Всеволод Кочетов - На невских равнинах
- Вот здесь и потолкуем. - Лукомцев раскинул под деревом свою кожанку. - Прошу садиться.
Тучный Лось повалился на пестрый клевер: его томила жара. Баркан разложил карту. Адъютант приготовил блокнот.
Пока на картах решалась задача, делегат связи лейтенант Палкин занялся обследованием окрестностей. Возле покосившейся обомшелой избушки, без окон, которая притаилась в зарослях малины над ручьем, он увидел девушку в военной форме. Девушка сидела в холодке на чемоданчике и, опустив голову в колени, дремала.
Палкин постоял минуту, рассматривая белокурые вьющиеся волосы, спину, плотно обтянутую гимнастеркой, крепкие икры, охваченные голенищами брезентовых сапог, и окликнул:
- Сеньорита!
Девушка подняла круглое, розовое от сна лицо и, как ребенок, протерла кулачками серые с зеленцой глаза.
- Побриться? - спросила она. - Садитесь, - и указала на пенек.
- То есть? - удивился Палкин. - В этом палаццо парикмахерская?
- Парикмахерская здесь. - Девушка щелкнула пальцами по чемоданчику.
- Вы что же, бродячая парикмахерша?
- Почему бродячая? Политотдельская. Политотдела дивизии.
Палкин погладил свой подбородок:
- А разве мне уже повестка? Вчера только брился.
- Да нет, не повестка, а так, на всякий случай. Когда еще придется. Прыгаем с места на место, время такое. Садитесь.
Растирая мыло в чашечке, девушка усталыми глазами поглядывала на Палкина.
- Знаете, - сказала она, - хотелось бы выспаться на мягкой постели, под одеялом. Я ведь почти не сплю. Я трусиха. Всю ночь прислушиваюсь, все кажется, немцы близко.
Намыливая Палкину щеки, она продолжала:
- Давно прошу - дайте мне оружие, ну хоть какой-нибудь пистолетик. Не немцев, так себя убить в последнюю минуту.
- Я достану вам пистолет, только не себя убивать, конечно, - сказал Палкин. - Как вас величать?
- Галиной. Галина. Правда, достанете? Большое вам спасибо.
- Я достану вам, Галя, прекрасный пистолет. Вас, значит, в политотделе искать?
- Да, буду ждать, не обманете?
Вдали послышались автомобильные гудки. Сначала один, потом сразу два, наконец гудки заревели, не прерываясь.
Палкин вскочил:
- Пожалуй, меня! Добреюсь в другой раз. - Он пожал Гале руку. - Итак, ждите с подарком! - И, стирая платком с лица мыло, побежал через сад.
- А вас как зовут? - крикнула девушка вслед.
- Костя. Константин Васильевич Палкин.
Палкин не ошибся, его ждали.
Когда под яблоней работа пришла к концу, Лукомцев спросил!
- Где этот морской орел? Потрубите-ка! Ехать надо.
Шоферы стали сигналить, а Лось усмехнулся:
- Между прочим, полковник, Палкин - любопытный человек. Я нарочно вам такого послал, чтобы не посрамить бригаду. Своенравный, но молодец!
И майор стал рассказывать, как Палкин действовал вместе с десантом на одном из занятых немцами островков в Финском заливе.
- Я приказал ему зацепиться за берег и обеспечить высадку главных сил. Съезжаю на берег, гляжу - а он уже чуть не половину острова занял и штурмует поселок в глубине. "Кто, говорю, приказал?" - "Обстановка распорядилась, товарищ майор".
- Молодец, - сказал Лукомцев. - Хороший задаток.
Ему нравились и этот толстяк майор, и Палкин, и все моряки, подтянутые, бодрые, дисциплинированные.
Он добавил:
- Приятно сражаться бок о бок с балтийцами!
Появился запыхавшийся Палкин. Лось нахмурился и строго сказал:
- Ждать заставляете.
- Прошу извинения, брился.
- Не вовремя. Наверное, парикмахерша приглянулась...
- И это есть, товарищ майор.
Все улыбнулись откровенности лейтенанта.
По дороге в штаб из коротких замечаний Лукомцева, обращенных к адъютанту, Палкин понял, что совещание под яблоней касалось операции, рассчитанной на вытеснение немцев из Вейно. Командование хотело вернуть железную дорогу Кингисепп - Гатчина.
Глава третья
Лукомцев и Черпаченко в тени берез сидели над картой. После вчерашнего боя, закончившегося тем, что дивизия совместно с морской бригадой выбила немцев из окончательно разрушенного Вейно и тем самым отняла у противника важнейшую рокадную дорогу, Лукомцев перенес свой командный пункт к самой станции, в эту березовую рощу.
- Не по уставу дислоцируемся, - возражал Черпаченко против слишком близкого расположения штаба к передовой.
Но Лукомцев, бывший в отличном настроении, ответил на это полушутливо:
- И человеческий мозг, майор, не случайно в голове, расположен, как бы это выразиться, в крайней точке организма, в непосредственной близости от глаз и ушей: чтобы мгновенно реагировать на восприятие. А представьте, был бы он в животе - пока туда дойдут сигналы!
Стремительный захват Вейно, телеграмма Военного совета фронта, поздравившего дивизию и морбригаду с успешным выполнением задачи, вызвали подъем во всех подразделениях.
- Заметьте, - сказал Лукомцев своему начальнику штаба, - под Сольцами противник не только задержан, по и отброшен, выбит из города. Луга держится. Мы задачу выполняем, враг не прошел. Фронт, следовательно, выровнялся. Может быть, стабилизация, а?
Осторожный в своих заключениях, суховатый, приверженец точных расчетов, майор Черпаченко на этот раз затруднялся высказать определенное мнение.
- Простите, полковник, я хочу взять вопрос несколько иначе, только с военной точки зрения. Противник наступает, углубляется на нашу территорию. От этого он не крепнет, он слабеет...
- Вы правы, - перебил Лукомцев, - он слабеет, но не потому, что влезает далеко в нашу страну и растягивает коммуникации, а потому, что мы его изматываем. Посчитайте-ка вы, любитель расчетов, во что обходится ему Вейно? А ведь это в общем плане войны - рядовой пункт!
- Так, бесспорно так. Но военный потенциал гитлеровцев...
- Я говорю - сегодняшний потенциал. В ходе войны возможна потеря еще ряда важных жизненных центров...
- К сожалению, майор, не исключено.
- А Ленинград? - тихо сказал Черпаченко.
- Не советую даже и думать так, слышите? В домах воевать будем, дворцы станут дотами. Нева, черт возьми, - противотанковым рвом! Нет, это немыслимо - Ленинград!..
Лукомцев обернулся на шаги за спиной. Подходил Палкин.
- А, лейтенант! - крикнул полковник, обрадовавшись случаю, чтобы отвлечься от того, о чем говорил Черпаченко. - Очень кстати. Мы здесь в донесении наверх хотим отметить и ваших орлов. Отлично дрались. Садитесь.
- А я как раз со сведениями о наиболее отличившихся наших людях. - И Палкин раскрыл свою полевую сумку. - За подписью комбрига.
- Превосходно, превосходно. - Лукомцев просматривал аккуратно заполненные листы с печатями. - Начальник штаба, включите в донесение целиком! Теперь задача - укрепляться и укрепляться. Станцию немцы захотят во что бы то ни стало у нас отбить. Мы перерезали им дорогу, шутка ли единственная рокада. Без нее у них никакого маневра по фронту.
