KnigaRead.com/

Антон Бринский - По ту сторону фронта

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Антон Бринский, "По ту сторону фронта" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

— Русские женщины — странные женщины. Я не понимаю русских женщин.

— В том-то и беда ваша, — отвечала Ляля, — что вы не понимаете русских людей.

Работа была закончена. Радиостанцию проверили: Ляля выстукала депешу в Москву и получила ответ. Немцу выдали из партизанских запасов пять кило сала, восемь литров спирту, несколько тысяч оккупационных марок и, как было условлено, отвезли в Сарны. Алексеев предупредил его на прощанье, чтобы он никому не рассказывал о своей работе. Но он не внял голосу благоразумия и, объясняя причину своего отсутствия, аккуратно доложил обо всем начальству. На другой же день его арестовали и расстреляли.

* * *

А Цуманский отряд продолжал борьбу. Если у партизан есть непосредственная связь с Большой землей — значит, и руководство есть от центра, значит, и взрывчатка есть, значит, и тяжелая партизанская работа идет дружнее и успешнее.

Филюк увлекся подрывным делом и лично руководил большинством боевых операций. Обычно ему сопутствовала удача, потому что и он и его люди хорошо знали местность и с населением у них была самая тесная связь. Но порой приходилось им попадать и в опасные переделки, и тогда выручала партизанская находчивость и смелость.

Однажды подрывники принесли с собой в район станций Олыка и Цумань пять «взрывов», и Филюк распланировал: рвать каждую ночь по эшелону попеременно — то у Олыки, то у Цумани. Но на третью ночь расписание это было нарушено: фашистский отряд — человек полтораста, — высланный против партизан, устроил засаду как раз там, где надо было рвать поезд. Немцы расположились с одной стороны железнодорожного полотна, подрывники — с другой, и в темноте немцы сначала не заметили тихо подкравшихся партизан. Первая мина поставлена была благополучно, но Филюку этого показалось мало — он распорядился поставить вторую мину, чтобы по детонации она взорвалась в середине эшелона. Яков Добридник снова подполз к рельсам, и тут его почуяла или услышала немецкая ищейка. Затявкала, бросилась на партизана, стараясь вцепиться ему в горло. Правда, Добридник не растерялся — убил собаку и ушел, но немцы подняли такую стрельбу, что подрывникам пришлось отступить, унося свои мины. Взрыв в эту ночь так и не состоялся.

Это было у Цумани. На следующую ночь партизаны вышли к железной дороге возле Олыки. Охрану полотна несла здесь крестьянская варта, да время от времени проходили вдоль полотна мадьярские патрули. Бдительность вартовых Филюку удалось обмануть: он просто отпустил их, приняв на себя охрану. Но пока ставили мину, появились мадьяры. Они шли, не остерегаясь, полагая, что люди на полотне вартовые. Филюк подпустил их совсем близко и только тогда крикнул, подняв автомат:

— Хальт! Хэнде хох!

Они не хотели сдаваться, но не успели поднять винтовки — автоматная очередь срезала их…

А через несколько минут подошел поезд, загрохотал взрыв. Крушение было такое, что с лихвой окупило неудачу прошлой ночи.

Я уже упоминал о любви гитлеровцев к курятине. Так вот у той же станции Олыка Филюк со своей группой поймал фашистов, как потом говорили, на петушка. Надо было отвлечь внимание немецких патрульных от дороги, чтобы заложить мину. Несколько в стороне, но не особенно далеко стоял пустой домик. Яков Добридник спрятался возле самого домика и подал голос:

— Ку-ка-ре-ку!

Надо сказать, что петухом он пел мастерски: куры и те не отличали от настоящего. А фашисты и подавно не отличили. Обрадовались. Погагакали что-то между собой и пошли к домику.

А оттуда снова:

— Ку-ка-ре-ку!

Пока немцы ломали дверь и шарили по пустым чуланам, Филюк со своими товарищами поставил мину. Возвращавшихся к полотну немцев встретил грохот взрыва.

На счету у Филюка было уже четырнадцать пущенных под откос эшелонов, три уничтоженных маслозавода и большой склад сена — более восемнадцати тысяч тонн, — сожженный около Софиевки. А в самой Софиевке партизаны сожгли мельницу, работавшую на немцев, разогнали все фашистские учреждения, уничтожили телефонную связь.

Несколько позднее цуманские партизаны совершили успешный налет на местечко Людвиполь. Там был концлагерь, и партизанам удалось освободить из него значительную группу советских военнопленных. Масштаб этой операции показывает, как вырос и окреп отряд, ядром которого явилась семья Филюков, скрывавшаяся от фашистов в лесу около Лопотиня.

А в 1943 году отряд этот, продолжая работать на границе Волыни и Ровенщины, вошел в мое подчинение.

Победа близится

Бесславная для фашистов облава закончилась. Потрепанные остатки полицаев и немецких карателей покинули Езерецкие леса. Группа Яковлева возвратилась на прежнюю нашу базу; Жидаев со своей группой пришел в Сварицевичи и доложил об удачном выполнении нашего плана.

И в это же примерно время явилась связь с Червоного озера. Гудованый принес свежие газеты и свежие новости с Большой земли. Как нам их не хватало! Ясно, что газета, которую читаешь своими глазами, дает гораздо больше, чем краткие радиопередачи, которые надо ловить на слух. К тому же мы за последнее время из-за неисправности радиостанции (я уже упоминал об этом) не могли пользоваться двусторонней связью, а принимали только то, что принимает любой радиолюбитель, настроившись на нужную волну.

Вместе с Гудованым Черный прислал и лучшего своего радиста Николая Пирогова с новой рацией. Пирогов так и остался у нас — на самом далеком, самом активном и самом трудном участке. А радистке Тамаре предписывалось с первой же оказией вернуться на Червоное озеро. Ей легче будет работать там, на радиоузле Центральной базы.

Среди принесенных газет был и номер «Правды» с приказом Народного комиссара обороны о введении новых знаков различия и об изменениях в форме одежды Красной Армии — целая страница с изображением погон и петлиц. Этот номер произвел особенно сильное впечатление. Всем хотелось посмотреть. И чтобы все могли увидеть, мы тут же вывесили газету в специальной витрине, в коридоре около нашего штаба.

Принес Гудованый и радиограмму (не полученную нами своевременно все из-за той же неисправности радиостанции) о награждении партизан. Указом Президиума Верховного Совета от двадцатого января 1942 года Линькову было присвоено звание Героя Советского Союза, Черного наградили орденом Ленина, меня тоже. И еще многие наши товарищи были награждены орденами и медалями.

Трудно передать все те мысли и чувства, которые нахлынули на меня (и не только на меня) при чтении этой радиограммы. Никто из нас не думал о наградах, и, когда мы сами оценивали свою работу, думалось не столько о том, что уже сделано, сколько о том, чего мы еще не сумели сделать. Все казалось, что еще мало, что еще недостаточно, что мы еще плохо работаем. А теперь к этому чувству прибавилось ощущение и того, что Родина не только не забывает нас, отрезанных от Большой земли фронтом, но по-прежнему числит нас в рядах своей победоносной армии. Ощущение единства с армией, ощущение единства с Родиной — вот что радовало нас в этой радиограмме… И, пожалуй, даже немного не верилось, что такая большая честь выпала на нашу долю. Но вот черным по белому четкие слова Указа. Вот поздравление из Москвы. Вот поздравление Бати, поздравление Черного. Вот, наконец, поздравительное письмо старого моего соратника Перевышко. И товарищи многоголосо поздравляют друг друга. Все — и награжденные и еще не награжденные — полны той же самой радости.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*