Святослав Рыбас - Генерал Кутепов
...Унтер-офицер ударил меня с силой каблуком в нос... а затем приказал одному из солдат приколоть меня... Солдат ударил меня тесаком по шее, прорезал воротник шинели и ранил шею, но позвонков не задел. Я вновь потерял сознание и пришел в себя уже ночью. Шел дождь... Страшно хотелось пить; я попробовал ползти и пополз, теряя сознание через каждые 6-7 шагов... Утро застало меня в канаве на картофельном поле. День я пролежал в полубредовом состоянии... а ночью снова принялся ползти... Я мог пользоваться только правой рукой и коленями, левая же рука была совершенно лишена способности действовать, плечо и локоть распухли. На третий день я был замечен своими и вечером поднят..."
Такие, как Соболевский и Штукатуров, шли и шли навстречу огню. Их убивало, но они вставали и снова шли.
В марте 1915 года Кутепов снова был ранен осколком гранаты в правую ногу. На этот раз кость цела, и через несколько недель он снова на фронте. Но это уже другой фронт. Отступление. Удар германских армий в районе Дунайца прорвал фронт, началось долгое выдавливание русской армии из Карпат. Не хватает снарядов. Запасы мирного времени кончились, промышленность не успевает восполнять расход. Потом это обстоятельство оппозиция использует для обвинения правительства в измене, подтвердив тем самым пророчество Дурново. Никакой измены, конечно, не было.
Девятнадцатого июля Кутепов произведен в капитаны. Двадцать седьмого у деревни Петрилово Ломжинской губернии разражается сильнейший бой. Тяжелые орудия германцев крушат оборону преображенцев. С ужасным скрежетом, будто по небу прет железнодорожный состав, бьют тяжелые снаряды. От передовой, 3-й роты остается один взвод. Немцы идут в атаку и начинают охватывать левый фланг полка. Кутепов со своей 4-й стоит в батальонном резерве и все это видит. Но нет приказа действовать. 3-я рота погибает. Еще несколько минут и будет поздно.
- Вперед, ребята! - командует капитан и бросается в контратаку.
Немцы уже захватывают окопы.
Кутепов успевает в центре позиции опередить их. Воздух шевелится от пуль. Но никому не страшно. Смерть вплотную подступает к нему, уже заносит над ним свою косу. А капитан будто ослеплен. Что-то бьет его слева в пах, опрокидывает на землю. Подбегают санитары. Он ранен. Его кладут на носилки, собираются унести.
- Опустите! - велит Кутепов.
Ему больно. Он зажимает рукой пах и другой рукой указывает на занятые противником окопы. Там еще надо помучиться. Бой продолжается. Немцев выбивают штыками. Кутепов не знает, сколько ему остается жить. Но пусть сперва выбьют их оттуда, а потом душа оставит его тело. Не он первый, не он последний. Мимолетно вспоминается тот животный страх, который обуял его на маньчжурской сопке, когда он спустился к убитому японцу.
Ура! Окопы очищены!
И все. Сейчас его поднимут и понесут. Несут. Он еще на что-то надеется, но нет, чудес не бывает. Он ранен, рана тяжелая... Полегло две трети его роты.
Но прорыв закрыт. Позиция за нами. Слава Богу!
Эта инициатива Кутепова остановила успех немцев и задержала на несколько часов наступление целой Баварской дивизии. О Кутепове заговорили в Гвардейском корпусе. За петриловский бой он был награжден орденом Святого Георгия.
Вскоре, двадцатого августа был убит капитан Баранов, командир Государевой роты, не пригибавшийся и не ложившийся при перебежках, ибо считал, что коль у него на погонах царские вензеля, он не имеет права кланяться пулям.
Кутепову было суждено его сменить.
А пока его везут в госпиталь, где он знает, будет много молодых хороших русских людей, которым отрезают руки и ноги, которым не страшно умирать, и хочется жить, и они смотрят, смотрят на сестер милосердия с кроткой улыбкой, веря, что их не забудут, или же, когда впадают в беспамятство, стонут в бреду слова полкового марша, как выстонал их смертельно раненый еще в первом августовском бою 14-го года преображенец Чернявский.
Солдат выбывало много-много больше. Это иной мир, еще близкий офицерам, но уже отдаляющийся.
Бой за боем уходили отборные защитники империи, на смену им трудно было найти достойных. Начинали войну дворяне, десятилетиями воспитывавшиеся в кадетских корпусах и юнкерских училищах, заканчивали - прапорщики ускоренных выпусков, вчерашние гимназисты, реалисты, студенты, чьим политическим идеалом была буржуазная республика.
Об офицере первого типа писал генерал Краснов так: "Лежа в ста метрах от противника спокойно говорил по телефону батальонному командиру: "Достреливаем последние патроны. Нам остается одно: встать и атаковать". Или: "Прошу прислать заместителя, я убит".
Но Кутепову еще рано погибать. Убьют осенью 1916 года Штукатурова, сметет огнем сотни тысяч русских героев, а "черный капитан" останется жив.
Во время Брусиловского прорыва в тяжелых боях на реке Стоход, где была растрачена гвардия, Кутепов отличился. Гвардия атаковала на открытых пространствах хорошо укрепленные позиции, идя по болоту по колено в воде, лишенная возможности даже прилечь, не то что окопаться.
Она славно дралась и гибла, не зная, что вскоре за ней отверзнется зияющая пустота.
Особенно памятным для Кутепова был бой седьмого сентября.
Накануне весь день до рассвета гремела артподготовка, а в пять часов утра Семеновский и Измайловский полки атаковали и выбили немцев из нескольких рядов укреплений. Однако между полками образовался довольно значительный разрыв, с правого же фланга семеновцев не поддержали соседние части. Поэтому следующая фаза боя - за противником. Он проводит две стремительные контратаки, обходя семеновцев справа, а измайловцев слева.
Контратаки отбили, употребив резервы. Но наметилась третья контратака на северную опушку Свинюхинского леса, в тыл измайловцам и введенному в дело Егерскому полку.
Дошел черед до Кутепова. Он стоял на этом участке со своим 2-м батальоном. Его и выдвинули исправлять положение.
Гвардейские цепи быстро пошли вперед. Редко кто видел такую стремительную атаку. Она была красива и ужасна, как борьба человеческого духа со страхом смерти. Едва передовая цепь показалась на горизонте, тяжелые и легкие батареи неприятеля открыли заградительный огонь, отрезая Кутепова от леса. Цепи шли словно по огнедышащей горе, безостановочно, ни разу не нарушив уставного порядка выдвижения под артиллерийским обстрелом. Батальон все время лавировал, уходил от разрывов, как будто действовал на смотру. Кутепов шел в середине, управляя всем движением.
Он ударил во фланг наступающим немцам, они отхлынули назад, и батальон наконец полностью очистил лес, довершив прорыв фронта.
За этот бой Кутепова произвели в полковники и наградили Георгиевским оружием.
