В. Шелудько Составитель - Леонид Брежнев
Тут Брежнев начал на него орать. Его поддержал Суслов и другие.
Что, дело до крика доходило?
Не то слово «крик». Ругань матерная висела в воздухе.
Г. Воронов, с. 183–184 [13].
* * *Вспоминая стиль жизни и поведения Брежнева на протяжении последних 15 лет, я убеждался, как сильны человеческие слабости и как они начинают проявляться, когда нет сдерживающих начал, когда появляется власть и возможности безраздельно ею пользоваться. Испытание «властью», к сожалению, выдерживают немногие. По крайней мере в нашей стране. Если бы в конце 60-х годов мне сказали, что Брежнев будет упиваться славой и вешать на грудь одну за другой медали «Героя» и другие знаки отличия, что у него появится дух стяжательства, слабость к подаркам и особенно к красивым ювелирным изделиям, я бы ни за что не поверил. В то время это был скромный, общительный, простой в жизни и обращении человек, прекрасный собеседник, В лишенный комплекса «величия власти»…
Как ни странно, но я ощутил эти изменения, казалось бы, с мелочи. Однажды, когда внешне все как будто бы оставалось по-старому, у него на руке появилось массивное золотое кольцо с печаткой. Любуясь им, он сказал: «Правда, красивое кольцо и мне идет?» Я удивился — Брежнев и любовь к золотым кольцам! Это что-то новое. Возможно, вследствие моего воспитания я не воспринимал мужчин, носящих ювелирные изделия вроде колец. Что-то в этом духе я высказал Брежневу, сопроводив мои сомнения высказыванием о том, как воспримут окружающие эту новинку во внешнем облике Генерального секретаря ЦК КПСС. Посмотрев на меня почти с сожалением, что я такой недалекий, он ответил, что ничего я не понимаю и все его товарищи, все окружающие сказали, что кольцо очень здорово смотрится и что надо его носить. Пусть это будет его талисманом.
Е. Чазов, с. 84–85.
* * *Сейчас все накинулись на Алиева за то, что он в Азербайджане преподнес Леониду Ильичу очень красивый и дорогой перстень… Сам Алиев в интервью говорит, что никакого перстня он Леониду Ильичу не дарил. Но Алиеву никто не верит. Я же свидетельствую, что он говорит правду: этот перстень в день 70-летия Леониду Ильичу подарил его сын Юрий. И этот перстень быстро стал любимой игрушкой — ведь сын подарил! — уже немолодого Генсека.
Ю. Чурбанов, с. 364 [13].
* * *Май 91-го года. Съемки в Кремле американского фильма «Монстр». Встретил Георгия Коваленко, который при знакомстве всегда произносил неизменную фразу: «Я всех членов Политбюро видел в гробу». Георгий Никитович уже 33-й год работает могильщиком, и ни одни сколько-нибудь ответственные похороны не обходятся без него. «Самое трудное, — говорит он, — закрыть могилу. Ведь сыпать землю нужно ровно 4 минуты 30 секунд, именно столько звучит Гимн Советского Союза. Когда умер Брежнев, я страшно огорчился. Он был очень добрым человеком, всех жалел. Помню, хоронили Суслова. Пельше даже подошел к оркестру и попросил играть не так траурно, а то Леонид Ильич расплакался. Когда Леонид Ильич маму свою хоронил, то плакал все время, таблетки глотал. Я тогда подошел и обнял его. Он тепло так сказал: «Спасибо, Георгий!», а сам: «Мама, мамочка…» И плачет. А уж когда в машину садился, то не забыл сказать управделами, чтобы нас не обидели. Тут нам сразу по конверту сунули, а в каждом было по тридцать сторублевок. Такую большую премию мы даже за членов Политбюро не получали.
В. Дружбинский, с. 185.
* * *Были у Брежнева и очень неприглядные черты. Многое шло от того, что сам он, его семья, его среда очень в большой мере воплощали, олицетворяли в себе мещанство, мещанский склад мысли, психологию и, что существенно, «нутряные инстинкты». То самое мещанство, которое разглядели в выдвигавшихся все более «совслужащих», мелких и средних (но хотевших забраться повыше) руководителях и администраторах и так умно и беспощадно описали М. Зощенко, а затем И. Ильф и Е. Петров.
Но, повторю, пока Брежнев был здоров, негативные качества — и политические, и личные — были не так заметны. Болезнь притушила, а потом свела на нет многие его положительные свойства. Отчасти, возможно, потому, что он утратил контроль над собой, перестал сдерживать воспитанные всем прошлым и пришедшие из окружения подозрительность, любовь к сплетням, стяжательство, не знавшее границ тщеславие, желание покрасоваться и перед людьми, и перед собой. Уровень его нравственной требовательности к себе, как, впрочем, и к окружающим, становился все ниже. Может быть, болезнь ускорила процесс распада личности.
Г. Арбатов. Знамя. 1990. № 10. С. 205.
Глава 4
ПОРТРЕТ В СЕМЕЙНОМ ИНТЕРЬЕРЕ
Быт. Семья. Дети. Женщины
Леонид Ильич и Виктория Петровна, его супруга, имели квартиру на Кутузовском проспекте. Это пять или шесть комнат с обычной планировкой. Шум, гам — за окном обычная московская жизнь. Что и говорить, здесь не было необходимых условий для полноценного отдыха, поэтому свою московскую квартиру Леонид Ильич не любил и бывал здесь крайне редко, всего пять-шесть дней в году… Пройдет время, и в самом конце 70-х годов Леониду Ильичу предложат новую благоустроенную квартиру на улице Щусева. Конечно, тут было лучше, но то ли Леонид Ильич был однолюб, то ли еще что, — он посмотрел новую квартиру и сказал, что она для него чересчур большая. Скорее всего она просто не понравилась ему своей казенностью что ли, я не знаю. А квартира на Кутузовском была скромнее: это обычный московский дом старой застройки, потолки что-то около трех метров, комнаты в среднем 25–30 метров — столовая, небольшой рабочий кабинет, спальня, гостиная… Обслуживающий персонал всего три человека: повар, готовивший пищу под руководством Виктории Петровны (она всегда подсказывала, что Леонид Ильич любит больше всего и как это получше приготовить), официантка и уборщица. Охраны здесь не было, она помещалась внизу, на первом этаже. В подъезде (дом имел один подъезд), кроме семьи Брежневых и Юрия Владимировича Андропова, который жил двумя этажами ниже, были квартиры министров, партийных и советских работников, причем разного ранга, т. е. это не был дом Брежнева, это был обычный дом № 26, расположенный на Кутузовском проспекте. Здесь, в этой квартире, у Леонида Ильича была хорошая библиотека и такая же, если не больше, находилась на его даче.
Ю. Чурбанов, с. 354–355 [13].
* * *Брежнев получил эту квартиру много лет назад. У него было множество возможностей сменить ее. На улице Щусева, в самом респектабельном районе Москвы, в конце 70-х годов вырос дом из отличного кирпича. Таких домов все больше и больше появлялось в центре Москвы для все прибывающей партийной элиты. Особенностью этого дома стало одно любопытное обстоятельство, незаметное с первого взгляда: окна четвертого этажа были безусловно больше остальных. И все пространство между третьим этажом и пятым больше, чем между другими этажами.
