Илья Вергасов - В горах Таврии
- Комиссар во всех делах главную роль играет. Ведь он каждого партизана в отряде знает, с каждым поговорит, простым словом дойдет до каждой души. Я Василия Ивановича Никанорова еще парнишкой знал. Он комсомолом заворачивал. Тогда был, правда, горяч, а сейчас выдержку имеет. В делах он упорный и партийное слово знает.
Мы уже сидели в новой землянке из толстых бревен. Даже окно у нас было - стекло от вражеской машины.
Где-то послышались пулеметные очереди. Мы вышли и, стоя на пригорке, долго прислушивались. На северо-востоке, у горы Чатыр-Даг, поднялся столб черного дыма.
- Жарко там нашим, - после долгого молчания вздохнул Иван Максимович.
Над лесом поднимались высокие языки пламени. Горели лесные сторожки.
Враг подкрадывался и к нам.
Комиссар Бахчисарайского отряда Черный писал, что ходят упорные слухи о подготовке фашистами крупного наступления на Центральный штаб Мокроусова, находившийся на горе Черной, и на наш четвертый район. Более проверенные данные говорили, что фашисты собираются на рассвете тринадцатого декабря напасть на Ялтинский отряд.
Мы немедленно послали связных к ялтинцам, предложив командиру Мошкарину покинуть свою стоянку.
Македонский спокойно и заранее убрал все свои тылы в безопасное место и был начеку.
Наш штаб тоже подготовился. Ак-Шеихский отряд мы подтянули ближе к себе. Красноармейский - перебросили за Верхний Аппалах, весь запас продовольствия перепрятали.
Утро тринадцатого декабря началось автоматно-пулеметной стрельбой в районе пункта связи Центрального штаба и казармы Чучель. Стрельба то усиливалась, то на миг затихала, возобновляясь с еще большей силой. Через два часа над казармой Чучель показался черный дым.
Стрельба замолкла.
Вдруг тишину прорезал сильный гул. Началась канонада левее Чучели.
- Иван Максимович, как думаете, где это? - забеспокоился я.
- По-моему, на горе Черной. Да, да, там, у Мокроусова, в Центральном штабе.
Теперь шла уже двусторонняя артиллерийская стрельба. Лес наполнился шумом и визгом пролетающих снарядов. Горное эхо усиливало канонаду.
- Начштаба, скорее пошли туда разведку, может, надо Мокроусова выручать, - приказал мне Бортников.
Мы немедленно отобрали и послали в разведку лучших партизан.
А стрельба все усиливалась, четко стали слышны пулеметная дробь, трескотня автоматов. Лес гудел...
Мы ломали себе головы. Почему идет артиллерийская дуэль? Откуда партизаны взяли пушки?
Наконец, возвратились разведчики, возбужденные и веселые.
- Вот здорово получилось! - сиял глазами Семенов.
- Ну что там происходит? Как командующий? - забросали мы вопросами разведчиков.
- Все в порядке. Да Мокроусов почти рядом с нами, на Алабачевской тропе. Вот бумажка от него.
Оказалось, что артиллерийская дуэль велась между немецкими и румынскими подразделениями.
Случилось это так: утром разведчики Мокроусова обнаружили наступающих со всех сторон румын и немцев. Гитлеровцы, очевидно, были уверены, что теперь партизанский штаб в крепких тисках и никуда не уйдет, поэтому смыкали кольцо не торопясь.
Они не учли только одного - опыта Мокроусова, который зорко следил за ними, держа людей в боевой готовности.
Когда гитлеровцы, идущие с Аспорта, смыкали свой правый фланг с румынами, наступающими с запада, левый фланг, бросая ракеты, быстро продвигался к штабу партизан. Но здесь у немцев получилась какая-то заминка. Командующий, воспользовавшись ею, поспешно отошел вправо и проскочил между немецкими и румынскими подразделениями. Наступающие с другой стороны румыны приняли немцев за партизан, открыли огонь. Немцы - в румын, румыны - в немцев. Дошло до артиллерийской дуэли.
Посмеявшись над неудачей врага, мы стали ждать разведку, еще утром посланную в шахтерский поселок Чаир. В два часа она возвратилась с данными, переданными стариком-шахтером Захаровым. В поселок прибыло более пятисот немецких солдат и офицеров, тридцать машин, танкетки, мотоциклы. Какой-то отборный батальон к вечеру должен был покинуть поселок, направляясь в сторону Бахчисарая.
"А что если ударить по этому батальону?" - подумалось мне.
Мне вспомнился бой бахчисарайцев в Шурах. Партизаны с незначительными силами напали на крупный вражеский гарнизон. И успешно! Главное внезапность! Я высказал свои мысли Бортникову.
- Да с кем нападать-то? - усомнился Иван Максимович.
- Как с кем? А Ак-Шеихский отряд? А разные связные, разведчики?
Бортников подумал и согласился:
- Правильно! Всех двинуть в бой! Чтобы проклятые фашисты не думали, что нас уже нет. Пусть их много - а мы все-таки нападаем!
Бортников собрался идти с нами, но мы уговорили его остаться и послали человека за Федосием Степановичем Харченко.
Отобрали сорок семь человек, из них двадцать - из отряда Харченко во главе с ним самим. Харченко с большой охотой согласился с нашими планами. Он сказал:
- Цэ дило. Бо фашисты все наступают да наступают, треба сбить их с панталыку.
Партизаны выстроились на поляне у родника. Мы объяснили задачу. Все были охвачены единым желанием - действовать именно сегодня, сейчас. Возможно, на нас повлияла вся напряженная атмосфера этого дня. С самого утра идет бой, на наших товарищей наступает враг. Мы только выжидаем, а ведь нет ничего хуже ожидания. Совсем другое дело, когда мы сами готовимся к нападению.
Очень подбодрила партизан и весть об удачном маневре Мокроусова и дуэль немцев и румын на горе Черной. Уже не нужны были никакие слова, люди рвались в бой,
- Шагом марш!
Партизаны быстро зашагали за посланной вперед разведкой.
Место для засады нам удалось найти подходящее: с одной стороны дороги - полукругом крутая возвышенность, с другой стороны, за кюветом, двухметровый обрыв к реке. Между кустарниками - толстые старые дубы.
Тридцать семь партизан мы решили расположить здесь, а десять гранатометчиков - по ту сторону дороги, на обрыве.
Устраивались мы на своих местах удобно, не забыв даже подстелить под себя табачные листья.
Прошло с полчаса, весьма кстати пошел крупными хлопьями снег, и через несколько минут наши следы замело.
Поселок был в двух километрах от нас в низине. Ожидание становилось томительным. Тающий снег стал проникать сквозь одежду, мы начали мерзнуть. Вдруг послышались крики и лай собак, загудели машины. Лес наполнился рокотом моторов.
Из-за поворота показались мотоциклисты, две танкетки и два транспортера. Враги двигались уверенно, изредка постреливая на всякий случай. Разведку их мы пропустили.
Метрах в трехстах за разведкой на грузовиках ехали, громко распевая, солдаты.
