Дональд Макинтайр - Истребитель подводных лодок
Так закончился этот долгий и трудный бой. Все мы были очень довольны: наконец-то мы смогли отомстить врагу за наши потери.
Пока "Вэнок" подбирал немногих спасшихся с немецкой подводной лодки и обследовал свои повреждения, "Уокер" прикрывал его, циркулируя вокруг. Мы были рады этой передышке, так как глубинные бомбы, находившиеся на верхней палубе, были израсходованы, а кормовой расчет у бомбосбрасывателей выбивался из сил, в условиях качки поднимая из погреба этот страшно тяжелый неуклюжий груз. Нередко приходилось работать, находясь по пояс в воде. Торопливость расчета не была бесполезной, так как в скором времени гидроакустик доложил: "Контакт, контакт". Я не имел оснований придавать его сообщению серьезное значение, так как было маловероятно, чтобы вторая немецкая подводная лодка оказалась именно там, где только что другая пошла ко дну. В то же время мне было понятно, что в этом районе вода очень возмущена нашими винтами и винтами "Вэнок" Эхо было не очень отчетливым, и я высказал по этому поводу свои соображения Лэнгтону. Однако Бекхауза трудно было сбить с толку. "Контакт определенно с подводной лодкой", - доложил он. И пока я прислушивался к звуку асдика, эхо стало резче. Теперь уже нельзя было сомневаться в обнаружении именно подводной лодки. Отдав приказание на корму приготовить глубинные бомбы, которые уже удалось доставить к бомбометам и бомбосбрасывателям, я повел "Уокер" в атаку. Для Лэнгтона наступило время тяжелых испытаний, так как все красивые и точные приборы, которыми нас снабдили, именно в этот критический момент вышли из строя. Однако неоднократные тренировки дали себя знать. Рассчитав исходные данные самым примитивным образом, Лэнгтон дал команду начать бомбометание. Серия из шести глубинных бомб - все, что успели приготовить к этому времени, - полетела вниз. В момент взрыва бомб "Уокер" отошел, чтобы развернуться для сбрасывания следующей серии, но в момент поворота с "Вэнок" сообщили, что за кормой "Уокер" всплыла немецкая подводная лодка.
Врезавшийся в ночную тьму луч прожектора "Вэнок" осветил стоявшую без хода подводную лодку "U-99". Артиллерийские расчеты на обоих кораблях открыли огонь. Ослепляющие вспышки выстрелов 102-мм орудий и огненные трассы пулеметных очередей представляли захватывающее зрелище, правда, как мне кажется, огонь не был очень точным. Артиллерийский огонь эскадренного миноносца в условиях ночной темноты вообще может быть довольно беспорядочным, кроме того, в те дни, когда нас еще не снабжали зарядами с кордитом, воспламеняющимся без вспышки, каждый залп на время ослеплял нас. На "Уокер" около орудий вскоре началась суета, так как энтузиазм наших гостей с "Уайт" не знал границ. Присоединившись к расчетам подачи боеприпасов, они подавали их так быстро, что палубы вскоре были буквально завалены снарядами, и комендоры в таких условиях вряд ли смогли бы продолжать стрельбу. К счастью, мы вскоре смогли прекратить огонь, так как увидели световой сигнал, переданный немецкой подводной лодкой. Этот сигнал означал, что лодка тонет и что бой окончен.
Внимательно наблюдая за немецкой подводной лодкой на случай какой-нибудь уловки с ее стороны, мы приготовились спустить шлюпку, чтобы, если появится возможность, захватить корабль противника. Но пока мы занимались всем этим, команда немецкой подводной лодки покинула свой корабль, и лодка пошла ко дну.
Тем временем конвой, освободившийся, наконец, от своих преследователей, продолжал двигаться вперед, и нам пора было присоединиться к нему. Но не успел "Уокер" лечь на курс, как сигнальщик закричал: "Свет справа 10°". Однако это была всего лишь тусклая луна, поднимающаяся из океана на востоке. Напряженная атмосфера на мостике разрядилась, и все громко захохотали. День, начавшийся так мрачно, оказался самым счастливым.
Позже мы получили подтверждение от капитана "Уайт", который действительно видел "U-99" между колоннами конвоя. "Уайт" был поражен двумя торпедами и остался без хода, но, тем не менее, пытался таранить лодку. Вскоре мы поняли, почему все наши усилия не приносили успеха, - все потери были результатом действий одной "U-99", которая находилась в середине конвоя, что очень затрудняло организацию противодействия силами кораблей охранения. Другая потопленная лодка, очевидно, была именно та, которую мы заметили прошлым вечером. Избежав нашего поиска, она полным ходом шла в надводном положении, пытаясь догнать конвой, и выдала себя лишь далеко видимым белым следом. Что случилось с тремя другими лодками, которые, по словам пленных, взаимодействовали с двумя первыми, мы так и не узнали, но им наверняка не удалось атаковать нас. Возможно, резкая перемена курса после наступления темноты позволила нам освободиться от их преследования, как это часто бывало в подобных случаях.
На следующий день нам удалось связаться с "Вэнок". От него мы узнали, что другой жертвой была "U-100", которой командовал Шепке - второй после Кречмера ас, прославившийся уничтожением наших судов. Два аса за одну ночь - это внушительная победа. "U-100" была вынуждена всплыть в результате атак "Уокер" и "Вэнок". Лодка надеялась удрать надводным ходом, так как командир рассчитывал, что мы оставили ее в покое. Но мы всегда были настойчивы в преследовании немецких подводных лодок, а на этот раз наша настойчивость была вознаграждена особенно щедро. Интересно то, что "U-100" впервые в истории была обнаружена примитивным и малоэффективным радиолокатором, установленным на "Вэнок".
Последние минуты "U-100" были особенно тяжелыми. Когда Шепке со своего ходового мостика увидел мчащийся прямо на него "Вэнок", он передал вниз команде: "Все в порядке, противник проскочит мимо нас по корме". Его несомненно обманула камуфляжная раскраска "Вэнок". Через несколько секунд Шепке был раздавлен между форштевнем миноносца и тумбой собственного перископа.
Днем мы обогнали конвой, и когда "Уокер" проходил мимо него, наши сердца наполнились чувством глубокого уважения к капитанам транспортов, которые удерживали свои места в конвое, хотя инстинкт толкал их уйти из этого опасного района, воспользовавшись темнотой. Внешне разумный акт, но на практике он мог означать верную гибель.
От взятого в плен Кречмера мы почти ничего не узнали и долгое время были в недоумении, почему все-таки он натолкнулся на нас таким странным образом. Было ли у него назначено рандеву с "U-100" за кормой конвоя или, может быть, он пытался прийти на помощь своему товарищу? Несколько позже обстановка прояснилась из рассказа самого Кречмера, и только тогда мы поняли, как нам повезло. "U-99", израсходовав все торпеды, возвращалась на базу. Кречмер не имел ни малейшего представления о том, что лодка находится где-то поблизости от эскортных кораблей. Он был внизу, когда вахтенный офицер неожиданно обнаружил "Уокер" или "Вэнок", и немедленно погрузился. Как и всегда, немецкая подводная лодка первой обнаружила нас, и если бы она осталась в надводном положении, она могла бы уйти незамеченной. Но уход под воду облегчил ее обнаружение асдиком, и это решило судьбу подводной лодки. Теперь нам стало ясно, почему мы не чувствовали уверенности при первом обнаружении: очевидно, тогда лодка только начала погружаться.
