Сергей Зонин - Адмирал Л. М. Галлер
13 декабря 1908 года капитан 1 ранга Кетлер, новый командир «Славы», сменивший Баженова, вручил Льву Галлеру лейтенантские погоны. Лейтенант — это уже зрелость 25-летнего офицера, плавающего почти три года. Лейтенанты уже командуют миноносцами… Об этом думал вахтенный начальник лейтенант Галлер, меряя шагами ходовой мостик, Ночь не была холодна, небо чисто — можно потренироваться в отыскании навигационных звезд. Вдруг созвездия точно стронулись со своих мест — корабль развернуло на 180 градусов, с берега послышались крики и шум. Однако вскоре все стихло. Галлер, доложив старшему офицеру, записал о случившемся в вахтенный журнал. Утром, после подъема флага, отряд вышел в море на стрельбы. Вернулись к ужину. На «Цесаревиче» еще гремела уходящая через клюз якорь-цепь, когда к борту подошел катерок с каким-то чиновником в сюртуке и цилиндре. От имени префекта Сицилии он сообщил о страшном землетрясении в Мессине. Командир отряда, оставив у Аугусты крейсер «Богатырь» для связи (в Мессине телеграф не работал), срочно вышел в море с остальными кораблями. Русские моряки помогут населению Мессины всем, чем возможно. Это дело чести флота, его достоинства, а их «должно пестовать». Так сказал флагман Балтийского отряда командирам кораблей, инструктируя перед походом.
Утром 16 декабря «Цесаревич», «Слава» и «Адмирал Макаров» подходили к Мессине[19]. Море усеяли обломки домов, столы, стулья, кровати и скамьи, всякого рода утварь. Только отдали якорь, и сразу же команда «Спустить шлюпки!». Галлер пошел на своем 12-весельном катере. Свезенные на берег матросы «Цесаревича» и «Славы» начали разбирать развалины зданий, освобождая заживо погребенных. Корабельные врачи в спешно поставленных палатках приступили к оказанию помощи раненым. Галлер же организовал нечто вроде камбуза и торопил корабельных коков поспешить с приготовлением каши. Рядом с запылавшими кострами уже собирались измученные люди — кто с миской, кто с тарелкой…
Как работали матросы! Галлеру с трудом удавалось уговорить своих, со «Славы», сделать перерыв, чтобы поесть. И как энергично, толково разбирали матросы развалины, с какой осторожностью переносили раненых. А обедая, тут же кормили из своих мисок чумазых детей, Посмотрев на сцены, достойные чувствительного пера какого-нибудь Шеллера-Михайлова, Галлер и Белли понимающе улыбнулись друг другу. Нет, русский простолюдин поистине загадка…
К вечеру подошел британский крейсер, а на следующий день — канонерские лодки «Гиляк» и «Кореец». Команды их также сразу включились в спасательные работы. Тогда же на рейде стал на якорь итальянский линкор «Рома» под королевским флагом. На следующий день королева Елена побывала на «Славе». Черногорка по национальности, сестра жен великих князей Николая Николаевича и Петра Николаевича, она неплохо говорила по-русски, во всяком случае, все поняли слова признательности русским морякам за немедленную и эффективную помощь мессинцам.
Вечером 17 декабря, приняв раненых и больных в батарейные палубы, корабли отряда вышли из Мессинской бухты: «Слава» и «Адмирал Макаров» — в Неаполь, «Цесаревич» — в Сиракузы. Здесь, в Неаполе, на борт «Славы» доставили два великолепных олеандра в садовых кадках — дар царской семье от королевы Италии в признательность за помощь русских моряков. И снова в море, в Мессину. Несмотря на продолжающиеся, но уже легкие толчки, заставляющие напуганных мессинцев с криками выбегать из домов, «Слава», «Адмирал Макаров» и подошедший «Богатырь» входят в гавань. И опять матросы разбирали развалины, помогали восстанавливать водопровод, снова медики принимали больных и раненых, а коки кормили голодных…
Нельзя сказать, что русские моряки совершили в Мессине нечто необыкновенное. Однако самоотверженность русских несомненна, благодарность итальянцев выражается весьма эмоционально и с южной экспансивностью, итальянская, а затем и европейская пресса восхваляет их мужество. Тронулся лед и в России. Отечественные газеты впервые после Цусимы помещают корреспонденции о мужестве и самоотверженности воинов своего флота. А кадетская «Речь», известная статьями против «цусимцев», на этот раз «призывает покончить с употреблением прижившихся в обществе унизительных словечек о моряках — „самотопы“ и прочая».
