Владимир Климович - Письма с фронта лейтенанта Климовича
Дорогие мои! Планом сегодняшнее письмо не предусмотрено, но т. к. мое подразделение в поле, на занятиях, я от занятий свободен, то попытаюсь заняться сочинительством. Сегодня ночью декабрь вступил в свои права. И кажется с намерениями весьма агрессивными. Поэтому первая мысль — разрешена ли дровяная проблема? Черт возьми, почему я так далеко от вас, почему не вместе с вами? Кажется, хватило б сил запрячься вместо лошади в сани и притащить всё сразу было б только тепло вам. И картошка. Достали ли вы её. Завтра или 18 вышлю вам немного денег. Думаю, что к Илюшкиному рождению дойдут. Но что эти деньги стоят сейчас, какую пользу из них можно будет извлечь? А зима только начинается. Это страшит. Скоро и мне придется расстаться с такой роскошью как постель, теплое помещение и прочие житейские блага. Всё это ерунда по сравнению с перспективой близкого окончания учебы. Ещё 1/2 месяца. Сейчас идет подготовка. Каждый опрошен о размерах обуви и одежды. Всё будет выдано новое — начиная от сапог и кончая меховой шапкой. И всё это даете вы — тыл. И картошка и другие овощи, и хлеб и всё. И всё за счет собственного желудка, тепла, сил, жизни. Скорей бы оправдать, окупить все ваши заботы, лишения. Скажите мне твердо, что зиму проживете благополучно. Используйте поездку Тамары в Москву. Пусть т. Лиза пересылает вам вещи для обмена. И в первую очередь все моё. От Володи очень хотелось бы получить письмо, оценить его успехи в учебе. Как он сейчас веде себя, не доставляет ли неприятности своим поведением? Как здоровье бабушки, прошел ли бок. У вас там ведь даже коновала, видимо, нет и лечиться приходится собственными средствами. Сегодня у нас вечер. Будет выступать фронтовой джаз. А 19 числа наша часть отмечает годовщину. Будут приятные вещи. Ну, крепко всех целую. Будьте здоровы. Всеми силами старайтесь пережить эту зиму. На улице солнце, ни ветерка. Мороз большой. Завтра утром у нас двухдневный переход на лыжах. Может быть, какие-нибудь святые помогут мне, и я останусь здесь, на хозяйстве. Было б очень хорошо. Крепко целую. В.
25.12. 1942.Дорогие мои! Этим письмом я хочу выполнить двойной долг — поздравить вас с Новым годом, а Илюхея с днем рождения. Поздравляю вас и желаю всех и всяческих благ и успехов. И основное — быть здоровыми. И телом и духом. В прошлом году я попытался быть пророком в своем отечестве, обещал встретить 43 год вместе с вами. Но нет пророка в своем отечестве… Грустно, что мои надежды не оправдались. Грустно, что вторично такой знаменательный и радостный день как Илюшкино рождение, приходится праздновать вам одним и так скромно. Получил твое письмо Катя с подробным описанием маршрута до вашего дома в Цибикнуре. Боюсь, что не придется воспользоваться твоим вниманием. По крайней мере, в ближайшее время. Похоже на то, что нужно выбросить из головы мысль о свидании с вами. До более благоприятного времени. Зима по настоящему в свои права еще не вступила — морозы побыли несколько дней, а сейчас стоят мягкие, безветренные дни. Рад этому т. к. надеюсь, что и вас тепло. У нас наступили напряженные дни — через неделю выпуск и потом кого куда. Щеголяем в новых шинелях, меховых рукавицах. На днях получим новые сапоги, суконное обмундирование, меховые лапки, жилетки. Всё новое. Надо было б во всем блеске показаться вам, очень хотелось бы. Жду, Катя, обещанные подробные письма. Крепко всех целую. Будет хорошо, если та небольшая сумма, что послал 21.12 дойдет к Илюхееву рождению. Может быть, хоть молока купите. Грустно. Целую. В.
