Моисей Радовский - Александр Попов
Студентам, вышедшим из той среды, что и Попов, постоянно приходилось думать о хлебе насущном, искать себе заработок. Правда, известное облегчение приносило освобождение от платы за право учения. Как уже упоминалось, она составляла пятьдесят рублей в год. Согласно Уставу 1863 года такие льготы предоставлялись «недостаточным студентам», но «не иначе, как на основании свидетельства о бедности и вследствие удовлетворительных занятий науками»[171]. Представив в совет университета выданное Пермской духовной консисторией свидетельство «о недостаточности средств отца»[172], Попов был освобожден от платы за слушание лекций.
Тем не менее ему пришлось усердно заняться репетиторством, так как вместе с ним в Петербург приехали учиться две сестры, Анна и Августа, которые тоже нуждались в материальной помощи. Для того чтобы давать уроки в частных домах, надо было иметь разрешение университета. В сохранившемся «свидетельстве» мы читаем: «На основании § 21 правил, коим всем воспитанникам казенных высших и средних заведений ведомства Министерства народного просвещения представляется право заниматься преподаванием в частных домах, выдано это свидетельство студенту Санкт-петербургского университета Физико-математического факультета 2 курса Александру Стефанову Попову на право обучения в частных домах предметам гимназического курса»[173].
Труд «преподавания в частных домах» был неблагодарным: случайный и ограниченный заработок репетитора был недостаточен для жизни в большом городе. Свыше двух лет[174] Попов старался жить на собственные средства, но сводить концы с концами не удавалось, и в мае 1880 года он подал ходатайство о назначении ему стипендии[175]. Просьба юноши была удовлетворена[176]. Позднее, будучи уже на старших курсах, он работал в товариществе «Электротехник», где продолжал служить и некоторое время после окончания университета.
Для биографии Попова его первые шаги на электротехническом поприще представляют большой интерес. К сожалению, об этом известно очень мало; столь же мало сведений и об одной из первых центральных электростанций в России, которую эксплуатировало названное товарищество[177].
Об участии Попова в этом товариществе наши сведения ограничиваются данными, приводимыми в труде М. А. Шателена[178], на глазах которого протекали деятельность товарищества «Электротехник» и вообще рост русской электротехники на протяжении свыше полувека. Труд этого автора — на него нам придется ссылаться еще неоднократно — во многих случаях является первоисточником, так как он говорит о событиях, свидетелем которых, а иногда и активным участником был он сам.
Вот что рассказывает М. А. Шателен: «Большую роль в развитии у А. С. Попова интереса к электротехнике сыграла его служба в петербургском товариществе „Электротехник“. Это товарищество устраивало дуговое электрическое освещение в садах и общественных учреждениях, применяя главным образом дифференциальные лампы Чиколева, строило мелкие частные электростанции. В дальнейшем оно устроило в Петербурге электрическую станцию общественного пользования, помещавшуюся на барке на Мойке, вблизи моста через Невский проспект. В 1880 г. товарищество объявило, что оно принимает на себя устройство электрического освещения вокзалов, железных дорог, типографий, фабрик и мастерских, гостиниц, ресторанов, магазинов, клубов, театров, садов, площадей, мостов и улиц в городах и т. п. На объявлениях товарищества изображалась дифференциальная лампа Чиколева. В тексте объявления пояснялось, что электрическое освещение дифференциальными лампами дешевле всякого другого освещения… А. С. Попову, — пишет далее М. А. Шателен, — приходилось заниматься монтажными работами, а также эксплуатацией мелких электрических станций, которые сооружало товарищество. Условия эксплуатации были часто довольно оригинальными. Так, при эксплуатации освещения одного из увеселительных садов Петербурга, где Попову приходилось регулировать напряжение динамо-машины изменением числа оборотов, роль вольтметра за неимением электроизмерительных приборов, как вспоминал впоследствии Александр Степанович, играл мальчишка, стоящий около фонарей и кричавший Александру Степановичу „поддай“, когда фонари начинали гореть, по его мнению, слишком тускло»[179].
Некоторые из студентов, учившихся с Поповым в университете, оставили о нем воспоминания, правда, небольшие и отрывочные. Это, как уже упоминалось, были Г. А. Любославский и Е. Л. Коринфский. Последний, по его словам, «буквально просидел с ним (Поповым. — М. Р.) на одной скамейке три года»[180]. В их записках запечатлено много привлекательных черт характера Попова. «В отношении к другим, — сообщает Е. Л. Коринфский, — это был необыкновенно симпатичный, любезный и весьма отзывчивый человек, всегда готовый сделать все от него зависящее для лиц, часто совершенно для него посторонних»[181]. Тем более он был отзывчив к нуждам своих друзей. Из дошедших до нас известий видно, что, занявшись серьезно вопросами практического применения электричества, а это по тем временам, когда специалистов было очень мало, материально хорошо вознаграждалось, Попов привлекал к работе и своих товарищей. Об этом свидетельствует в автобиографии Г. А. Любославский, который при содействии Попова, «еще будучи на четвертом курсе университета, поступил в товарищество „Электротехник“ младшим техником»[182].
Замечательно то, что постоянная забота о заработке не мешала углубленным занятиям Попова в университете и живому участию в научной жизни. Как писал Е. Л. Коринфский, Попов «все свободное время посвящал физическим опытам»[183]. В эти годы в Петербурге наряду с высшими учебными заведениями большую научную работу вели научные общества; интенсивная деятельность их широко развернулась в 1860—1870-х годах[184]. Заслуживают особого внимания упоминавшиеся Русское физико-химическое общество и Русское техническое общество. Первое состояло при Петербургском университете[185] и, по выражению Н. А. Гезехуса, занимало «первенствующее положение среди многих других подобных научных обществ в России»[186]; второе представляло самостоятельную корпорацию.
Физическое отделение Русского физико-химического общества возникло по предложению Д. И. Менделеева[187] при слиянии в 1876 году Физического и Химического обществ. Первое было основано в 1872 году, а второе на четыре года раньше[188] — в 1868 году, когда был утвержден устав Петербургского университета[189].
