Лев Файнберг - Путешествие длиною в жизнь
«До того, как я мог приступить к работе, для меня было необходимо прежде всего завоевать полное доверие эскимосов, которыми я занимался. А этого можно было добиться, только разделяя их повседневную жизнь, живя точно в тех же условиях, что и они. Мне это удавалось, потому что я мог говорить на их языке, знал их соплеменников в Гренландии, был знаком с их идеями и образом мышления. И создавая портрет примитивной культуры, одной из моих главных целей было – воспроизвести собственные взгляды эскимосов на их жизнь и их проблемы, представить их мысли, выраженные так, как они сами их выражают. Это часто было столь же важно для меня, как выявление новых черт в духовной жизни и религии».
За несколько дней жизни с эскимосами около торгового поста Расмуссен завел несколько интересных знакомств. Особенно полезным из них оказалось одно – с седобородым стариком по имени Ивалуардьюк. Он оказался «географом» племени иглулик, замечательно знавшим страну и ее обитателей на протяжении многих сотен километров от Честерфилда на берегу Гудзонова залива и до далекого Понд – Инлет на севере Баффиновой Земли. Когда Расмуссен дал Ивалуардьюку карандаш и бумагу, тот начертил береговую линию от залива Репалс до Понд – Инлет. Пропорции, правда, были нарушены, но очертания берегов он воспроизвел достаточно точно. Эта картасхема очень помогла Расмуссену и его коллегам в их картографической работе, так как позволила привязать к местности около сотни эскимосских назвапий бухт, озер, гор и других географических объектов. Без этого было бы очень трудно выяснять у эскимосов особенности тех или иных местностей, узнавать наилучший маршрут до какого – то пункта, потому что английские названия, данные за сто лет до этого Парри и Ляйоном, иглуликам ничего не говорили и не соответствовали их собственным наименованиям этих мест. Надо сказать, что географические познания Ивалуардьюка не представлялись чем – то совершенно необыкновенным у эскимосов. Известно, что в XIX в. эскимосы неоднократно составляли по просьбе европейских полярных путешественников чертежи различных, довольно обширных районов Арктики. Так, в 1821 г. женщина из племени иглулик, к которому принадлежал и Ивалуардьюк, сделала для английского мореплавателя В. Парри чертеж земли, у берегов которой тот зимовал. Это был полуостров Мелвилл, соединенный перешейком Рей с материком и отделенный узким проливом от Баффиновой Земли. Пользуясь этим чертежом, экспедиция Парри достигла пролива, разделявшего материк и Баффинову Землю.
Так было доказано, что эта земля не часть материка, а остров. Маленький островок у входа в пролив Парри назвал Иглулик в честь эскимоски.
Несколько лет спустя эскимосы составили чертеж залива Бутия для Джона Росса, искавшего Северозападный проход. В 1850–1851 гг. гренландский эскимос Калихеруа нарисовал для Э. Оммани, капитана судна «Асистанс», участвовавшего в поисках пропавшей экспедиции Джона Франклина, подробную схему северозападной части побережья Гренландии от пролива Смита до мыса Йорк. На этой схеме показаны и по – эскимосски названы мысы, острова, горы, ледники. Эскимосскими чертежами пользовались и многие другие исследователи американской арктики: МакКлинток, Ляйон, Холл. Было немало случаев, когда ранее составленные европейцами карты пришлось исправлять по эскимосским чертежам. Но пожалуй, никто из известных эскимосских «картографов» не отражал, на своих чертежах столь обширные пространства, как Ивалуардьюк.
Ивалуардьюк при более близком знакомстве оказался большим знатоком не только географии, но и преданий племени иглуликов. Сначала он, правда, был сдержан и не хотел рассказывать чужеземцам чтонибудь серьезное, ограничиваясь сказками о животных и песнями. Тогда Расмуссен стал сам рассказывать Ивалуардьюку и другим, слушавшим его, эскимосам мифы и легенды гренландских эскимосов. Все были поражены, что белый и к тому же приехавший из дальней страны знает сказания, известные людям из племени иглулик с детства, потому что гренландский и североканадский эскимосский фольклор во многом совпадают. Лед сдержанности был растоплен, и Ивалуардьюк стал одним из лучших рассказчиков. Расмуссен даже взял его с собой, когда вместе со своими коллегами уехал от капитана Кливленда и вернулся на Датский остров. Некоторые из рассказов Ивалуардьюка повествовали о древней истории жителей берегов Гудзонова залива и Гудзонова пролива.
«Говорят, – рассказывал Ивалуардьюк, – что когда – то в этих местах жил могущественный народ – туниты. Они строили жилища из камня и ребер китов. Туниты были искусны в морской охоте. Загарпунивая моржа, они дергали гарпун за линь с такой силой, что морж ломал себе хребет. А вытащив моржа на лед, привязывали к нему ремень и волокли домой по льду с такой легкостью, будто это был не морж, а маленький тюлень. Когда они уставали, им навстречу из селения выходили женщины, и охотники сразу забывали об усталости, потому что они были большими женолюбами.
Туниты были сильными людьми, но наших предков было больше, и они изгнали тунитов из прибрежных селений. С горя один из них, уходя, так ударил в скалу своим гарпуном, что камни взлетели в небо как маленькие льдинки».
Слушая это предание, Расмуссен еще не знал, что оно имеет под собой фактическую основу, что многочисленные каменные руины, которые он сам, Биркет – Смит и Матиассен встречали во многих местах на побережье неподалеку от Датского острова, действительно принадлежали не непосредственным предкам нынешних жителей этих мест – иглуликам и айвиликам, а людям несколько иной культуры, так называемым эскимосам туле.
Как выяснилось уже много времени спустя после этой экспедиции в результате океанографических исследований, примерно в XVII и начале XVIII в., опускание уровня моря у берегов центрального сектора канадской Арктики отрезало китам доступ в этот район. Местные пищевые ресурсы значительно сократились и стали недостаточны для многочисленного эскимосского населения, жившего на побережье. Ему пришлось покинуть большие постоянные селения, состоявшие из полуземлянок с остовом из китовых костей, и начать вести более подвижный образ жизни в поисках охотничьей добычи. Многие группы людей в это время совсем покинули побережье, переселились в глубь тундр и перешли к охоте на оленей– карибу и рыболовству, полностью отказавшись от морской охоты. Это так называемые эскимосыкарибу или оленные эскимосы, изучению которых члены Пятой экспедиции Туле уделили большое внимание, ибо ошибочно, как теперь стало ясно, считали, что культура эскимосов – сухопутных охотников более древняя, чем культура их сородичей, занимающихся морской охотой. Но, несмотря на эту ошибку, именно работы Пятой экспедиции Туле положили начало изучению древней истории американских эскимосов, выявив большую пластичность их культуры.
