Анатолий Никифоров - Бехтерев
Володя Бехтерев музыкального образования не имел, но музыку любил и, как и большинство студентов, гордился тем, что их любимый профессор является выдающимся композитором и музыкантом. Бородин нередко выступал на студенческих благотворительных вечерах, исполняя собственную музыку и произведения своих друзей-композиторов.
Подлинным антиподом А. П. Бородину выглядел карьерист и интриган, профессор кафедры описательной анатомии Ф. П. Ланцерт. В Конференции он являлся одним из самых деятельных представителей «немецкой» партии, которую представляли также профессора Бессерт, Цион, Трапп, Юнге и др. Эта группа выдвинула Ланцерта на должность ученого секретаря Конференции, что давало ему значительные дополнительные возможности и права, которыми он весьма ловко пользовался в угоду своим покровителям и высокому начальству. Временами он настолько увлекался интригами и администрированием, что забывал являться на лекции и в результате к концу учебного года не успевал прочитать лекционный курс по своему предмету. Маскируя свою неприязнь к студентам, Ланцерт иногда заискивал перед ними, но при этом временами срывался, допуская издевки, а иногда и откровенную грубость. Студенты считали Ланцерта лицемером и относились к нему враждебно.
Анатомию человека студенты, однако, усваивали неплохо, и этому способствовало то, что она параллельно преподавалась и на кафедре практической анатомии, которой руководил старый, опытный профессор В. Л. Грубер. Четверть века назад его пригласил на должность прозектора сам Н. И. Пирогов, создававший при академии анатомический театр, и с тех пор Грубер добросовестнейшим образом делал все возможное для того, чтобы студенты могли во всех подробностях усвоить столь необходимую для врача дисциплину, которой сам он посвятил всю свою жизнь. В 70-х годах Грубер лекций уже не читал; преподавание велось в процессе практикумов, которые всегда были хорошо подготовлены демонстративными материалами: препаратами, таблицами, рисунками. Каждое занятие отличалось глубокой продуманностью, на кафедре создавались оптимальные условия и для самостоятельной работы студентов. При подготовке к зачетным занятиям и экзаменам по практической анатомии студенты могли пользоваться немецкими учебниками Гиртля и Гофмана, но предпочитали неофициальное издание экзаменационных вопросов профессора Грубера и ответов на них. Этот сборник составили сами студенты на основании собственного не всегда благополучного опыта общения с суровым профессором на экзаменах; издали его в частной типографии на студенческие деньги и в шутку именовали «груберистикой».
Грубер, как и Ланцерт, происходил из немцев, но этот добросовестный, прилежный, всегда подтянутый, строгий профессор сторонился интриг и был целиком поглощен делом. У окружающих вызывали чувство глубокого уважения его преданность профессии, справедливость и абсолютная честность. Далеко не все студенты могли похвастаться полученными на его экзаменах оценками, но никто и никогда не имел оснований усомниться в том, что знания его оценены по заслугам.
На кафедре В. Л. Грубера работало немало высококвалифицированных преподавателей, среди которых глубиной знания предмета и умением преподнести его оригинально и вдохновенно выделялся приехавший в 1871 году из Казани П. Ф. Лесгафт.
«Поступив в академию, — вспоминал позже Бехтерев, — я нашел в ней именно то, что служило моей мечтою еще в последних классах гимназии». С первых же дней обучения в академии он проявлял усердие; все казалось ему интересным, важным, необходимым. Занимался он много, часто засиживался за книгами далеко за полночь. Питался же скудно, ограничивая себя во всем, так как знал, что его семья испытывает значительные материальные трудности. Старший брат в 1873 году окончил юридический факультет Казанского университета. В ожидании вакансии жалованья он еще не получал. Семейные расходы, естественно, возросли. Володя все это понимал. Он писал Марии Михайловне, что деньги ему требуются лишь для оплаты жилья. В результате, отдавая много сил занятиям, он регулярно недоедал. Все это подорвало его здоровье.
Сказалось, видимо, и нервное напряжение, связанное с поступлением в академию. В начале ноября Володя заболел: он испытывал общую слабость, потерял интерес к окружающему, плохо усваивал учебный материал, стал вял, угнетен, апатичен, на занятия шел через силу, после занятий валился с ног. Состояние Володи встревожило товарищей, они посоветовались с курсовым помощником инспектора, который попросил заведующего кафедрой душевных и нервных болезней профессора И. М. Балинского проконсультировать заболевшего студента.
У ослабленного физически, измученного и изголодавшегося первокурсника Бехтерева Балинский определил «меланхолию» и предложил ему полечиться в клинике. Бехтерев был помещен в отделение для «пансионеров», то есть не принадлежащих к военному ведомству лиц, которые госпитализировались за определенную плату. Правда, юный студент распоряжением Балинского от нее был освобожден.
Лечащим врачом Володи Бехтерева стал молодой психиатр Иван Алексеевич Сикорский, окончивший в 1869 году медицинский факультет Киевского университета и недавно получивший ученое звание доктора медицины. В академию он приехал для стажировки и занимал положение клинического ординатора. Молодые люди быстро подружились и, когда состояние Володи значительно улучшилось, много времени проводили вместе. Сикорский относился тогда к Бехтереву как к молодому коллеге и многое поведал ему о специальности психиатра, о том, сколько неясного, загадочного приходится встречать в практической деятельности врачу, посвятившему себя этой сложнейшей, малоизученной области медицины. Возможно, что уже в то время у Володи Бехтерева пробудился интерес к науке о душевных и нервных заболеваниях.
Выписался Володя из клиники окрепшим и практически здоровым. Настроение его значительно улучшилось, восстановилась вера в собственные силы и возможности. Этому наряду с лечением способствовало внимание к нему со стороны Ивана Алексеевича, других сотрудников клиники, а также друзей-однокурсников, принявших участие в его судьбе. Володю регулярно снабжали конспектами лекций, книгами; и хотя он два месяца не посещал занятий, смог наверстать упущенное довольно быстро. Переводные экзамены за первый курс он сдавал уже вместе со всеми и сдал их успешно.
Летние каникулы после окончания первого курса Володя провел дома. Старший брат его, Николай, уже работал в вятском суде. Материальное положение семьи улучшилось. Общение с матерью, братьями, Наташей Базилевской, охота, рыбалка, походы за грибами, встречи с бывшими одноклассниками — все это способствовало окончательному восстановлению сил Володи. Вновь он чувствовал себя бодрым и полным энергии и смотрел в будущее уверенно.
