Израиль Быховский - Рассказы о русских кораблестроителях
Возвращение из длительной заграничной командировки двух молодых кораблестроителей, овладевших секретами иностранных мастеров, было расценено как большое событие. Неудивительно, что по такому поводу Адмиралтейств-Коллегия собралась на специальное заседание и заслушала подробные доклады молодых людей 12 об их семилетием пребывании во Франции.
Когда возник вопрос, как проэкзаменовать вернувшихся молодых людей, члены Адмиралтейств-Коллегии решили: молодые специалисты должны сообща разработать самостоятельный проект 32-пушечного фрегата «Ми-тау» и по этому проекту построить корабль «на французский манер». Вскоре Сенат утвердил это решение и оттуда поступил указ: Гавриле Окуневу и Ивану Гамбургу приказывалось разработать проект и построить фрегат «Митау», кроме того, их уравняли в правах с остальными корабельными мастерами. Тот же указ предписывал, чтобы никто из корабельных мастеров строителям «Митау» не чинил никаких препятствий, не вмешивался бы в их работу и, более того, всем мастерам вменялось в обязанность присутствовать на постройке и учиться заграничным методам строительства. Кроме того, в сенатском указе стояло и такое требование: после окончания строительства фрегат должен пройти испытания одновременно с другим вновь строившимся 32-пушечным фрегатом «Принцесса Анна», строительство которого осуществлялось обычными методами. Испытания следовало провести в море на ходу под парусами и на стоянке (на якоре), выявить и сравнить качества этих судов и о результатах сообщить в Адмиралтейств-Коллегию [157].
Гаврила Окунев и Иван Гамбург с большим рвением взялись за разработку проекта фрегата и до конца года завершили его, за что им единовременно было выдано по 380 рублей [161]. По проекту для крепления всех частей судна между собой предусматривались не деревянные, а железные кницы и железные раскосины. Кроме того, для того чтобы обеспечить продольную прочность, молодые кораблестроители по-нобому выполнили внутреннюю обшивку судна: доски обшивки располагались диагонально.
Фрегат был заложен на Адмиралтейской верфи 23 декабря 1731 года. На постройке одновременно работало порой до двухсот плотников и других мастеровых. Все шло без задержек, так как оберсарваерская контора получила строгое указание не задерживать отпуск нужных для строительства материалов. На стапеле фрегат находился меньше полутора лет. 28 мая 1733 года состоялся торжественный спуск его на воду, а затем вскоре были проведены все предусмотренные сенатским указом испытания [129].
Испытания проходили в Финском заливе под руководством адмирала Гордона, доложившего Адмиралтейств-Коллегии, что прошли они успешно. В результате было установлено: построенный Окуневым и Гамбургом на французский манер фрегат «Митау» обладает лучшими мореходными качествами, чем фрегат «Принцесса Анна»
[127]). 43
После доклада адмирала Гордона в Коллегии Гаврила Окунев обратился с «доношением» к царице Анне Иоанновне, в котором от себя лично и от имени Ивана Гамбурга сообщал, что построенный фрегат «Митау» отлично ходил «как в бейдевинд, так и на фордевинд, и хорошо стоял на якоре». На основании этого он просил о производстве их в чины и о соответствующих наградах. В наши дни такая просьба выглядит странно, но тогда было принято напоминать о себе.
Вопрос о наградах был решен очень быстро. Уже 30 мая, на третий день после испытаний, царица приказала обер-интенданту Броуну «купить на платье гарнитур сукна и прочего по настоящей цене для презенту Оку-неву и Гамбургу» и, кроме того, «выдать не в счет окладов по 300 рублей». А вот с чинами дело обстояло гораздо сложнее. Лишь через полтора года, 2 октября 1734 года, Гаврила Окунев и Иван Гамбург были, наконец, произведены в «действительные» корабельные мастера майорского ранга. С этого момента они стали получать и повышенное жалованье — по 600 рублей в год [127, 158].
Когда испытания фрегата «Митау» окончились, Окунев и Гамбург получили по самостоятельному заданию. Каждый из них должен был разработать проект 54-пушеч-ного корабля по данной Петром I «пропорции и уборам, но строить их по французским методам или еще лучше, если могут». Через полгода Адмиралтейств-Коллегия рассмотрела разработанные проекты и вынесла решение о постройке по ним кораблей [127].
Десятого сентября 1734 года Гаврила Окунев заложил в Петербургском Адмиралтействе свой первый 54-пушеч-ный корабль «Астрахань». И этот корабль он строил «на французский Манер», т. е. уделяя максимум внимания продольной прочности судна [127].
К Окуневу на выучку направили корабельных учеников, подмастерьев и тимерманов. Все они должны были усвоить французские методы кораблестроения [129].
В 1735 году Адмиралтейств-Коллегия вынесла решение, обязывающее Окунева заняться разработкой штатных расписаний и «планов», т. е., говоря современным языком, составить технологические схемы для постройки судов по французским методам [128]. Эту работу Окунев выполнил отлично и получил высокую оценку членов Коллегии.
Осенью 1736 года Гаврила Окунев полностью закончил постройку «Астрахани». На испытаниях корабль показал хорошие ходовые качества. Со временем выявилось и еще одно существенное качество — большая прочность, благодаря чему корабль более 16 лет находился в строю 44 Балтийского флота.
Вступление в строй «Астрахани» было отмечено пышным банкетом, а ее строитель получил щедрую денежную награду [127].
Двумя годами позже друг Гаврилы Окунева Иван Гамбург спустил со стапелей на воду 54-пушечный корабль «Азов». Копылья крепились необычным способом — на канатах. Это вызвало бурные нарекания со стороны ряда корабельных мастеров, обратившихся с жалобой на Гамбурга в Адмиралтейств-Коллегию. Окунева назначили экспертом при разборе дела. В этом случае ему пришлось выступать против другого эксперта — опытного корабельного мастера из иностранцев Гамза. Этот эксперт утверждал, что гораздо надежнее и безопаснее скреплять копылья не канатами, а боутами, как это и было принято на отечественных верфях. Молодой кораблестроитель блестяще доказал преимущества нового способа спуска судов, применявшегося с успехом французскими кораблестроителями. Он лишь подчеркнул, что спуск на канатах требует большего внимания со стороны руководящего им корабельного мастера, обязанного следить, чтобы по мере схода судна на воду освобождающиеся носовые клетки не были унесены потоком воды. Окунев сделал вывод, что за подобное новаторство Гамбург достоин не порицания, а награждения, и предложил выдать ему годовой оклад денежного содержания [127].
С тех пор Гаврилу Окунева стали привлекать в качестве эксперта и советчика по многим сложным вопросам кораблестроения и эксплуатации кораблей. Так, когда потребовалось поднять на берег трофейный шведский фрегат «Карлскрон-Вапен», для проведения предварительного осмотра его были назначены обер-интендант Броун и корабельные мастера Окунев, Гамбург, Меньшиков и Гамз. Окунев высказал мнение, что из-за ветхости вытащить судно целиком на берег невозможно. Он предложил осуществить это в два приема, предварительно разрезав судно на две части. С этим согласились все.
