Дитрих фон Хольтиц - Солдатский долг. Воспоминания генерала вермахта о войне на западе и востоке Европы. 1939–1945
Потом для нас возобновилась трудная боевая учеба авиадесантных частей. Мекленбургское население не выразило особой радости от прибытия нашего батальона на постой накануне Рождества, но скоро во мнении жителей произошла перемена, и я принял их депутацию, просившую меня оставить солдат у них на рождественский ужин. Офицеры были очень дружны с летчиками, которые часто бывали у нас в гостях. Чем дольше мы сотрудничали, тем сильнее становилось наше убеждение в том, что мы составляем две части одного целого.
Наших ушей достигли слухи о предстоящей войне с Францией, а среди них некоторые планы, ужасавшие нас, поскольку они с полной серьезностью предполагали внезапное нападение на остававшуюся нейтральной Бельгию. Мы слышали, будто один летчик заблудился в тумане и совершил вынужденную посадку на бельгийской территории, и при нем нашли планы штурма города Гент.
В середине марта мы прибыли в Вестфалию. Неужели начнется настоящая война? Неужели разум не возобладает? И никто не призовет Гитлера к порядку? Успехи, достигнутые до сих пор, были слишком легкими, и часто казалось, что судьба против нас, потому что лидеры враждебных государств отказываются от поисков любого соглашения, любого разумного решения проблемы.
Высадка с воздуха в Роттердаме
Чем более близкой казалась война на Западе, тем больше мы множили свои старания подготовить наших солдат к исполнению ими их опасной боевой задачи. Мы готовили их к отражению удара штурмовых частей противника, которые в случае нашей высадки с воздуха немедленно контратаковали бы нас. Мы придумывали средства защиты своего плацдарма и возможности быстрого сооружения надежных оборонительных позиций. Главным препятствием под огнем противника, думали мы, будет гул двигателей наших самолетов. Поэтому мы учили своих людей максимально быстро отдаляться от самолетов, поскольку этот шум должен был мешать засечь места, откуда вел огонь противник. У парашютиста ситуация совсем другая. Он приземляется на парашюте вне пределов аэродрома и назначенной ему цели и находит себе естественные укрытия в канавах, за холмами и другими неровностями рельефа. Состоящий же в авиадесантном подразделении или части пехотинец, наоборот, вынужден вести бой на открытой местности, то есть не имея никаких укрытий; поэтому уйти из-под неприятельского огня он может лишь быстрой и решительной атакой на выявленные вражеские позиции.
Наконец нам сообщили план Голландской операции. Постоянное напряжение, в котором мы жили, стало невыносимым. Мы не были безудержно воинственны, но, поскольку война казалась нам неизбежной, мы предпочитали покончить с этим состоянием ожидания и с бесконечными отсрочками ее начала. Мысль о войне против маленькой нейтральной Голландии была нам неприятна. Против своего желания, испытывая стыд и глухое раздражение, но не имея возможности ничего изменить, мы выполняли приказ, видя в этом свой солдатский долг.
Накануне начала наступления у меня состоялся с командиром батальона одного парашютно-десантного полка разговор, который я хотел бы привести здесь, поскольку он очень ярко характеризует душевный настрой большинства молодых офицеров. Обговорив последние технические детали совместной операции, я задал ему такой вопрос: «Ну что, дружище, вы с радостью идете на это?» Он: «Да, я делаю это по глубокому убеждению». Я: «А вас не смущает, что нашей целью является маленькая нейтральная страна?» Он: «Что вы хотите? Она занимает важное для безопасности нашей родины положение». И прежде чем я сказал ему что-либо еще, он добавил: «Если бы я не знал, что мы подчиняемся фюреру, который не является захватчиком, все, возможно, было бы иначе, но я не просто убежден в этом, для меня здесь это очевидно!» Я: «Мой юный друг, как я завидую вашей вере, которую хотел бы с вами разделить». Он снова попытался убедить меня, но я хлопнул его по плечу и, хоть и с тяжестью на сердце, но с улыбкой, сказал: «Остановимся сегодня на этом, приятель, а завтра свидимся в Ваалхавене». Так и вышло.
В ночь перед вылетом я собрал всех офицеров и унтер-офицеров батальона у большого ящика с песком, в котором был устроен макет порта Ваалхавен, выполненный с максимальной точностью, какую только позволяли данные аэрофотосъемки; у нас перед глазами были дорога, пересекающая Роттердам, два моста через новое устье Мааса, северные подступы к городу и передовые укрепления. Мы снова обдумывали предстоящую высадку; тщательно прорабатывали каждый этап боя, каждую возможность контратаки противника. Вся операция была вновь продумана самым тщательным образом, будущие действия обсуждены во всех деталях, и каждый командир был готов к выполнению поставленной перед его подразделением задачи.
Тем временем 9-я рота 16-го пехотного полка была направлена в район Ольденбурга и получила приказ вылететь на гидросамолете с озера Цвишенанер-Мер, чтобы высадиться на широте северного рукава нового русла Мааса, под большим мостом, который мы должны удерживать и помешать его взрыву. Рота была погружена на маленькие гидросамолеты, очень тихоходные, устаревшей модели, что значительно увеличивало рискованность высадки. Этот приказ показался мне почти невыполнимым: как рота в 120 человек (большего количества людей перебросить было невозможно) могла, выйдя из реки под мостом, овладеть им, выбить вооруженного пулеметами противника и удержаться до нашего прибытия?
Когда командовавший ротой младший лейтенант попрощался со мной, я понял, что даже сложное задание является огромной честью. Счастливый, гордый и верящий в себя, он улетел. Один из его солдат, которого из-за нехватки мест и ограниченной грузоподъемности самолета не взяли в рейс, ночью тайком проскользнул в одно из воздушных судов и спрятался под снаряжением, чтобы все-таки принять участие в операции.
На авиадесантные войска возлагались различные боевые задачи. Самые важные заключались в том, чтобы ударить по противнику с тыла и тем самым отрезать ему путь к отступлению, осуществить прорыв и удерживать свободный коридор для наших войск, быстро захватить укреп-район на берегу реки, нарушить снабжение и связь противника и, наконец, парализовать его командный центр и другие важные для продолжения войны объекты.
Поставленные, вместе с двумя парашютными полками, под командование генерал-лейтенанта Штудента, командира 7-й воздушно-десантной дивизии, мы получили приказ обеспечить германской армии форсирование крупных рек Ваал и Маас и захватить мосты, стоящие вплоть до самого моря, не допустив их взрыва. В это же время командир нашей 22-й дивизии генерал граф фон Шпонек, с двумя элитными полками, 47-м и 65-м, вылетел в направлении Делфта и Лейдена с задачей как можно скорее вывести Голландию из числа наших противников. Планировалась комбинированная операция: в то время, когда авангарду армии предстояло действовать по обстановке, 7-я воздушно-десантная дивизия, усиленная парашютистами и нашим авиадесантным полком, должна была занять наиболее важные в тактическом отношении позиции; когда они будут очищены от противника, в тылу мощных оборонительных позиций голландцев высадится 22-я дивизия, возьмет их штурмом и проделает брешь в неприятельской обороне. Этот вариант был возможен только при условии господства германской авиации над районом предполагаемой высадки, а этого можно было достичь, парализовав над Ваалхавеном и в других местах деятельность готового дать отпор противника.
