Александр Михайловский-Данилевский - Описание Отечественной войны в 1812 году
Если у вас не хотят разрыва с Францией, то надобно поторопиться прислать кого-нибудь для переговоров. Чем более будете вы медлить, тем более умножатся мои приготовления. Если же вы решились воевать, то вы действуете основательно, и все, что у вас сделано в этом отношении, в порядке вещей. Выбор минуты, когда начнется война, будет зависеть уже не от политики, но от военных соображений».
По приезде в Петербург Чернышев письменно представил Государю слова, сказанные ему Наполеоном. Его Величество сделал на донесении следующие собственноручные отметки, которые опровергают доводы, на коих Наполеон основывал свои притворные жалобы: 1) Наполеон говорил, что Государь обязался Тильзитским договором исполнять декреты Берлинский и Миланский. – «В Тильзитском трактате, – замечает Император, – о сих декретах упомянуто не было». 2) «Герцог Ольденбургский, – продолжал Наполеон, – нарушил обязанности свои, как член Рейнского Союза, не послав войск в последнюю войну с Австрией». – «Герцогу, – заметил Государь, – не было сделано предложения об отправлении на эту войну войск его, которые едва существовали и только что начинали формироваться». 3) Наполеон жаловался, что Князю Куракину не высылали полномочий. Государь написал: «Князь Куракин имел полномочие выслушивать все предложения; но нельзя было дать ему власти окончательно подписывать договоры, без представления их на ратификацию, а этого-то Наполеон и хотел».
До какой степени мирные соглашения, с которыми 13 Февраля отправил Наполеон Чернышева к Государю, были неискренни и имели целью только усыпить Россию, свидетельствует то, что накануне, 12 Февраля, заключил он тайно союз с Пруссией, обязавшейся, в случае войны Наполеона с Россией, поставить под его знамена 20 000 человек, с 60 орудиями, и снабжать Французскую армию продовольствием во время прохода ее через Пруссию. Берлинскому Двору невозможно было оставаться нейтральным в приближавшейся войне между двумя Империями. Выбор, на чью сторону обратиться, также не мог быть сомнителен. Французские войска занимали Прусские владения и несколько крепостей, а потому Пруссия должна была согласиться на союз с Наполеоном, столько же противный личным чувствованиям Короля, сколько и выгодам Пруссии. Ее Правительство было убеждено в неодолимости Наполеона, в невозможности сопротивляться его воле и полагало свое спасение в беспрекословной ему покорности[17]. Как действие принуждения, союз тяготил Короля, соединенного с Государем самой тесной дружбой. «Жалейте обо мне, но не обвиняйте меня, – писал он к Императору. – Если война вспыхнет, то мы будем вредить друг другу только в крайних случаях. Сохраним всегда в памяти, что мы друзья и что придет время быть опять союзниками. Уступая непреодолимой судьбе, сохраним свободу и искренность наших чувствований».
В одно время с привезенными Чернышевым предложениями получил Государь известие о союзе Наполеона с Прусским Королем и приближении Французских войск к Одеру. Следственно, в ответ Наполеону надлежало сообразить не одни предложения, им сделанные, но также новый союз его с Пруссией и наступательное движение его армии. Наконец, должно было положить пределы умеренности, без чего Наполеон, беспрестанно твердя о своем миролюбии и между тем все подвигаясь вперед, мог бы подвести свою армию к самому Неману. Государь приказал объявить ему, что, доколе Французские войска останутся в занимаемых ими тогда позициях, Его Величество из пределов России не выйдет, но переправу главных сил Наполеона через Одер или присоединение значительных подкреплений к авангардам их, находившимся по правую сторону Одера, примет за объявление войны. Сим способом Государь предоставлял Наполеону средство избегнуть войны и между тем войти в переговоры.