1 9 4 3 год
Дорогие мои! Ты Катя угадала — поздравительное письмо я получил через 2 минуты после того, как Новый год переступил порог. Спасибо за добрые пожелания. Поздравляю и вас, мои дорогие, с Новым годом, с новым счастьем. Может быть, в этой году это счастье вспомнит и нас. Будем надеяться. Но почему твое письмо Катя такое пессимистическое? Устала ты, бедная моя, знаю это, чувствую. Мне очень грустно стало после письма, да к тому же настроение было вообще не праздничное. В прошлом году, в госпитале я Новый год встречал куда в более бодром состоянии. Каковы перспективы на ближайшее будущее? Ну, прежде всего, это возможность свидания с вами. Оно снится мне, живу мыслью увидеть всех вас. Что от меня зависело, я сделал. Именно: сдал зачетные испытания на «отлично», а отличникам месяц тому назад был обещан отпуск. Но, как я и предполагал, а теперь предположения оправдываются — обещание это было сеном перед носом лошади, куском сала, которое заставило тянуть груз до конца. Правда, у тех, у кого дом на расстоянии нескольких сот километров разрешение на отпуск почти в кармане. К некоторым курсантам ухитрились приехать жены. На несколько дней. Жильем и питанием обеспечивают. Старался не замечать этих счастливцев, да, впрочем, видеть тебя одну это было бы полусчастьем. Мне нужно видеть всех. Завтра или послезавтра будет зачитан приказ о нашем выпуске. Ждут приезда высокопоставленного лица — Володя часто поминал его — а сам приказ уже прибыл. После приказа будут решать вопрос с отпусками и вообще о нашем будущем. Часть из нас, по всей видимости, останется на некоторое время здесь — для несения гарнизонной службы. Ну а остальные — по частям. Сейчас пока отдыхаем. Все сияют как новенькие гривенники. Выдали нам прекрасное обмундирование: шинели, суконные брюки, шерстяные гимнастерки, свитера, кожаные сапоги, меховые шапки, ремни, сумки — словом, всё вплоть до воротничков и носовых платков. Тыл позаботился — все прекрасно сшито. К этому ещё белые овчинные жилеты. Когда все надевают их, я вспоминаю белых лебедей. Нужно будет теперь оправдать все это. Сделать так, чтобы 44 год встретить за столом в кругу любимых, близких. Нужно вам, дорогие, выдержать эту зиму, не болеть ни телом, ни духом. Особенно Катя я прошу тебя. Надеюсь в этом году хоть немного облегчить вам жизнь, а может быть я слишком самонадеян. Ну, увидим. Дорогого юбиляра поздравьте за меня. Я всё в надежде на отпуск — сэкономил несколько кусков сахара, а теперь может будут и новогодние подарки. Как хорошо было б вам это передать. Как Володя ведет себя сейчас. Не огорчает своим поведением? Крепко целуй, Катя, всех за меня. Писать буду чаще — хоть несколько строк. Целую. В.
4.1.43.Поздравляю дорогого Илюхея и всех вас с трехлетием! Сотни километров отделяют нас, но я с вами- здесь же только моя оболочка. В голове шумит от выпитого. Хотелось бы напиться до потери сознания. Грустно, когда рушится воздушный замок, так долго и затейливо построенный, тобой. Сегодня наконец-то приехали высокопоставленные лица. Зачитывали приказ о выпуске и присвоении званий. Затем был "торжественный парад" и торжественный обед с водкой и вином. Я не хотел было пить ни того ни другого. За столом против меня сидела супружеская пара. Почему это были не мы с тобой, Катя? Но что поделаешь — такое время. Несколько выпускников так и не дождавшись приказа срочно уехали 3 числа в действующие части. Сегодня — завтра уедем и мы. Этого следует ожидать каждую минуту. Возможно, что некоторые задержатся до 15 числа, возможно, что среди них буду и я. Разочарование и горечь еще не улеглись, а я уже начинаю собирать обломки своего воздушного замка и строить из них новый. Может быть, счастье мне улыбнется. На днях получил письмо из Ульяновска — от тетушкиной квартирной хозяйки. С.М. в больнице. Парализованы руки, язык. Хозяйка, намучившись с ней до больницы, категорически заявляет — "пишите, что делать с ней. Из больницы к себе в дом я её не возьму". Она права. Тетино положение тяжелое и усугубляется тем, что она одна в чужом городе. Но что могу сделать я? Писать разные ходатайства и заявления? Человек успеет умереть несколько раз, прежде чем та или иная бумажка дойдет до сознания какого-нибудь чинуши. Сообщу Демьяну — может быть, ему удастся приехать к ней. Впрочем, это будет два сапога пара. Как видите в моем тылу дела не особенно блестящи. К вам просьба от всей души, сердца — держитесь, бодритесь. В конце концов, почему я не должен возвратиться домой? А раз так я хочу видеть всех вас здоровыми. Как у вас дела с дровами, картошкой. Как питаются ребята. Погода у нас стоит не январская — тепло. Хорошо если и в ваших краях такая же. На всякий случай пишите мне по старому адресу хоть коротенькие сообщения — живы, здоровы. Если и уеду отсюда скоро, то возможно перешлют. Если нет — то хоть не так жалко будет потери коротеньких писем. Крепко целую и обнимаю всех. Обо мне не беспокойтесь. Писать о всякой перемене в положении буду сразу. Целую. В.
