Стоукса. Тогда Ванситтарт назвал его "дружком мистера Кеннеди и большинства членов отряда Пятой колонны". В докладной, поступившей в германское министерство иностранных дел из Лиссабона в январе 1941 года, о нем есть упоминание как о человеке, представляющем в кабинете мнение, что Британия не может предпринять наступление на Средиземноморье, так как это ослабит защиту родины; в том же рапорте сказано, что лорд Галифакс был выведен Черчиллем из правительства и отправлен послом в Вашингтон, потому что представлял в кабинете политику «умиротворения». Таким образом, Бивербрук, Галифакс, Р. Э. Батлер, Хор и с ними Ллойд Джордж, а также премьер Австралии, Мензис, являлись теми крупными объектами, на которые рассчитывал Гесс. Стоит вспомнить, что Киркпатрик после первой беседы с Гессом сказал, что он может раскрыться полнее, если поверит, что разговаривает с кем-то, кто мечтает о свержении нынешней администрации. В обнародованных документах имеется сообщение о другом телефонном звонке Киркпатрика в министерство иностранных дел, на этот раз после третьей беседы с Гессом, состоявшейся 15 мая. Он снова подчеркивал, что "если мы хотим добиться от Гесса большего, нам нужно снарядить кого-то другого на роль парламентария, кто мог бы расспросить его о его предложениях и попросить подтвердить свои утверждения…". Бивербрук был очевидным кандидатом на роль такого «парламентария» при условии, конечно, что Черчилль испытывал к нему доверие.
На другой день после последней встречи Киркпатрика с Гессом пленного перевели в Лондон, в Тауэр. 18 мая русский оператор Кима Филби прислал донесение, содержащее сведения о том, что Филби узнал о Гессе от своего друга. Тома Дюпре, заместителя руководителя департамента печати министерства иностранных дел. В нем говорилось, что, несмотря на официальное опровержение факта, Гесса навестили Бивербрук и Иден. Остальная информация, полученная Филби от Дюпре, была правильной: "Гесс считает, что в Британии существует мощная партия, противостоящая Черчиллю, которая выступает за мир; прибытие Гесса… даст ей мощный стимул". Не исключена вероятность, что Бивербрук (и Иден) все же навестили Гесса в Тауэре Лондона; это могло бы объяснить ссылки на их "последнюю встречу в Канцелярии в Берлине" во время приезда Бивербрука к Гессу в Митчетт-Плейс, когда оба они все время повторяли это.