Но Мессина все же лишь эпизод. Отряду следует продолжать плавание, обучение команд и совершенствование, как сказали бы сейчас, боевой готовности. Корабли встречают наступивший новый, 1909 год и рождество в порту Александрии. Стоит ясная и теплая египетская зима, сотни респектабельных британских леди и джентльменов, привыкших проводить зимние месяцы вдали от туманов и дождей своей родины, заполняют отели Александрии и Каира, осматривают величественные пирамиды и сфинксов, гробницы халифов и мамлюков, Каирский музей.
Совершают экскурсии по достопримечательным местам и офицеры кораблей Балтийского отряда. Галлеру и частому его спутнику мичману Белли все интересно, они то и дело заглядывают во всезнающий Бедеккер, чтобы лучше разобраться в увиденном. Однако Галлер задумчив и слегка рассеян. И Белли, чувствуя некую смуту в душе старшего товарища, в конце концов решается спросить, что же случилось.
…В канун подхода отряда к Александрии к лейтенанту Галлеру в каюту легонько постучал старший унтер-офицер его роты: «Разрешите доложить, ваше благородие…» Галлер взял протянутый листок. Небольшой, половина тетрадного. Неровные, чуть наискось, спешащие строки:
Победа за вами осталась, враги,
Борцов за свободу разбили.
Вы в общую яму их трупы свезли
И тайно средь ночи зарыли.
Но знайте — их дух вы убить не могли,
Он в нас, он остался меж нами,
Вам темные братья опять помогли
Свободу опутать цепями…
Крамольный листок найден за кабельной трассой, в батарейной палубе. В такое место мог спрятать всякий, да и когда? Сколько он там лежит? А раз так, можно и не искать его хозяина. Да и вообще — морской офицер не жандармский сыщик. Не стал Галлер докладывать ни командиру, ни старшему офицеру. Но подумал, что розовые его мечты о единении нижних чинов и офицеров вряд ли реальны.
Пройдя около одиннадцати тысяч миль в заграничном плавании, «Слава» и другие корабли отряда вернулись в Либаву. Офицеры надеялись, что стоянка в порту Александра III не будет долгой. Скорее бы в Петербург. Но на следующий день, после того как стали на бочки в аванпорту, все почувствовали, что времена изменились. Кораблям учинил смотр контр-адмирал Н. О. Эссен, бывший начальник Минной дивизии, а с конца ноября 1908 года начальник Соединенных отрядов Балтийского моря (на правах начальника Морских сил). Смотр проходит не как обычно. Эссен, конечно, доволен чистотой и порядком, но и его, и штаб больше интересует уровень боевой готовности. Через некоторое время начинаются выходы в море на боевую подготовку. Эссен поднимает свой флаг то на «Славе», то на «Цесаревиче». Линкоры выполняют артиллерийские стрельбы и из носовых аппаратов стреляют торпедами. 22 апреля из Либавы выходят линкоры, крейсер «Адмирал Макаров» и эскадренный миноносец «Туркменец-Ставропольский». С мостика «Славы» Эссен наблюдает за маневрированием кораблей и атакой линкоров подводными лодками. Галлер стоит вахтенным начальником, когда кто-то из офицеров штаба Эссена сбрасывает со шкафута спасательный круг. Адмирал подзывает вахтенного начальника: «Человек за бортом!» Галлер командует быстро и четко. Подчиняясь командам вахтенного начальника, линкор, отбросив корму и описав коордонат, стопорит ход. Маневр выполнен отлично, я Эссен благодарит командира, отмечает быстроту реакции и правильность действий вахтенного начальника лейтенанта Галлера.