Для прочного мира с Францией необходимо было нейтральное Государство между ней и Россией, не занятое войсками их Империи. Потому, Марта 27, Государь велел известить Наполеона, что предварительным условием для начатия переговоров должно быть положительное обещание его: вывести свои войска из Пруссии и уменьшить Данцигский гарнизон. В случае принятия сих статей Наполеоном Князю Куракину приказано было вступить в объяснения о предложениях, привезенных Чернышевым, на следующих основаниях: 1) Требовать от Франции обещания, что непосредственным следствием дружественного соглашения будет совершенное очищение от Французских войск Шведской Померании, Рюгена и Прусских владений, включая и окрестности на Одере, также умаление Данцигского гарнизона до того числа войск, какое было перед 1 Января 1811 года. 2) Объявить, что Россия не может изменить своих правил насчет торговли нейтральных Держав, но готова вступить в переговоры об исключительных дозволениях, только бы они не вредили торговым сношениям ее. 3) Если Франция удовлетворит Россию по первому пункту и откажется от притязаний своих по второму, то Государь соизволяет на перемены в тарифе, которые, не нарушая его в существе, будут согласны с желаниями Наполеона по некоторым статьям. 4) Если два первых пункта не встретят затруднений, то Государь охотно вступит в переговоры об Ольденбурге и откажется от протеста. К сему наставлению приложено было письмо Государя к Наполеону, которое Князь Куракин должен был вручить ему лично. Послу приказано было войти на аудиенции в подробнейшие объяснения, с твердостью защищать требования наши, ни под каким предлогом не ослаблять их, не уступать никаким внушениям, ибо, сказано в данном ему повелении, Государь решился скорее начать войну, нежели подписать то, что несовместно с достоинством и выгодами России.
15 Апреля Князь Куракин имел аудиенцию у Наполеона, сообщил ему предложения Государя и получил от него следующий ответ: невозможно вывесть войск из Пруссии; «требование ваше почитаю обидой. Вы пристаете ко мне с ножом. Честь не позволяет мне согласиться. Разве в Петербурге до такой степени забылись, что угрозами думают склонить меня на свои желания? Начнем договариваться; условимся в том, чего хотим». Посол сказал, что не может приступить к переговорам, доколе не получит положительного обещания очистить от Французских войск Померанию и Пруссию и уменьшить Данцигский гарнизон. «Вы поступаете как Пруссаки перед Венским сражением, – отвечал Наполеон, – они требовали вывода войск моих из северной Германии». На возражение, что сам Наполеон утверждал в Тильзите, сколь необходимо для прочности союза быть между Россией и Францией независимому Государству, Наполеон отвечал: «Не могу согласиться на ваши предложения; не настаивайте в принятии их, если хотите договариваться».
Все доводы Посла были тщетны, и на замечание его, что наши войска выступят за границу, если Французская армия перейдет за Одер, Наполеон отвечал: «Мое положение различествует от вашего. Земли, где стоят мои армии, принадлежат мне или моим союзникам. Варшавское Герцогство под моим покровительством; Король Саксонский член Рейнского Союза; Король Прусский мой союзник: и я должен защищать их. Но вы не можете перейти ваших границ, не нарушив прав чужого владения. В Варшавском Герцогстве найдете вы сопротивление, и, если последует оружейный или пистолетный выстрел, я приму его за объявление войны. Не получая долго ответа на посланные с Чернышевым предложения, я беспокоился и, предвидя скорое начатие военных действий, велел Даву отражать вас. Я также приказал Лористону и Посланникам Рейнского Союза в Петербурге выехать оттуда, когда они узнают о переходе ваших войск за границы. Если вы будете стоять за Неманом или даже займете Мемель, я не тронусь за Вислу; но если перейдете через Неман, вступите в Кенигсберг или Варшавское Герцогство, Даву атакует вас. Я прикажу Лористону остановиться в Мариенверде и ожидать, кто будет назначен вашим Государем для переговоров». – «Но, может быть, между тем военные действия уже начнутся», – заметил Князь Куракин. «Тогда я предложу перемирие, – отвечал Наполеон. – Поговорите с моим Министром Иностранных Дел и подпишите перемирие, первым действием которого будет отступление ваше за Неман. В случае если бы Кенигсберг был уже занят, войска мои отойдут за Пассаржу. Повидайтесь с Министром, но не настаивайте в условиях, которых я не могу принять. Если же вам непременно велено предложить их, дайте такой оборот делу, чтобы мне не быть вынужденным отвергнуть ваши требования»[18].
