Павел Ольховский - Последняя гимназия
— Так. Дальше что?
И шкидцы растерялись. Почему-то думали, что Викниксор разозлится, раскричится, обзовет всех хамами, а тут…
— Дальше что?
Чёрт возьми, что же теперь? Два десятка ребят, заробев, опустили глаза и заёрзали на стульях.
— Что же дальше — я вас спрашиваю? — крикнул Викниксор.
Сашка встал.
— Мы требуем выполнения нашей резолюции. Вот всё.
— По-жа-луйста без хамства! Не требовать вы должны, а просить. Совсем у тебя стал недопустимый тон. И потом, что за глупое мальчишество — резолюция. Вы уже не маленькие и должны понимать, что Ионин, этот истерик и психоневротик, дальше не может оставаться в Юнкоме.
— Это наше дело, может он оставаться в Юнкоме или не может.
— Нет извините, пожалуйста. Я не могу допустить, чтобы в моей организации лучших учеников…
Сашка многозначительно присвистнул.
Викниксор дернулся в кресле.
— Прошу не перебивать! — крикнул он. — Мальчишки!.. О чём это я?.. Да, да, в организации лучших учеников я не потерплю хулиганов.
— Это внутреннее дело нашей организации.
— Я сказал.
— Мы тоже сказали.
Викниксор встал.
Викниксор нахмурился.
Викниксор сердится.
— Довольно этой комедии, — заговорил он. — Вы не хозяева в моей школе — прошу помнить. Кто не хочет оставаться — пусть уходит… Не беспокойтесь, у меня будет Юнком еще почище вашего…
— Хватит! — крикнул Будок. — Слышали!..
— Довольно!
— Долой!
Крик.
Свист.
Топот.
— Долой!
— Долой!
— Виктор Николаевич, если этим вы всё уже высказали, нам остается только уйти. Верно я говорю ребята?
— Верно-о!
— Кончай разговоры.
— Уходи, ребята.
— Долой!
— Долой!
Викниксор с силой стукнул по столу кулаком. От удара заплясала по столу чернильница.
— Юнком распускается! — крикнул он. — Но вы ещё мне вспомните об этом!
3О конце Юнкома Шкида узнала просто.
За утренним чаем, во время раздачи хлеба, Воробей сам схватил понравившийся ему кусок.
— Положь, — крикнул дежурный, — чего хватаешь? А еще юнком…
Воробей отпихнул наседавшего дежурного и под злорадный смех столовой поднес ему к носу кулак.
— Едал — миндал… Вот тут тебе — юнком.
Но дежурный решил, что это просто стратегический прием, имеющий целью захват недозволенного куска, и поэтому продолжал ругаться, пока не вмешался Сашка.
— Катись, — крикнул Сашка: — катись к чёртовой бабушке. Теперь юнкомов нет…. Разогнали Юнком.
И новость понеслась по столам.
"У меня будет Юнком почище вашего".
Эту случайно оброненную фразу помнили и шкидцы, помнил и Викниксор. Уже через день поползли таинственные слухи о возобновлении Юнкома, а через недёлю за обедом в столовой Викниксор говорил ребятам о новой организации.
— Школой, — говорил он, — будет управлять объединение лучших учеников. Такими лучшими будут наши старосты, объединенные в совет под моим руководством.
Затем он очень подробно остановившись на задачах Совета старост (совстара), сравнив его с английской тутерской организацией, наказав во всём подражать ей и закончил так:
— Совстар должен стать своего рода парламентом.
Да, парламентом великой Шкидской республики и Викниксор — президент её!
Он думал, что шкидцам интересна и понятна его идея, потому что его внимательно слушал бородатый Маркс, висевший на стене, и невозмутимо, казалось, разрешал:
"Валяй!"
И Викниксор валял.
* * *"Открытие парламента состоялось в невероятно торжественной обстановке… Зал заседания был полон задолго до назначенного времени. Трибуна журналистов и галерея для публики не могли вместить всех желающих.
"Ровно в восемь часов в доме правительства появились министры: кухонный, гардеробный и амбулаторный. Вслед за ними прибыл сам президент, и заседание началось.
"Речь президента была обычно коротка и содержательна.
"Президент говорил о том, что лошадь кушает овес, Волга впадает в Каспийское море, у алжирского бея под самым носом шишка. Потом он даровал шкидцам основы народовластия, при условии, если они не будут бузить, воровать, драться, — а, наоборот, слушаться халдеев и т. д.
"После бурных оваций приступили к выборам президиума, сего высокопочтенного и высокоблагородного учреждения. При баллотировке подавляющим голосом Викниксора на пост председателя был избран лидер волынян-второклассников — человек высокого ума, волчьего аппетита и непередаваемого косноязычия. Секретарем теми же голосами был избран бужанин (первоклассник) Ганский. Этот почтенный деятель был видным литератором своего родимого края. Сочинения его всегда были образцом лаконизма и красноречия. Так "Слово о Полку Игореве", начинающееся "Не лепо ли нибяшеть, братья", он перевел "не лепите и не брешите, братцы", а картину "Марафонский бег" назвал "Марафетным бегом".
"Таковы, в кратких чертах, эти два великих человека, призванные управлять высшим законодательным учреждением Шкиды.
"Речь председателя (история дала ему прозвище "Балды"), в которой он благодарил за доверие депутатов, была достойна самого Цицерона. Она продолжалась всего пять минут, и им было сказано всего пять слов (включая междометия).
"— Бр-р-р-р-а-атцы! — говорил Балда! — И-й-йя… н-н-н-ничего) ннн-н-н-е-е-э-е-е-з-н-н — … ре-э-6-бя-я-а.
"Здесь эта речь была покрыта бурными аплодисментами, которые постепенно перешли в овацию. Все поднялись с мест и выражали свой восторг бросанием различных предметов (окурки, книги) в сторону председателя скромно вытиравшего пот с треугольного черепа.
"После этого сессии были предложены для обсуждения следующие вопросы:
"1. О починке носков.
"2. Об организации дежурств в уборных на предмет надзора за своевременным спуском воды.
"3. О раздаче носовых платков с меткой (первый сорт).
"4. О раздаче носовых платков без метки (низкий сорт).
"Обсуждение проходило в строго-деловом порядке.
"Как полагается, вставал председатель и вносил предложения:
— "Г-г-г-бу… н-н-н-бу… м-м-м-бу…
"Затем высказывались за и против, предложение голосовалось. В заключение г-н президент принимал или отвергал его. Конец заседания был омрачен некоторым скандалом. Лидер распущенного Юнкома, г-н Ионин, ворвавшись в зал заседания, с криком "тутеры" щелкнул председателя по затылку; председатель упал под стол. Личная гвардия г-на президента, состоящая из отборных халдеев, немедленно удалила бунтовщика из залы и дальше — в изолятор. Наконец вопросы все были исчерпаны. Президенту захотелось спать, и парламент разошелся на каникулы…"
