Игорь Мусский - 100 великих афер
И почти сразу начались манипуляции с юридическими адресами. Так, офис инвестиционной компании «Хопер-Инвест» перебирается с одной волгоградской улицы на другую. Затем компания переезжает в Москву, а оттуда – в Элисту, где 22 ноября 1994 года перерегистрируется в совместное товарищество «Хопер-Инвест». Подобные метаморфозы происходили и с другими «Хопрами». Все это делалось для того, чтобы как можно надежнее отгородиться от обманутого вкладчика. Обращается жертва аферы по волгоградскому адресу, а ему говорят: «Компания переехала в Москву». Из столицы его отправляют в Калмыкию и так далее…
Два с половиной миллиона россиян сдали в «Хопер» свои ваучеры. По закону ЧИФ «Хопер-Инвест-Фонд» мог приобретать на ваучеры только активы приватизируемых предприятий. Но мошенники вовсю торговали чеками на наличность, да еще по рыночному курсу. Не менее, а скорее более крупные доходы получили они от проведенных с грубейшими нарушениями увеличения уставного капитала фонда и трех эмиссий его акций на десятки миллиардов рублей.
В конце 1993 года руководство «Хопра» решило переехать в Москву, и только Лия Константинова осталась в Волгограде. Компания открыла отделения в 75 регионах России и была преобразована в холдинг «Группа “Хопер”» (в него вошло более 50 фирм).
Лев Константинов
Детище Константиновых на фоне других пирамид выделялось броской рекламой. Каждый вечер на первом телеканале появлялись шоумены Лолита Милявская и Александр Цекало и шутили: «”Хопер-Инвест” – отличная компания. От других». За рекламу только на одном федеральном канале приходилось платить более миллиона долларов в месяц. Многие знаменитости советовали доверять компании «Хопер-Инвест». Поэт-пародист Александр Иванов сочинил такой каламбур: «Иван кивает на Петра, а Петр – акционер “Хопра”».
Лев Константинов – молодой энергичный человек в очках, олицетворял пришедший в Россию западный капитализм. Он перечислял деньги в фонд культуры, спонсировал телепередачу «Клуб веселых и находчивых», гладиаторские бои и соревнования по шахматам.
В «хоперских» компаниях трудились несколько тысяч человек. Отбор производился тщательно, с помощью психологов. Тем, кто прошел экзамены и тесты, давали в первый месяц адскую нагрузку – 16-часовой рабочий день без выходных. Человек справлялся – принимали в штат. Но только если он не был судим или не работал в прошлом в торговле. Зарплата была высокой. Все просматривалось и прослушивалось, поощрялось доносительство. Каждый третий в «Хопре» занимался контролем за деятельностью компании. За малейшую провинность следовало увольнение.
Целый штаб историков и сектологов (от слова секта) прорабатывал идеологию качественного превосходства над другими компаниями. Геральдика, ордена, униформа, вензеля, руны. В перспективе «Хопер» должен был дать жизнь партии либо движению.
Сотни тысяч долларов тратились на содержание службы безопасности «Хопра». Ее возглавляли бывший глава УКГБ по Волгоградской области генерал Гуро, бывший начальник ГУВД Москвы, замминистра внутренних дел России генерал Комиссаров и бывший заместитель председателя КГБ СССР генерал Пономарев. Среди юридических консультантов «Хопра» числился известный адвокат Генрих Падва.
Лев Константинов был просто зациклен на собственной безопасности. Он купил бронированный «роллс-ройс», попавшийся ему на выставке. «Это нормально, – говорил Константинов в интервью “Комсомольской правде” осенью 2007 года. – Я присутствовал во всех регионах, перекрывая кислород многим. Я вообще на тот момент привык конкурентов разорять, мало с чем считаясь. Личные охранники были в основном ребята из маленьких городов, которые имели за спиной множество уличных боев и умели драться до полной отключки. Было также много ребят, вернувшихся из Чечни с медалями. Ежемесячно в Москве устраивались бои без правил. Надо было увидеть, как кандидат на ринге проигрывает: не сломается ли боец психологически. Всего в подразделение личной охраны “Хопра” входили 70 человек».
Масштабных инвестиционных планов у Константинова не было. Два с половиной миллиона приватизационных чеков позволили бы «Хопру» завладеть контрольным пакетом акций таких гигантов, как Газпром или РАО «ЕЭС России». Константинов и его партнеры могли прибрать к рукам всю алюминиевую промышленность страны. Но, увы, они ограничились тем, что вложили небольшую часть полученных ваучеров в Конструкторское бюро «Люлька Сатурн», столичный дом моделей «Кузнецкий мост», Большой Гостиный Двор, мотель «Кемпинг-Ольгино» в Санкт-Петербурге.
Основные средств «Хопра» были выведены за границу по фиктивным договорам с компаниями Италии, Германии, Финляндии, США и других стран на поставку товаров. Но товары до Москвы не доходили, а деньги оседали за рубежом.
Специальная группа «Хопра» занималась скупкой наличной валюты в Москве. Каждую ночь крепкие ребята с тяжелыми спортивными сумками объезжали обменные пункты. Один из скупщиков рассказывал, что только с января по март 1994-го он скупил более 4,5 миллионов долларов. По данным следствия, из поступавших ежедневно 400 миллионов рублей, в банк сдавалось не более 60 миллионов, а большая часть обменивалась на доллары США. Охранники с финским гражданством вывозили валюту в Хельсинки, а оттуда в Израиль. До того момента, как деньги пересекали границу в чемоданах, они хранились либо в банке, либо дома у Льва Константинова.
Осенью 1994 года вице-премьер правительства России Анатолий Чубайс в своем телевизионном обращении предупредил, что все финансовые компании должны пройти перерегистрацию в Федеральной комиссии по ценным бумагам. Он особо отметил, что «Хопер-Инвест» является неблагонадежной компанией.
Константинову, конечно, лицензию на дальнейшую деятельность не дали. Граждане перестали приносить деньги в филиалы его компании. Пирамида закачалась. Когда в декабре 1994 года подошел очередной срок выплаты дивидендов, «Хопер-Инвест» платить отказался, сославшись на то, что Чубайс нанес вред его деловой репутации. В народе о своих потерянных деньгах горько шутили: «Хопер упер».
Вкладчики принялись строчить жалобы во все инстанции. Для анализа и оценки деятельности «Хопра» была создана межведомственная комиссия. Старший следователь по особо важным делам полковник Сергей Николаевич Малышев получил задание заняться «хопрами» вплотную.
В октябре 1995 года, вскоре после возбуждения уголовного дела, о чем было известно лишь узкому кругу людей в правоохранительных органах, Тагир Аббазов позвонил Малышеву: «Поверьте, Сергей Николаевич, вы зря все это затеяли. Только напрасно время потратите свое и наше. А мы чисты перед Богом и людьми. И докажем это…» Потом приезжал к следователю доказывать – не доказал.
