Александр Ефимов - Над полем боя
Вместе с радостью пришла и ответственность. Раньше приходилось отвечать только за себя, теперь - за подчиненных, за группу. Это совсем не просто быть командиром звена. Но ведь командирами не рождаются - ими становятся. Нужна практика. Все очень сложно на этом пути. Как, например, первый раз отдать приказание и быть уверенным, что его выполнят беспрекословно, точно и в срок? Как организовать в звене подготовку к полетам или к их разбору? И наконец, будет ли интересно и полезно подчиненным слушать тебя?
А как приказывать тому, с кем вчера ты стоял рядом в строю? Задаешь вопросы, контролируешь знания своих подчиненных, а за твоей спиной вдруг чей-то шепоток: "Сашка-то поднял нос выше горизонта".
В авиации командир - обязательно летчик. Он должен летать больше, лучше других. Пожалуй, это составляет основу его командирского авторитета. Иное дело, что многим из тех, кого выдвигали, не хватало командирской требовательности, методического мастерства. Чтобы приобрести эти качества, мы, естественно, присматривались к лучшим командирам, перенимали у них нужные навыки. Время от времени молодых командиров звеньев собирали майор Карякин и политработник майор В. Зайцев. Иногда критиковали, чаще подсказывали, ободряли.
- Опыт - дело наживное, - любил повторять Карякин.
...Со своими новыми подчиненными лейтенантами Вакком, Гавриком и Кузнецовым я все время был вместе. Исподволь узнавал их биографии, привычки, наклонности. Присматривался, кто и как ведет себя в боевом полете.
Помню, однажды мы удачно атаковали на марше танковую колонну врага и сопровождавшие ее цистерны с горючим. Танки открыли по группе огонь, но не так-то просто попасть в штурмовик, летящий на предельно малой высоте.
После первого же нашего захода запылали вражеские цистерны. Как ни заманчиво было уничтожить их, но основной удар предстояло нанести по танкам противника. Бомбоотсеки наших самолетов были заполнены противотанковыми бомбами, обладавшими большой взрывной силой. И использовать их не по назначению нельзя. Над целью я предупредил летчиков:
- Бить только по танкам!
Те пытались рассредоточиться, сойти с шоссе, но слишком глубокими были кюветы, заполненные талой водой, и крутые откосы оказались непреодолимым препятствием для гусеничных машин. У фашистов поднялась паника, а мы выполняли заход за заходом.
Пора было и уходить, потому что встреча с истребителями противника не сулила нам ничего хорошего. Только я успел подумать об этом, как мой стрелок доложил:
- Командир, сзади, удаление километр, четыре "мессера"!
Лейтенанты Вакк и Гаврик попытались самостоятельно выйти из боя, но, услышав приказ по радио "стать в круг", тут же заняли свои места. Фашисты не любили организованного сопротивления и тотчас исчезли в голубом небе. А мы в плотном строю вернулись на свой аэродром.
Прямо на летном поле по свежим следам пришлось провести разбор полетов. За удар по танкам, четкие действия над целью похвалил ведомых, а вот их дальнейшая поспешность могла стать для нас роковой. Вопрос поставил прямо и попросил летчиков на минуту представить, что получилось бы, если бы подобно Вакку и Гаврику мы попытались по одному выйти из боя?
- Перебили бы нас, как цыплят! - мрачно высказался Кузнецов.
- Правильно! - поддержал я товарища. - А что думают остальные?
Пришлось Вакку и Гаврику признать свою ошибку. Да, профессия летчика не по плечу слабым духом. Она не терпит хлюпиков, поддающихся страху и панике.
Мои частые беседы в звене оставляли след в сознании летчиков, стрелков, авиационных специалистов, помогали им понять первостепенное значение дисциплины, товарищества, взаимной выручки в бою. Может быть, такие беседы с воинами являются для командира звена дополнительной нагрузкой, но они вселяют в сердца бойцов уверенность в победе, заряжают людей оптимизмом. Сегодня это разговор о важнейших политических событиях, а завтра о том новом, что появилось на войне в тактике, вооружении, что властно диктует свои условия. Например, появление новых средств борьбы с танками врага заставляло нас более широко и глубоко рассматривать буквально все элементы, влияющие на ход и исход боя.
- Командир, а что это за "тигры" и "фердинанды" появились у фашистов? - с беспокойством спросил однажды молодой летчик.
Речь шла о новых танках и самоходных орудиях гитлеровцев.
- Горят хорошо! - ответил я и рассказал офицерам о тактико-технических данных этих машин, вычитанные накануне в армейской газете.
Короткий, казалось бы, ответ, но в глазах летчиков уже не тревога, а веселые смешинки. Значит, не так страшен черт, как его малюют.
Нет, никакой занятостью нельзя оправдать командира, если он кому-то перепоручает работу с личным составом. Как бы ты ни был занят, всегда, в любой обстановке, обязан обучать и воспитывать подчиненных. Мужество, умение, героизм сами по приходят.
После ужина начальник штаба капитан Поляков объявил:
- Новичкам остаться на беседу!
В нашем полку любили послушать интересного человека. Потому в тот вечер вместе с новичками остались многие. На видном месте в столовой висело объявление: "Твоя боевая семья" - так называлась беседа о боевом пути полка, которую проводил замполит 1-й эскадрильи капитан П. Мельников. Воспитанник комсомола, он еще до войны закончил педагогический техникум. Но работать преподавателем ему почти не пришлось. По комсомольской путевке молодой учитель добровольцем пошел в авиационное училище штурманов. По окончании его был в специальной командировке в Китае, принимал участие в борьбе китайского народа против японских захватчиков.
Боевая биография этого политработника была интересна. И говорить Мельников умел. Его страстные, зажигательные слова о высоком долге защитника Родины, о советском патриотизме вдохновляли, звали в бой. И не зря ему чаще других поручали выступать перед личным составом.
Вот и сейчас капитан Мельников рассказывает о боевом пути 198-го штурмового авиационного полка. Он говорит, что наш полк сформирован всего год назад и его личный состав героически сражается с фашистами. Тон в боях задают коммунисты и комсомольцы. К началу боевых действий у нас насчитывалось 41 коммунист и 73 комсомольца. За год пребывания на фронте партийная организация части, несмотря на большие потери, выросла вдвое, а число комсомольцев за счет вновь вступивших перевалило за сто.
Первым командиром у нас был полковник М. Горлаченко. Потом ему на смену пришел Герой Советского Союза В. Туровцев.
Героизм в 198-м штурмовом авиационном полку был войстине массовым явлением. Летчики и воздушные стрелки в сложной воздушной обстановке сражались с врагом мужественно и умело, вкладывая в эту борьбу всю свою ненависть к фашизму.
