Кэтрин Ласки - Золотая страна. Нью-Йорк, 1903. Дневник американской девочки Зиппоры Фельдман
В Америке есть замечательный праздник — День святого Валентина. Это праздник любви, И угадайте, что случилось? О, это так романтично. Шон подарил Мириам красивую открытку в форме сердца. По краям открытка отделана кружевами, на ней нарисованы цветы и прекрасная девушка на качелях. И открытка пахнет духами. Конечно, Мириам пришлось ее спрятать, чтобы мама не нашла. Но она мне показала, куда спрятала подарок, и разрешила брать и рассматривать открытку в любое время, когда мамы нет рядом. Так что поздравляю с Днем святого Валентина.
18 февраля 1904 годаКак это может быть, что две сестры настолько не похожи, как Мириам и Това? В тот самый день, когда Мириам покрылась румянцем от корней волос до воротника, получив от Шона в подарок валентинку, Това занималась организацией женского профсоюза швейной промышленности. Това, ее подруга Бесси и еще одна девушка пришли в Объединенный профсоюз производителей головных уборов и сказали руководителю, что хотят создать женский профсоюз. Тот ответил, что им нужно собрать еще двадцать пять женщин с разных фабрик, прежде чем им выдадут официальное разрешение на создание профсоюза. Това хочет заставить руководство своей фабрики обращаться с женщинами хотя бы не хуже, чем с мужчинами. В день выдачи зарплаты женщинам приходится ждать дольше, а в их туалетах стоит зловоние. Так что главная проблема в деньгах и туалетах. Мама в ярости. Она говорит, что профсоюзы — дело мужчин, а не женщин. Женщина, которая вступает в профсоюз, никогда не выйдет замуж. Потом мама произносит свое любимое высказывание тети Фрумы: «Лучше быть мудрецом в аду, чем дураком в раю». Думаю, под раем она подразумевает профсоюз, а под адом фабрику по изготовлению блузок, где работает Това. Потом они обмениваются высказываниями тети Фрумы.
Това: Пусть все бурлит и кипит, лишь бы не у нас.
Мама: Если цыпленок слишком далеко вытягивает шею, ему отрубают голову.
Това: Бог любит бедных и помогает богатым, именно поэтому нам нужен собственный профсоюз.
Мама: В бане бедный ничем не отличается от богатого.
Мне нечего добавить к этому разговору.
22 февраля 1904 годаУгадайте, что случилось? Това создала профсоюз. Они с Бесси собрали все необходимые подписи. Свой профсоюз они назвали «Группой работающих женщин». Това президент. Что дальше?
25 февраля 1904 годаУгадайте, что случилось? Меня перевели в следующий класс. Теперь я официально учусь в четвертом классе. Насчет Блю учительница сомневается. Ей нужно подумать. Но я так рада, просто не могу передать. В четвертом классе учат гораздо больше стихов, нужно переписывать в свои тетради отрывки важных документов из американской истории, таких, как Геттисбергское обращение Авраама Линкольна, Билль о правах и Декларация независимости. Я больше не буду здесь чужой. Я превращаюсь в настоящую янки. Теперь буду гораздо больше писать по-английски.
26 февраля 1904 годаБлю не переведут в четвертый класс. Мне так грустно об этом думать. Что я буду делать без Блю? Что Блю будет делать без меня? После занятий я ходила к учительнице и просила за Блю. Я сказала, что помогу ей и что ей поможет наш очень умный друг Итци. Учительница держалась со мной очень холодно. Она сказала: «Это не твое дело, Зиппора. Такое решение не может принимать ребенок». Меня злит, когда взрослые так со мной разговаривают. Много часов подряд работать в мастерских детям можно, для этого они достаточно взрослые. Отцам можно бросать детей на произвол судьбы, как случилось с Блю, ее сестрами и братьями, для этого дети тоже достаточно взрослые. Я начинаю объяснять учительнице про отца Блю, про то, что у нее дома сейчас очень много работы, но учительница поворачивается ко мне спиной и начинает писать на доске упражнение на правописание к следующей неделе.
2 марта 1904 годаЭто событие сложнее всего описать по-английски. Я хочу рассказать про Пурим. Пурим — счастливый праздник. Это сумасшедший праздник. Нам, евреям, нужно быть счастливыми в Пурим, это главное требование. Но на самом деле мы бываем счастливыми и усталыми, потому что слишком много всего нужно сделать, скоро сами увидите. Про Пурим рассказано в Книге Эсфири. Эсфирь, царица Персии, была замужем за царем Артаксерксом. Он не знал, что она еврейка. Но потом случилось ужасное. Злой министр Аман сказал королю, что всех евреев нужно убить, но Мардохей, кузен Эсфири, узнал об этом. Он пришел к Эсфири и сказал, что теперь она должна признаться царю, что она еврейка, так что если царь убьет всех евреев, то его жена тоже погибнет. Мардохей попросил Эсфирь больше не скрывать, что она еврейка. Эсфирь так и сделала, все рассказала царю. Царь очень удивился, но он любил свою жену и понял, каким злодеем был Аман, и все евреи оказались спасены.
Вот такая история. Отмечая этот праздник, мы следуем разным традициям, одна из них — посылать подарки нуждающимся. И всю ночь перед Пуримом мы с мамой, Товой и Мириам готовим печенье «аманташен» с сушеными фруктами. Печенье имеет треугольную форму, как шляпа Амана. Еще мама берет сахар, воду, корицу и лимонный сок и делает кисловатые круглые конфеты, а еще мы готовим финики с орехами. Мы относим еду Вулфам, потому что они нуждаются. Мама говорит, ей хотелось бы взять напрокат швейную машинку для миссис Вулф, но она не может этого сделать. Еще мы относим печенье и хлеб Шиэнам. Это была моя идея, потому что я всегда так сочувствую миссис Шиэн. Мистер Шиэн чувствует себя не очень хорошо. По ночам через стены слышно, как сильно он кашляет. Из-за этого он не может работать.
Миссис Шиэн благодарит за еду. Старая бабушка что-то ворчит, и я вижу ее ужасный желтый зуб. Вот пока это все, что я хочу написать. У меня еще много мыслей про Пурим. Но не знаю, смогу ли все это написать по-английски.
Тот же вечер, позже.
Рассказ о Пуриме мне придется заканчивать на идише, потому что у меня много сложных мыслей и надо много всего рассказать. В первый день Пурима мы встали очень рано, чтобы в шесть утра пойти в синагогу на службу, где читают Книгу Эсфири. Мама и папа слегка поссорились. А вчера ночью в постели я думала о смысле истории Эсфири. У меня было так много мыслей, что я не могла спать. Хотелось с кем-нибудь поговорить, а Мириам ускользнула. И я спрашиваю:
— Това, ты не спишь?
Нет ответа. Спрашиваю снова.
— Теперь не сплю, — отвечает Това очень раздраженным голосом. — В чем дело?
— Как ты думаешь, Эсфирь такая же, как евреи из Германии?
— О чем ты говоришь?
