Александр Колпакиди - ГРУ в Великой Отечественной войне
«Вассерман («Пепер») заговорил. Его показания доказывают, что он был курьером для группы в Голландии. Он также показал, что через несколько дней у него состоится встреча с руководителем голландской группы [Антоном Винтеринком]. Старший офицер III F [Гарри Пипе] и другие сотрудники отвезли Вассермана в полицейской машине в Амстердам в день встречи. Встреча состоялась днем в заранее определенном месте на оживленной улице в Амстердаме. При соблюдении строжайшей безопасности Вассерман был выпущен и направлен на встречу. Лидер группы, однако, не появился. Вассерман вернулся. Дальнейшие расспросы Вассермана обнаружили, что он знал фамилию семьи, с которой лидер группы поддерживал связь. Следовательно, было решено послать Вассермана в ту семью, чтобы организовать встречу в тот же вечер. Опять при соблюдении строгих мер безопасности Вассерман был послан в дом и вернулся с новостями, что встреча состоится вечером между 8.00 и 8.30 в ресторане в Амстердаме. Вассерман сел один за столиком в ресторане, недалеко от него сидели сотрудники безопасности. Около 9 часов появился человек, направился к Вассерману и сел за его столик. По заранее согласованному сигналу этот человек был схвачен и арестован. По пути к ожидавшей полицейской машине он оказал существенное сопротивление, и имела место короткая драка. Будучи арестованным, этот человек выкрикнул имя в собравшуюся толпу, так что можно предположить, что он был послан убедиться в безопасности встречи и предупреждал своих товарищей, которые были там. Найденные при нем документы не сообщали его адрес. Следовательно, было необходимо арестовать голландскую семью, упомянутую выше. Это была пара по фамилии Хилболлинг. Через них удалось установить кличку арестованного лица.
Это был «Тино» (Винтеринк), коммунистический функционер, уже известный гестапо. С помощью четы Хилболлинг стало возможным обнаружить нелегальную квартиру Тино, которая была найдена следующей ночью. Обыск квартиры показал, что «Тино» был не только лидером голландской группы, но и ее радистом. Его любовница, которая жила вместе с ним, сбежала, предупрежденная арестом. На квартире был захвачен полный набор радиооборудования, включая все технические данные».
Всего из группы Винтеринка арестовали семнадцать человек, а сам он в скором времени был доставлен в Брюссель, где в течение двух недель подвергался интенсивным допросам. В результате уже 22 сентября 1942 г. его рация начала посылать сообщения в Москву под контролем гестапо. Однако группы Гаулозе и Кнохеля арест Винтеринка не затронул, так как они были предупреждены о нем и «легли на дно».
Тем временем арестованных Ефремова и Венцеля отправили в форт Бреендонк, превращенный немцами в застенок, где подвергли жестоким пыткам. От Венцеля требовали согласия на участие в радиоигре с Москвой, задуманной с целью дезинформации советского командования. В конце концов он согласился, но только после того, как Ефремову удалось передать ему записку с известием, что он предупредил Центр о провале Венцеля. В первом послании, отправленном в августе 1942 г. под диктовку гестапо, Венцель сообщил, что долго не выходил в эфир из-за провала радиоквартиры и поиска нового пригородного помещения.
Посылая подготовленные гестапо радиограммы, Венцель был уверен, что в Центре знают о его аресте. Но он ошибался. В Москве, несмотря на предупреждение Ефремова от 15 июля 1942 г. и Г. Робинсона от 25 сентября 1942 г. (об этом эпизоде несколько позднее), продолжали активный радиообмен с ним, считая, что он находится на свободе. Более того, 4 февраля 1943 г. Центр направил Ефремову телеграмму, в которой указывалось, что он дезинформировал Москву относительно Венцеля. «Вашу июльскую информацию о положении Германа считаю несерьезной, – говорилось в ней, – а потому вредной». Положение изменилось только в конце 1943 г.
Вечером 18 ноября 1943 г. конвоир, как всегда, доставил Венцеля на радиоквартиру, расположенную в Брюсселе. Открыв дверь, он почему-то оставил ключ в замке, а не положил в карман. Более того, не обращая внимания на Венцеля, повернулся к нему спиной, присел к печке и стал ее растапливать. Решение Венцеля было мгновенным – он схватил табурет и ударил им конвоира по голове. Тот молча повалился на пол, а Венцель, выйдя на улицу и закрыв за собой дверь на ключ, направился к своей давней подруге Марте, о которой никто не знал. У нее он скрывался до освобождения Брюсселя союзниками в сентябре 1944 г.
Судьба Ефремова оказалась более трагичной. Его жестоко пытали, требуя рассказать об известных ему нелегалах в Бельгии и Франции. В одной из записок, переданных Венцелю во время прогулок, он написал: «Я прошел через ад Бреендонка и испытал все. У меня есть только одно желание – увидеть свою мать». Но, несмотря на пытки, он не выдал известных ему агентов, и в 1943 г. военный трибунал Германии приговорил его к смертной казни. На его вопрос: «Как будет приведен в исполнение приговор?» председатель трибунала ответил: «На открытый солдатский вопрос последует открытый солдатский ответ – расстрел».
Кроме К. Ефремова, были расстреляны немцами М. Макаров, Д. Ками и многие другие. С. Познанска, не выдержав пыток, повесилась в тюремной камере. После войны ГРУ пыталось установить место захоронения погибших разведчиков, но безуспешно. Более того, как К. Ефремова, так и М. Макарова стали считать предателями, выдавшими гестапо известную им агентуру. Исправить создавшееся положение попытался в середине 1970-х гг. генерал-майор ГРУ В.А. Никольский, близко знавший К. Ефремова. Он написал письмо начальнику Главпура Советской Армии генералу армии А.А. Епишеву, в котором изложил обстоятельства гибели Ефремова и просил восстановить его честное имя. Но ответа от А.А. Епишева не последовало. Тогда Никольский через товарищей по службе попытался навести неофициальные справки. Вот что он пишет о причинах молчания Епишева.
«В конце концов, дело прояснилось.
– Понимаешь, – сказали мне, – Константина сильно очернили, замазали такой жирной грязью, что от нее трудно отмыться. И сделал это не кто иной, как Леопольд Треппер, парижский резидент «Отто».
Действительно, после ареста советской контрразведкой СМЕРШ «Отто» показал на допросах, что Ефремов предатель, выдал всех известных ему участников разведывательной организации. Правда, свои показания «Отто» не подтвердил конкретными фактами, за исключением того, что «Паскаль» раскрыл гитлеровцам свой шифр.
Обвинения в отношении Ефремова Треппер в развернутом виде бездоказательно повторил и в своей книге «Большая игра», которую написал после освобождения из заключения…
Сейчас… я полагаю, есть возможность и необходимость сказать правду о том, что было с Константином Ефремовым, снять наговоры и клевету с его доброго имени и воздать ему должное за отважную и результативную работу на благо нашей Родины в экстремальных условиях».
